Стерильно чистые убийства - Браун Картер - Страница 4

— Миссис О'Хара? — Он, казалось, вот-вот разрыдается. — Не могу поверить!

— А как насчет Эверарда? — спросил я. — Какого рода исследованиями он занимался? Браунинг пожал плечами.

— Мне понадобится навести справки, чтобы дать точный ответ. Скорее всего, чем-то неопределенным и в высшей степени сложным технически. Возможно, мне следует объяснить, над чем мы тут работаем.

— Давайте!

— Собственно «Калкон» выпускает широкий набор фармацевтической продукции при строжайшем контроле за качеством. Чтобы дать вам представление, — скажем, от аспирина до новейших лекарств, помогающих при болезни Паркинсона. Естественно, у нас имеется крупный исследовательский центр в Лос-Анджелесе, где трудятся с полсотни ученых-химиков. Здешний же центр создавался в Пайн-Сити специально для неординарных исследований. Кроме технического и конторского персонала, здесь работаю я в качестве администратора и три химика-экспериментатора, которых тщательно подбирали по признаку творческого подхода к делу. «Калкон» считает, что стоит потратить деньги, позволив им заниматься исследованиями по своим программам. Вы меня понимаете?

— Более иди менее, — кивнул я. — «Калкон» надеется, что со временем кто-то из них явится с блестящей и совершенно новой идеей, которая принесет компании лишние пять миллионов долларов.

— Я бы не стал формулировать это так грубо, — улыбнулся он, — но общий смысл именно такой.

— Эверард был одним из трех ваших химиков-фантазеров, — подытожил я. — А двое других?

— Эллен Спек и Чарльз Демарест, — ответил Браунинг.

— Мне хотелось бы с ними поговорить, — сказал я.

— Пожалуйста, лейтенант. Можете воспользоваться моим кабинетом.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Сперва миссис Спек.

— Мисс Спек, — поправил он. — Я буду в кабинете у Тима Вейла, пока вы не закончите.

— Каковы его функции? — поинтересовался я.

— Он занимается коммерческой стороной дела. Когда у исследователей появляется что-нибудь интересное, Тим способен дня за два оценить коммерческую стоимость. Незаменимый человек.

— Пожалуй, я тоже поговорю с ним, но попозже.

— Как пожелаете, лейтенант. Здесь все любили и миссис О'Хара, и Джастина Эверарда. Уверен, что каждый окажет вам полное содействие. — Он поднялся с кресла и направился к двери. — Мисс Спек придет через пару минут.

Дверь за Браунингом затворилась, и я сел в только что оставленное им кресло. Видя перед собой простирающуюся в бесконечность столешницу, легко было представить себя крупным руководителем. Я закурил сигарету — просто чтобы стерильная атмосфера знала свое место — и почувствовал себя гораздо лучше, воспользовавшись девственно чистой пепельницей. Примерно через минуту раздался отрывистый стук в дверь, и в кабинет вошла первая из двух химиков-экспериментаторов.

Я дал бы ей лет двадцать пять. Короткие черные волосы едва прикрывали уши. Из-за очков в массивной черной оправе смотрели бесстрастные темно-карие глаза. Строго поджатые губы. Она была одета в белый комбинезон, деликатно подчеркивавший полную грудь, тонкую талию и стройные линии бедер.

— Мисс Спек? — вежливо проговорил я. — Не желаете ли присесть?

— Благодарю вас, — отвечала она сдержанным контральто.

— Я — лейтенант Уилер из службы шерифа.

— Мне сказал об этом мистер Браунинг. — Она закинула ногу на ногу, по-женски умело, не дав никакой пищи нескромным взглядам.

— Я расследую двойное убийство, — продолжал я. — Миссис О'Хара и мистер Эверард были убиты в номере мотеля прошлой ночью.

— Я знаю, — спокойно сказала она. — Джуди Трент позвонила мне в перерыве на ленч и обо всем сообщила.

— За каким чертом она это сделала? — не сдержавшись, воскликнул я.

— Откуда мне знать, лейтенант? — В ее тоне послышалась легкая насмешка. — Я химик, а не психиатр. Возможно, фатальная женская неспособность хранить секреты?

— Не морочьте мне голову. Должна же она соображать хоть немножко.

