Труп на сцене - Браун Картер - Страница 19

Я отхлебнул виски.

– Наверное, в глубине души я все еще ребенок, – признался я. – Знаешь такую игру? Берешь в справочнике любой номер и набираешь его, абсолютно неизвестный номер. Если отвечает женщина, говоришь: “Я следил за тобой, и даже не мечтай, что я ничего не скажу твоему муженьку”. Если же отвечает мужской голос, говоришь: “Оставь мою жену в покое, иначе я перережу тебе горло”. Все они очень быстро кладут трубку.

– Эта такая игра? – тупо спросил Уэс.

– Очень смешная. Попытайся поиграть как-нибудь в нее.

Я взглянул на часы. Четверть шестого. Тридцать минут до следующего звонка.

Дверной звонок резко звякнул.

Паника охватила Уэса.

– Не дергайся. Марш в ванную, я вытурю любого, кто бы там ни был, и очень быстро.

– Конечно, – прошептал музыкант и на цыпочках двинулся к ванной.

Я допил виски из его стакана и поставил его в раковину. Звонок снова зазвенел через секунду после того, как я услышал легкий стук закрываемой в ванной двери.

Я закурил сигарету и, приняв добродушный вид, направился к входной двери.

– Ну почему же никто не предупредил меня, что намечается вечеринка?

– Не возражаешь, если мы зайдем, Уиллер? – холодно поинтересовался шериф Лаверс, проходя мимо меня. За ним по пятам шествовали Хэммонд и Полник. Двое полицейских в форме, входящие в состав участников предполагаемой вечеринки, остались стоять в коридоре.

– Почему вы не заходите? – обратился я к ним. – Тут есть чем взбодриться.

Я закрыл дверь и присоединился к честной компании в гостиной. Успел только заметить, как Полник скрылся в спальне, Лаверс – в кухне, а Хэммонд направился в ванную.

Тут уж я поделать ничего не мог, разве что дико заорать, но мне не хотелось напрасно тратить драгоценные силы. Вместо этого я налил себе еще виски.

Полник и Лаверс вернулись разочарованными. А через секунду Хэммонд ввел в гостиную Уэса Стюарта. Хэммонд весь сиял, подталкивая пистолетом Уэса.

– Поймал чертова наркомана! – Хэммонд довольно осклабился.

Уэс виновато посмотрел на меня.

– Опять забыл о проклятом замке.

– Это уже не имеет значения. Так или иначе, они все равно выломали бы дверь. Полник с грустью взглянул на меня.

– Все это очень печально, – брякнул он, ни к кому в особенности не обращаясь. – Вы мне нравились, лейтенант.

– Проводите Стюарта до патрульной машины, сержант Полник, – приказал шериф. – Мы спустимся через несколько минут. Только не упустите его во второй раз!

– Есть, сэр! – рявкнул Полник. Он подошел к Уэсу, заломил ему руки за спину и щелкнул наручниками.

– Не беспокойтесь, сержант, – тихо произнес Уэс. – Второй раз я убегать не буду.

– Мы просто счастливы слышать это, – буркнул сержант. – Давай вперед, трубадур чертов.

– Почему бы тебе не называть его капитаном?

Никому это не показалось смешным, даже мне самому.

Когда Уэс с Полником ушли, в гостиной остались Лаверс, Хэммонд и ваш покорный слуга. Я представил, как будет выглядеть Аннабел Джексон, когда я выйду из каталажки. Наверное, уже будет древней старушенцией.

По выражению лица Лаверса я видел, что он вот-вот взорвется.

– Попытаешься все объяснить? – пролаял шериф.

– Спросите что-нибудь полегче.

– Я всегда считал его засранцем! – рявкнул Хэммонд. – Вот он какой! Укрывает преступника, когда все мы с ног сбились в поисках его. А еще называет себя полицейским!

– Если я спрошу тебя, почему ты так поступил, не будет ли это слишком глупым вопросом? – устало поинтересовался Лаверс.

– Я не считал его убийцей Джонни Ландиса – вот и все.

– Я знал, что это глупый вопрос! – Лаверс прикрыл глаза, а слова так и клокотали в его глотке. – Ты не… С каких это пор ты назначил себя одновременно и шерифом округа и главным судьей?

– Я что, уже получил повышение? Почему мне никто про это не сказал?

