Труп не может больше ждать - Браун Картер - Страница 26

И вновь его голова повернулась, и он уставился на меня.

– А ты будешь последней, куколка. Тебе немало перепадет за то, что произошло сегодня днем, и я постараюсь, чтобы ты не упустила своего! Но к тому времени, как ты получишь пулю в то место, где это действительно будет больно, ты обрадуешься ей и будешь мечтать только о том, чтобы умереть!

Он опять повернулся к Рафаэлю, и рот его вновь начал непроизвольно дергаться.

– Хочешь помолиться? – спросил он скрипучим фальцетом. – Или хочешь сохранить свое дыхание для крика?

– Карамба! – сказал Рафаэль.

Затем он аккуратно плюнул Терри в лицо. Пистолет в руке Терри непроизвольно выстрелил, и пуля отбила от потолка кусок пластика. Рафаэль опустил свой кулак на забинтованные пальцы Терри, и тот взвыл от боли. Затем Рафаэль ударил его коленом в живот, и Терри согнулся пополам, в легких у него не осталось воздуха для крика. Медленно, с презрением Рафаэль обхватил этого слюнтяя и мягко нажал. Терри весь искривился и повалился на пол. Рафаэль не спеша пошел к Артуро.

– Ну что, Артуро, будущий президент, гранд Ордена Святого Фальконе, генерал сухопутных сил, адмирал, маршал, заговорщик, трус, дурак! Артуро медленно облизнул губы.

– Стой на месте, Вега! – сказал он пронзительным голосом. – Или я буду стрелять!

– Ты? – Рафаэль расхохотался. – Как может кролик убить лису? Ты не можешь убивать, ты даже не можешь хорошо стрелять. Посмотри, как дрожит твоя рука!

Артуро взглянул на свою руку, и она задрожала еще сильнее.

– Не смей меня трогать! – взвизгнул он. – Ты не смеешь до меня дотронуться! Я сын твоего президента! Ты не должен забывать об этом, Рафаэль Вега! Никогда!

Внезапно он разразился слезами.

– Подонок! – бешено закричала Мариам Вторм. – Если ты не в состоянии сделать это, то это сделаю я!

Она выхватила из его руки пистолет и направила Рафаэлю в грудь.

– Ты и представить себе не можешь, какое удовольствие это мне доставит! – сказала она.

Внезапный взрыв над моим ухом заставил меня подскочить на месте. Затем я увидела дикое выражение на ее лице. Пистолет выпал из ее руки, она попыталась схватиться за руку Артуро, но не дотянулась и свалилась на пол.

– Благодарю тебя, амиго, – сказал Рафаэль.

– Не стоит, – ответил Джонни и сунул пистолет обратно в кобуру.

Артуро встал перед Мариам Вторм на колени и схватил ее пальцы обеими руками.

– Она мертва! – трагически сказал он. – Моя единственная любовь!

Он начал рыдать с еще большей силой, и я в отчаянии уставилась на Джонни.

– Сейчас именно такой случай, когда я хочу выпить! – сказала я. – Ты не можешь как-нибудь его заткнуть? Джонни ухмыльнулся.

– В этом нет нужды, – сказал он. Рафаэль мягко потрепал Артуро по плечу.

– Пойдем, о Ослепительный! – сказал он. – Есть вещи, которые нам нужно обсудить.

– Нет! – Артуро отшатнулся от него. – Ты не смеешь меня трогать! Я приказываю тебе не дотрагиваться до меня… Мой отец…

– Человечек, маленький кролик, – сказал Рафаэль почти печально, – и это то, чем ты никогда не будешь. Пойдем, Ослепительный дурак!

Он поднял Артуро на ноги за воротник рубашки и пошел из комнаты, таща его за собой.

Джонни сунул мне в руку стакан.

– Я лучше позвоню в полицию. Нам придется чертовски потрудиться, чтобы объяснить все это лейтенанту Фраю. Я рад, что Терри еще жив. Надеюсь, Артуро тоже не умрет от разрыва сердца. Нам будут нужны его свидетельские показания.

– Ты мне не скажешь, Джонни, – спросила я, – когда ты стрелял в Мариам Вторм, ты хотел ее убить? Он обдумывал мой вопрос целую минуту.

– Не думаю, Мевис, – наконец сказал он. – Я хотел быть уверенным, что она не сможет убить Рафаэля. По-моему, в этом есть разница. А в чем дело?

– Да так, на будущее, – сказала я. – Иначе я бы не была спокойна каждый раз, когда ты здорово разозлишься.

Я допила виски, а Джонни вызвал полицию. Он долил наши стаканы и поглядел на дверь.

