Инструктор над законом - Воронин Андрей Николаевич - Страница 64

Слушаю вас.

Сорокин откашлялся и без нужды поерзал, поудобнее устраиваясь в кресле. Некоторое время он внимательно разглядывал наполненный сжиженным газом прозрачный шар зажигалки, увенчанный сверкающим медным набалдашником. С усилием отведя глаза от блестящей игрушки, он заговорил, осторожно подбирая слова.

- Собственно, - сказал он, - я зашел попрощаться.

- Как это мило с вашей стороны, - вежливо откликнулся директор, щурясь от дыма.

- Как вы верно заметили, предпринятое мной расследование ничего не дало...

Сорокин замялся, ощущая себя не в своей тарелке.

Во-первых, он был без формы, которая дала бы ему хоть какой-то моральный перевес. А во-вторых...

Во-вторых, он не мог не сознавать, что сидящий перед ним мерзавец абсолютно неуязвим, - по крайней мере, в данный момент. На него у Сорокина не было ничего. Забродов, дай ему, бог, здоровья, хоть и уничтожил это осиное гнездо чуть ли не до последнего человека, в то же время нечаянно оборвал все ниточки, которые вели из Риги к этому негодяю. Те же, которые не успел оборвать Забродов, аккуратно и эффективно обрезал сам Игорь Николаевич. Сорокин был уверен, что гибель начальника грузового автопарка, к которому был приписан тот самый мебельный фургон, что утопил в устье Даугавы Забродов, - дело рук Игоря Николаевича.

Но суду, как всегда, требовались доказательства, которых у Сорокина не было.

Все работники завода, которых ему удалось опросить, только пожимали плечами. То ли среди них и вправду больше не было членов преступной группы, то ли все они являлись таковыми. Хотя последнее, как ясно понимал полковник, было маловероятно. Скорее всего, соратники директора по махинациям с редкоземельными металлами просто умели работать, и окружающие ничего не знали.

Никто, от начальника отдела кадров и до подсобника, не мог сказать о директоре дурного слова.

Сорокин с удивлением убедился, что Игоря Николаевича любят все: инженеры, рабочие и даже уборщицы мужских туалетов, которые, как известно, не любят никого. Иногда это всеобщее обожание заставляло его колебаться в собственных выводах, тем более, что и сам он порой с трудом удерживался от проявлений симпатии к этому человеку.

Тем не менее, Сорокин был уверен, что перед ним преступник.

Ущучить директора было сейчас трудно, почти невозможно. Успехи его и Забродова. Если, конечно, не считать успехами несколько вновь нажитых врагов в ФСБ и обострившуюся, как всегда не ко времени, язву.

- Ваше расследование и не могло ничего дать, - все так же приветливо сказал директор, элегантно сбивая пепел в сверкающее полушарие пепельницы. - Я чист перед законом. Почему бы вам не поверить в очевидное?

- Для меня это вовсе не очевидно, - упрямо наклонил голову Сорокин. Не может быть, чтобы хищения, проводившиеся с такой регулярностью и в таких масштабах, происходили без вашего ведома, потворства, а то и прямого руководства. Кто такой Говорков? Скромный начальник цеха. Ему не под силу было наладить бизнес такого масштаба, разве не так?

- Перестаньте вы все время тыкать мне в нос Говорковым, - с легким раздражением произнес Игорь Николаевич. - Мне никогда не нравился этот Тихарь...

- Кто?

- Простите... Тихарь - это его так рабочие прозвали. За глаза, конечно.

- Кстати, это была его кличка среди коллег по бизнесу, - заметил Сорокин. - Странное совпадение, не правда ли?

- Не знаю. Так вот, дела Говоркова - это его дела. И не надо припутывать сюда завод!

- Вы что же, хотите сказать, что найденный в Риге вольфрам и другие редкоземельные металлы были доставлены не с вашего завода?

- Господь с вами! Я ведь вам это уже сто раз говорил. Нам самим не хватает, где уж тут налево приторговывать...

- Выходит, Говорков работал на одном заводе, а крал на другом? По совместительству?

- А вы страшный человек, полковник, - сказал вдруг Игорь Николаевич. Вы же умный человек, вы прекрасно видите, что надоели всем до смерти, что ничего вам тут не светит. Но вы все равно упорно приходите сюда и повторяете одно и то же, словно надеясь взять меня измором.

