Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести) - Воронкова Любовь Федоровна - Страница 10

- Нет, Стенька, не надо, - сказала Груня, - уж я ему одному потихоньку скажу. Так будет лучше.

Груня и Стенька в этот вечер напрасно искали Ромашку. А потом Федя сказал, что Ромашка ушел в лес срезать удилище.

Груне так не терпелось рассказать ему все, объяснить, оправдаться вот, как нарочно, нет его!

- Может, нам в лес пойти?

Но Стенька отмахнулась:

- Вот еще! Авось придет, волки не съедят!

За ужином Груня сказала отцу:

- Вот ругал меня за гряды... А это Трофимовы козы бегали.

- Да ну? - живо отозвался отец. - Значит, нашелся виновник? Ну, надо ему взбучку дать!

- Да нет, не надо! Ведь он нечаянно!

Отец не настаивал. И Груня видела - он очень рад, что это дело случайное и никакого зла тут нет.

Как-то особенно мирно и хорошо было в этот вечер дома. Спали с открытой дверью, потому что в сараюшке было душно.

И Груня перед сном долго смотрела на звездный краешек неба, мерцающий и таинственный.

РОМАШКА КОМАНДУЕТ

Утром первой заботой Груни было повидать Ромашку. Она пришла в ригу. Но оказалось, что Ромашка уже ушел к забоям.

Груня побежала на реку.

Утро было свежее. Пели жаворонки. Цветы на лугу открывались навстречу солнцу, а на каждой травинке висела светлая капелька росы.

Груня еще издали увидела Ромашку. Он прилаживал удочку возле кустов.

- Ромашка! - дружелюбно окликнула его Груня.

Ромашка быстро взглянул на нее, но не ответил, а продолжал делать свое дело, будто тут и нет никого. Груня усмехнулась:

- Ромашка, ты что говорил?

- Ничего не говорил.

- Ты говорил, что мы твои гряды испортили...

- Ну и что?

- А вот и не мы! Это Трофим. У него козы убежали. А он их сгонял. Вот как было! А ты ничего не разобрал! Ничего! И скорей - на нас! А товарищи разве так делают? Товарищи так не делают. Товарищи сначала узнают, сначала спросят. И товарищи если им говорят "нет" или "да", так они верят. А ты и не спросил и не поверил! Эх, ты!

Груня не собиралась ссориться. Но против воли обида одолела ее. Она повернулась и, не оглядываясь, быстро пошла от реки.

Ромашка молча смотрел ей вслед. Но тут плеснула вода, удочка дрогнула, и все внимание Ромашки устремилось на нее.

Однако, вытягивая из воды жерлицу, на конце которой дергалась и металась узкая молодая щучка, Ромашка машинально повторял вполголоса:

- Трофим... Так бы и говорили сразу, что Трофим... А я почем знал?

Вытащив щучку, Ромашка беззлобно погрозил кулаком по направлению к деревне:

- Ну, подожди ты у меня, Белый Гриб! Я тебе бубны выбью! Запустил коз - так и скажи, что запустил. А людей в обман вводить нечего!

В этот день в огородах сажали последнюю рассаду. Ромашка еще хмурился, он не знал, как ему повернуть свои отношения с ребятами. Он чувствовал свою вину, а сознаться в этом не мог. Он делал ямки для рассады и поглядывал исподлобья то на Женьку, то на Груню. Что бы это им сказать? Вот сейчас он спросит, кто за рассадой ходил.

Ну и глупый вопрос! И так всем известно, что за рассадой ходили Федя и Козлик.

Пока Ромашка раздумывал, с чего бы ему начать, Груня сама обратилась к нему.

- Ромашка, - как всегда дружелюбно, сказала она, - ты ямки сделаешь и уйдешь? Или с нами сажать будешь?

- А чего ж я уйду? - мирным голосом ответил Ромашка, втайне обрадованный. - Конечно, сажать буду.

- Вот и хорошо, - сказала Груня. - А то тетка Елена просила подольше поработать сегодня, потому что рассады много...

Ромашка поглядел на голубовато-зеленую грудку капустной рассады:

- Рассады-то много. Только вот работают у тебя больно лениво. Кабы я бригадир был...

- А пожалуйста, - весело согласилась Груня, - вот бы мне-то хорошо было!

- Так ведь сразу нельзя, - возразил Ромашка, - это ведь снова выбирать надо... А вот помочь, если хочешь, помогу. С ними круче надо. Надо, чтобы они боялись. А ты что? Ты - как курица. Но подожди, я сейчас наведу порядок... Эй, Раиса! - закричал он через минуту. - Ты что - живая или мертвая? Шевели руками!

- А ты что за начальник?

- Вот и начальник. Работать надо... Федь, оглянись назад!

- А что? - спросил Федя оглядываясь.

- А то. Не видишь - что?

Ромашка подошел к Феде, неожиданно взял его сзади за шею и пригнул почти к самой грядке.

- Как сажаешь? У тебя рассада на боку лежит! Видишь теперь?

- Отпусти шею!

Федя высвободился из Ромашкиных рук и, надувшись, отошел к изгороди.

- Куда пошел? Сажай капусту! - крикнул Ромашка.

Но Федя не обернулся. Он стоял, обиженно посапывая носом, и ворчал:

- Что большой - то и шею гнуть? Подожди, я тебе припомню. Не буду капусту сажать, вот и все! Сажай сам!

- Раиса! - снова закричал Ромашка. - Ты опять спишь? Опять отстаешь?

- Ну и не кричи! - рассердилась Раиса. - Только и кричит! Как делаю, так и буду делать.

- Нет, не так будешь делать! А будешь делать, как я велю!

- Ох, какой!

- А вот такой! Будешь работать как следует или нет?

Раиса вскочила, швырнула в межу рассаду и решительно пошла с огорода.

- Ромашка, - негромко сказала Груня, - ну, что ты!

- Пусть идет, - ответил Ромашка, - все равно от нее толку нет.

Все молчали. Женька, усмехаясь, поглядывал на Ромашку, строил ему рожи исподтишка. А потом, чтобы развлечься, начал придумывать.

- Как вы думаете, что вырастет вот из этого корня? - спросил он.

- Кочан. А то что же?

- Из этого корня у меня вырастет дыня. Сейчас я скажу волшебное слово. Тише! "Фун-ти-брыня - вырасти дыня!" Готово! - И он проворно примял землю вокруг корешка.

Девочки засмеялись.

- А вот из этого вырастет у меня... хм... ананас! Тише! "Фун-ти-брас - будет ананас!" Готово!

Вдруг толчок в спину заставил его покачнуться. Ромашка стоял перед ним:

- Ты что это, на работе или фокусник на ярмарке?

Женька обозлился и, размахнувшись, ударил Ромашку в грудь.

Они вцепились друг в друга, как петухи.

Стенька подскочила разнимать их.

- Бросьте сейчас же! Бросьте! - кричала она и стучала кулаками по спине то одного, то другого.

Козлик со страху убежал в дальний угол, забился в смородиновый куст и глядел оттуда. Ромашка опомнился первый и выпустил Женьку.

- Очень надо с дураками работать! - сказал Женька и, сверкая черными злыми глазами, с пылающим лицом, пошел на другой огород, где работали взрослые.