Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести) - Воронкова Любовь Федоровна - Страница 80

- Да, конечно, у меня есть новости! - согласилась Чечек.

И снова - уж в который раз! - пришлось ей рассказать о школе, о подругах, о директоре, и о том, как сажали сад, и о том, как ее принимали в пионеры, и о том, как ставили спектакль... И конечно, хоть чуть-чуть, да пришлось упомянуть и про товарища брата, про самого умного и самого доброго человека, про Кенскина Кандыкова.

- Э, что же мы! - спохватилась бабушка Тарынчак. - Все сидим да все говорим, а гостей не кормим!

- Бабушка, - сказала Чечек, принимаясь за сырчики, - директор хочет избы строить!

- Пускай строит, - ответила бабушка.

- И тебе избу построит.

- А построит - пускай сам живет. На что мне изба? Где родилась, там и помирать буду... Кушай, Чечек!.. Я в избе жить не буду...

Бабушка Тарынчак, прежде чем подать молоко, подошла к толстой жерди, около которой стояла маленькая засаленная берестяная куколка. Чечек сначала даже не разглядела ее.

- Ягочи-Хан, живущий на пятом небе, хранитель кута!.. - пробормотала бабушка и побрызгала на куколку молоком.

- Бабушка, а что такое "кут"? - спросила Чечек.

- Кут - семечко, Чечек. Семечко, из которого растет все: и травы, и цветы, и деревья, и человек...

- А где такое семечко есть?

- Ну, это я не знаю, Чечек. Ты побольше ешь да поменьше говори!

- Бабушка, а ты сегодня еще какую-нибудь сказку расскажешь?

- А разве это сказка? Ягочи-Хан - добрый бог. Не трогай его, он живет тихо. Живет и живет - ну что тебе?.. Вот и стадо идет, слышишь? Коровы мычат. Собаки лают...

Бабушка Тарынчак вышла из аила. Чечек наскоро съела кусок жесткого, пахнущего дымом сырчика и выскочила вслед за ней.

Солнце уже опустилось за горы. Широкие полосы угасающего света лежали в долине. К аилам подошли коровы, медленные, тяжелые. Никаких загонов не было. Коровы подходили, останавливались и флегматично ждали. Около аилов хлопотали хозяйки. Они усаживались доить коров, а маленькие желтые телята лезли сосать вымя.

Бабушка Тарынчак, не выпуская трубки из зубов, вынесла пойло в деревянной бадейке. Большая светлая корова, отяжелевшая от обильных кормов, подошла к бадейке, а за ней подошли еще две. Бабушка подоила одну корову, потом другую, потом третью.

И каждую не додаивала до конца, оставляя молоко телятам. А телята только и ждали, чтобы их подпустили к коровам пососать молока... Негромкий говор, негромкий смех слышался в стане. А кругом, на горах, лежала глубокая тишина...

Маленькая соседская девочка, черноглазая Чоо-Чой, увидела Чечек:

- Чечек приехала!

- Приехала! - весело сказала Чечек. - А где ваша Ардинэ, дома?

- Ардинэ далеко, на покосе. Там ночуют. А Нуклай и Колька Манеев вот тут, недалеко, сено сгребают. Вот они едут домой.

От тайги по долине к аилам шли рабочие с косами на плечах. Верхом на лошадях, впряженных в деревянные волокуши, подъезжали мальчишки. Один, совсем маленький, еле видный из-за лошадиной головы, помахивал кнутом и что-то пел.

- Это Чот, Тызыякова сын! - улыбнулась Чоо-Чой. - Вот лошадей любит ни за что не стащишь с лошади!

Быстро темнело. Засветились ясные, тихие звезды и повисли над конусами гор. Маленькие ребятишки бегали по луговине, играли с маленькими белыми щенятами. Щенята догоняли их и хватали за пятки, и ребятишки громко смеялись.

- Пойдем и мы с ними побегаем! - сказала Чечек. - Какие щеночки хорошенькие!

Чечек бегала и играла с ребятишками, пока совсем не погасло небо. Тогда она вернулась в бабушкин аил. Коровы уже лежали около аила и дремотно жевали жвачку. А телята, все три привязанные к одному столбику, вбитому в землю, спали, прижавшись друг к другу.

Бабушка Тарынчак вышла, постояла около аила:

- Горы спят. Тайга спит. Люди тожу уснут скоро. Только звезды будут глядеть всю ночь ясными глазами.

- Бабушка, я давно у тебя не была, - сказала Чечек, когда они обе улеглись спать на козлиных шкурах. - Расскажи мне еще что-нибудь. Расскажи про злого Эрлика, про Сартак-Пая расскажи. И как ты молодая была... И как шаманы были... Про все расскажи!

Бабушка Тарынчак только того и ждала. Она многое могла рассказать, лишь бы кто-нибудь слушал. Старик ее, дед Торбогош, всегда в тайге с табунами, а бабушка Тарынчак досыта намолчалась в долгие одинокие ночи...

В аиле теплая, пропахшая дымом и крепкими ароматами трав тишина. Тишина и за черными покатыми стенами аила - во всем мире... Еще жарко тлеют и мерцают угли в очаге, и сонные оранжевые отсветы бродят по стропилам, освещают бабушкино коричневое лицо, и косы ее - черные с сединой, и блестящие белые раковины, вплетенные в эти косы для красоты.

Бабушка поднялась, чтобы зажечь трубку, да так и осталась сидеть у огня.

- Много сразу вопросов задала, - сказала она, - и про то, и про другое... Если про Сартак-Пая, старого богатыря, начать рассказывать... да про других богатырей начать рассказывать, то и ночи не хватит.

А потом подумала немножко и начала:

- Молодые теперь ничего не знают... Ходят по горам и не знают, что многие наши горы - это не горы. Это богатыри алтайские превратились в камень...

- Как это? - удивилась Чечек. - А нам в школе говорили...

- Ну, а раз говорили, тогда что же я расскажу? Ты уже все знаешь!

- Нет, нет, бабушка! - спохватилась Чечек. - Что в школе говорили знаю, а что ты расскажешь - ничего не знаю! Расскажи, бабушка!

Бабушка Тарынчак помолчала немножко и начала снова:

- Давным-давно был на земле большой потоп, затопил все долины, все горы, всю землю. А после этого потопа земля потеряла свою твердость, мягкая стала и больше не могла держать богатырей на себе. И стали те богатыри горами - стоят на одном месте, землю не тревожат...

- Все наши горы, бабушка? - спросила Чечек с любопытством.

- Нет, не все, - ответила бабушка, - а вот есть горы: Казырган-гора есть, Казере-даг гора есть. Это два брата были, два богатыря - Казырган и Казере-даг. Поссорились эти братья и разошлись. Мать хотела их помирить, просила, уговаривала. Не захотели они помириться! Тогда мать рассердилась и закляла их тяжелым заклятьем. "Будьте же вы горами!" - сказала мать. Богатыри и превратились в горы. И сейчас стоят: Казырган на реке Абакане, а Казере-даг на реке Кемчине. Казырган-гора очень сердитая. Охотнику не надо ночевать на этой горе. Иногда Туу-Эззи Казырган выходит наверх и страшно хохочет ночью. Если человек услышит - скоро помрет...