- Чем черт не шутит, - сказал Сорокин, кладя ногу на ногу и засовывая руку за отворот плаща.

Раздражение, звучавшее в голосе его собеседника, и то, что он начал грубить, вселяло надежду.

- Ничего не выйдет, полковник, - сказал Игорь Николаевич и помахал в воздухе дымящейся сигаретой. - Ничего не выйдет, лучше и не пытайтесь.

Не таких видали.

Он вдруг подался вперед, перегнувшись через полированную поверхность стола.

- Шел бы ты отсюда, полковник, - горячо заговорил он. - Ну, чего ты ко мне привязался? Чего тебе надо? Хочешь денег? Ты столько в жизни не видал, сколько я тебе могу дать. А хочешь, в долю возьму? Да не выкатывай ты глаза, не выкатывай - кто нас слышит-то? Никто нас не слышит. Мне компаньон толковый до зарезу нужен. Какая-то сволочь всех моих людей извела... Соглашайся, полковник. Денег куча, свобода полная, за границу будешь ездить... Или уходи отсюда к чертовой матери, не мешай работать! Тебя же в дурдом скоро заберут с этим твоим расследованием. Ты в зеркало смотришься? Обрати внимание, на кого ты стал похож. Думай, полковник, шевели мозгами. Говорков - дерьмо, туда ему и дорога, я бы его вскорости и сам убрал. Мне в ментовке крыша нужна, и чем выше, тем лучше. Соглашайся, а?

- Одну секунду, - сказал Сорокин, изо всех сил стараясь говорить спокойно. - Мне нужно перемотать пленку.

Он вынул из внутреннего кармана плоскую коробочку диктофона и показал ее своему собеседнику.

Он перевернул миниатюрную кассету и щелкнул крышкой.

- Я готов, - сказал он. - Можете продолжать.

Игорь Николаевич увял.

- Фи, полковник, - разочарованно сказал он, откидываясь на спинку своего вращающегося кресла, - вот не ожидал от вас такой мелочности.

- Мы, менты, все такие, - сочувственно закивал Сорокин. - На том и стоим!

- Как же так? А как же чистые руки, горячее сердце и холодная голова?

Сорокину не понравилась юмористическая нотка, сквозившая в голосе собеседника.

- На вашем месте мне было бы не до шуток, - сказал он. - Поверьте мне, полковник, - снова делаясь предельно вежливым, сказал Игорь Николаевич, вам сейчас станет не до шуток на вашем собственном месте.

Он согнулся, отыскивая что-то под столом, и снова выпрямился, держа в руке другую плоскую коробочку - побольше диктофона и с тянувшимися за ней проводами.

- Не Япония, конечно, - сказал он, - домашний, так сказать, продукт, но действует, не жалуемся.

Сорокин молчал, с растущей тревогой наблюдая за его манипуляциями. Повертев коробочку перед носом полковника, Игорь Николаевич снова убрал ее под стол.

- Вы не спрашиваете, что это, - сказал он, - а зря. Не стану вдаваться в технические подробности, но в общих чертах ситуация такова: этот приборчик служит источником мощного электромагнитного излучения, которое... А впрочем, к чему слова? Проиграйте лучше вашу запись. Ну же, не стесняйтесь.

Предчувствуя недоброе, Сорокин вновь перевернул кассету и нажал на клавишу воспроизведения.

Из миниатюрного динамика послышался тихий шорох и едва слышное потрескивание. Сорокин растерянно заглянул в прозрачное окошечко, чтобы проверить, вертятся ли бобины, перемотал пленку немного вперед и снова включил воспроизведение - эффект был тот же, что и вначале.

- Не трудитесь, полковник, - как сквозь вату, донесся до него насмешливый голос. - Ваш козырь не сыграл. Увы! Не стоит полагаться на импортную технику - наша зачастую оказывается лучше.

Возьмите, к примеру, наши истребители или, скажем - баллистические ракеты. Им нет равных в мире! Не понимаю, откуда у нас это рабское преклонение перед заграничной техникой?

- Один - ноль в твою пользу, гад, - сказал Сорокин, утирая со лба холодный пот. - Уел ты меня!

- Нет, полковник, - рассмеялся Игорь Николаевич. Тон его был дружелюбен и почти игрив. - Не один - ноль. Десять, сто, тысяча банок в твои ворота - и все в сухую. Не пора ли признать, что ты просто никудышный игрок?