– Рафаэль что-то Не торопится, – пробормотал он, – Что там у него?

Почти немедленно вслед за этим мы услышали приглушенный выстрел.

– Черт! – сказал Джонни, – Мне бы следовало сразу понять, что надумал этот идиот!

Дверь открылась, и в комнату медленно вошел Рафаэль. Голова его была наклонена.

– Я рад, – сказал он торжественно, – что под занавес он вел себя как человек!

– А? – сказал Джонни.

– Он сделал единственно достойную вещь, – сказал Рафаэль. – Он застрелился!

– Прекрасно! – с отвращением сказал Джонни. – А как мы сейчас умудримся объяснить все это полицейским?

– Он застрелился, сделав полное признание в письменном виде, которое сейчас лежит у меня в кармане, – спокойно сказал Рафаэль, – Я огорчен, Джонни, что ты мог подумать, будто я забуду о такой детали.

Джонни понимающе ухмыльнулся.

– Думаю, мне действительно следовало знать, что ты ни о чем не забываешь, – сказал он, – Но как тебе удалось расхрабрить Артуро до такой степени, что он застрелился?

Рафаэль вновь улыбнулся.

– Я предложил ему выбор, – нагло сказал он. – Этого оказалось достаточно.

Когда я вошла в свою квартиру в сопровождении двух своих мушкетеров, никак не желавших от меня отстать, была половина пятого утра. Я плюхнулась в ближайшее кресло, в то время как Джонни осуждающе рассматривал низкий, уровень содержимого в моей бутылке для непредвиденных случаев, а Рафаэль снял темные очки, так что я получила полный электрический заряд его разных глаз.

– Я думала, что мы там останемся на всю жизнь! – сказала я.

– Смешно! – сказал Джонни, разлив остатки виски по стаканам, – Можно было подумать, что лейтенант Фрай будет нам признателен. В конце концов мы распутали это дело и подали ему на тарелочке с голубой каемочкой. Мы даже, можно сказать, подарили ему труп, о котором он до сих пор ничего не знал, – Андерсона! Но у меня осталось чувство, может быть, я просто чувствителен…

– Ха! – сказала я. Он нахмурился.

– ., может быть, я даже слишком чувствителен! Но, по-моему, Фрай не был особенно счастлив. Вы как считаете?

– Я бы сказал, амиго, – посоветовал Рафаэль Вега, – что будь я на твоем месте, я постарался бы не превышать скорость в следующие несколько дней. Лейтенант Фрай может лично проследить, чтобы тебя упекли в тюрьму по меньшей мере на пять лет!

– Ну, Терри получил, слава Богу, живым, – сказал Джонни. – Так что уж одного из них он сможет посадить в тюрьму.

– Не думаю, что дело дойдет до суда, амиго, – сказал Рафаэль. – Ты видел его лицо, когда его уводили – что-то сломалось, и в нем не было больше мысли.

– Как бы то ни было, – Джонни протянул один из стаканов Рафаэлю, – к черту лейтенанта Фрая. Давай выпьем за нас!

– Салют! – сказал Рафаэль.

Я громко зевнула, но они не обратили на это ни малейшего внимания.

– Что ты будешь делать сейчас? – спросил Джонни.

– Через четыре часа самолет в мою страну, – сказал Рафаэль. – Я улетаю на нем. Мне надо будет рассказать президенту обо всем, что произошло.

– Желаю счастья! – сказал Джонни.

– Думаю, все будет в порядке, – сказал Рафаэль. – Я возьму с собой копию признания Артуро, а президент отнюдь не дурак. Думаю, лучше, что его сын умер в чужой стране, чем он приказал бы расстрелять его особому батальону.

– Это верно, – согласился Джонни.

– Пожалуйста, пришли мне счет за твою работу, амиго, – сказал Рафаэль. – Я сочту долгом своей совести, чтобы правительство оплатило его!

– Спасибо, амиго, – просиял Джонни, – А я все время ломаю голову, как покрыть мои издержки. Рафаэль с теплотой взглянул на меня.

– Ты извини меня сейчас, Джонни, – сказал он, – Но у меня ведь так мало времени, чтобы попрощаться с Мевис!

– Понимаю, – сказал Джонни, – Тебе уже надо идти, чтобы успеть на самолет, и…

– Карамба! – взревел Рафаэль. – Это не мне надо идти, а тебе!

– Мне? – удивился Джонни. – Подожди минутку. Мевис мой компаньон, и мне нужно обсудить с ней кое-какие дела. Важные дела, которые не могут ждать и содержат секретные сведения, так что мы не можем допустить, чтобы наш разговор кто-нибудь слышал. Извини, Вега, но тут уж ничего не поделаешь!