— Не думаю, будто Джуди меня очень любит, — равнодушно заметила мисс Спек. — Джуди пылала страстью к Джастину Эверарду и заподозрила, что у меня с ним интрижка. Между нами ничего не было, но опровергать подозрения ревнивой женщины очень трудно.

— Известна ли вам какая-нибудь причина, по которой кому-то могло понадобиться убить Эверарда? Она уверенно покачала головой.

— Работать с ним было легко, но он никогда не заводил разговоров о своей личной жизни. Я знала, что он холостяк, помешан на спортивных автомобилях, и больше, боюсь, ничего не могу вам сказать.

— А как насчет миссис О'Хара?

— Особенно близко с ней не общалась. Она казалась приятной женщиной и, конечно, была опытной секретаршей мистера Браунинга.

— Над чем работал Эверард?

— Точно не знаю. Мы, все трое, всегда держались поодиночке, каждый нянчился с собственным драгоценным проектом. При подобной работе беседуешь с кем-то, только попав в безнадежное положение. Когда заберешься в глухие дебри и сам дорогу найти не можешь. Работая над текущим проектом, думаю, Джастин еще не вышел на эту стадию.

— Не припомните ли чего-нибудь, пусть даже самого пустякового, что могло бы помочь расследованию?

— В данный момент нет. — Она одарила меня короткой безликой улыбкой. — Но если попозже что-нибудь вспомню, лейтенант, обязательно сообщу вам.

— Благодарю вас, мисс Спек. Если не трудно, попросите зайти мистера Демареста.

Высокие округлые ягодицы в высшей степени сдержанно колыхались под белым комбинезоном. Дверь закрылась за Эллен Спек, через пять секунд вновь отворилась, и в кабинет вошел Демарест. С густыми волосами песочного цвета и пышными баками, он смахивал на огромного косматого медведя. Надетый на нем свитер грубой вязки как будто был позаимствован у какого-нибудь шотландского горца, а дымящаяся трубка из корня шиповника — в ближайшем предприятии по сжиганию мусора.

— Чарльз Демарест, лейтенант, — громогласно представился он. — Гнусное дело, а? Чертовски гнусное. Оба убиты в расцвете лет, а? Ваше дело — докапываться до сути, а мое — помогать, правильно? — Он плюхнулся в кресло для посетителей и выпустил в мою сторону пухлое плотное облако вонючего дыма. — Судя по рассказам Эллен за ленчем, это преступление, совершенное в состоянии аффекта. Кто-то застукал их вдвоем в поганом номере мотеля, голых, а может, прямо в момент совокупления! Вспышка ревности, припадок безумия, пошли в ход ножи, и… — Он медленно покачал головой. — Обычное, к сожалению, дело. Полагаю, вам это известно как офицеру полиции, и вообще, а?

— Эверард был холостяк, миссис О'Хара — вдова, — указал я. — Кому ж их ревновать?

— Понятия не имею. Оба, знаете, казались такими тихонями. А в тихом омуте, как говорится, черти водятся, и все прочее. Что же тут может быть, кроме аффекта, лейтенант? Подвернулся случайно какой-нибудь праздношатающийся сексуальный маньяк-убийца? — Он снова с глубоким сомнением покачал головой. — Не похоже, а? К чему рисковать, набрасываясь на мужчину с женщиной, когда кругом полным-полно женщин, которые шляются в одиночку?

— Вы знаете, над чем работал Эверард? — спросил я.

— Не интересовался. У меня своих проблем хватает. Спросите Браунинга, это его дело. Только я удивляюсь насчет Джастина. Он и миссис О'Хара в мотеле… Я всегда думал, что он голубой. До чего иногда ошибаешься, а?

— Пожалуй, — буркнул я. — Может, для разнообразия постараетесь вспомнить, мистер Демарест? Постарайтесь вспомнить что-нибудь, любую мелочь, которая помогла бы расследованию.

Он осторожно вытащил из зубов шиповниковую трубку, с неподдельным изумлением вытаращил на меня глаза и горестно произнес:

— Слушайте, лейтенант, о чем же, по-вашему, я, черт возьми, толковал битый час?

— Благодарю вас, мистер Демарест.

Через пару минут после ухода Демареста в кабинет вернулся Браунинг и сморщил нос, учуяв зловонный дым, слоями плывший по направлению к кондиционеру, который своими механическими мозгами решил его проглотить.

— Надеюсь, они вам хоть чем-нибудь помогли, лейтенант?