– Кто-нибудь тебе должен все сказать, – прошипел шериф, – Наверное, это удовольствие достанется лично мне! Ты понимаешь, что практически каждый полицейский во всех без исключения подразделениях занимался розыском Стюарта с прошлой ночи – и все это время он спокойно сидел в твоей квартире! Ты, лейтенант… – Его слова неожиданно снова превратились в бессвязное бульканье.

– Ну-ка! – вдруг воскликнул Хэммонд. – Я только что подумал и кое-что придумал!

– Слишком поздно. Она уже вышла замуж за Ари Онассиса.

– Ты не стал сдавать его полиции, – медленно произнес Хэммонд, – потому что считал, что он не убийца. Поэтому, когда мы прибыли в “Подкову”, чтобы его арестовать, и Полник выхватил пистолет, ты…

– Специально толкнул сержанта, и пуля врезалась в потолок? Дайте этому парню сигару, шериф!

Лаверс машинально сунул руку в нагрудный карман, вытащил сигару и уж было протянул ее Хэммонду, когда сообразил, что делает.

– Братец! – заорал Хэммонд, восхищаясь собственной сообразительностью. – В суде все это просто великолепно прозвучит.

– Все это означает, что твоя карьера полицейского кончилась, Уиллер, – резюмировал Лаверс. – Но для тебя это только начало всех бед.

– Согласен с вами.

– Я всегда считал его или счастливчиком, или свихнувшимся, – вставил Хэммонд. – А теперь точно знаю, что он просто спятил!

– Все, что мне надо, – это немного времени, и я раскрою это дело.

– Время! – рявкнул Лаверс. – Я позабочусь, чтобы у тебя была масса времени, Уиллер. Пять лет хватит? Если нет, я буду просто счастлив, если этот срок удлинится!

– Да мне бы хватило и пяти минут.

– Пять минут для чего?

– Продемонстрировать вам, как был убит Джонни Ландис. Лаверс в ярости уставился на меня.

– Если ты только тянешь время, Уиллер…

– Да какой мне прок от этих пяти минут? Или вас не интересует, как застрелили Джонни Ландиса?

– Ну хорошо, – твердо произнес Лаверс. – Пять минут – и ни одной секундой больше.

– Я знал, что вы внемлете голосу рассудка, шериф. Вы всегда так делаете рано или поздно, но по большей части, конечно, поздно. – Я заметил, что он опять находится на грани взрыва, поэтому торопливо добавил:

– Не пройти ли нам в ванную?

Оба они зашли в ванную, я следом за ними, осторожно взяв ключ, торчавший в замке.

Они стояли спиной к ванне. Лаверс все еще полыхал от ярости, а Хэммонд выглядел скучающим.

– Я высоко ценю ваше сотрудничество в деле восстановления обстоятельств совершения преступления.

– Он, наверное, впервые в жизни прочитал “Худого” Хэммета! – сделал вывод шериф. – Завтра он собирается купить себе жену и собаку!

– Послушайте! – резко оборвал я его. – Вы хотите это узнать или нет? Глупее вопроса я задать не мог.

– Вижу, что хотите, – быстро добавил я. – Так что давайте начнем. Надо, чтобы трое изобразили трио музыкантов, игравших в “Золотой подкове” в тот злополучный вечер, когда прикончили Джонни Ландиса.

– Ты что, хочешь, чтобы я пел? – спросил Лаверс тоном, не предвещающим ничего хорошего.

– Нет, просто изобразите игру на трубе, – извиняющимся голосом объяснил я. – Хэммонд будет Кларенсом Несбитом, играющим на контрабасе, а я буду ударником Кубой Картером.

– Мне что, изображать из себя тронутого музыканта? – проворчал Хэммонд. – Так вот?

Одной рукой он стал перебирать воображаемые струны, а другой поддерживал деку контрабаса.

– Точно! Нет, шериф, не так. Когда вы играете на трубе… – Я поднес руки ко рту и стал двигать пальцами вверх и вниз.

– А я буду колотить по барабанам. – Я начал отбивать ритм на воображаемой ударной установке.

Лаверс набрал в легкие воздух и приготовился солировать на невидимой трубе.

– Отлично у вас получается, шериф, – в восхищении отметил я. – Какой чистый и мощный звук!

– Не зли меня, Уиллер! – хрипло произнес Лаверс.

– И не думаю, – вежливо сказал я. – Ну так вот, в тот вечер они играли “Парад на пустынной улице”, так что и нам надо его изобразить. Раз, два, три!

Я напевал мелодию, и трио начало работу. Через несколько тактов я остановился.