Мастер Ночь - Воронцов Павел - Страница 1

Павел ВОРОНЦОВ

МАСТЕР НОЧЬ

Хочешь, расскажу сказку? Ну, что усмехаешься, думаешь не умею? Что ж, у меня по твоему и детства не было, что я, сказок не знаю? И побольше твоего, между прочем! Ну, слушай. Было это давно, в те времена, когда Солнце наконец освобождалось из своего долгого заточения. Где? Ну, оно было заключено в выжженных землях. Вы сейчас считаете что одиннадцать тысяч лет назад туда упал метеорит. Как бы не так! Что значит "Солнце большое?" Солнце, к твоему сведению, всякое, тут все зависит от угла зрения, а что ты смотришь на мир плоско, так это все из-за плохого воспитания. И вообще, еще раз перебьешь - будешь сам себе сказку досказывать. Так вот...

Где-то посреди мира проснулся человек. Было темно, только светили звезды. Они были прекрасны и они были впервые. Человек встал и потянулся. Это было приятное и тоже впервые. Человек огляделся вокруг и пошел. Он не знал куда, зачем, просто шел куда глядели глаза да несли ноги, потому что каждый шаг приносил ему что-то свое, особенное и весь мир казался новым и полным еще не разгаданных тайн, хотя на самом деле новым был сам человек.

Некоторое время спустя он устал (и это ощущение тоже было впервые) и уселся отдыхать. Неожиданно из темноты перед ним вышло какое-то странное существо.

- Ты кто? - спросил человек.

- Я - твой сон, а вот ты кто?

Вопрос поставил человека в тупик. Действительно, а кто он? Он не знал. Это было неприятно - словно-бы потерял частицу себя.

- Не знаю, - человек честно пожал плечами.

- То есть как это?

Сидя на пне человек развел руками.

- Да я бы сам не прочь узнать.

Сон почесал в затылке.

- Ладно, - наконец сказал он. - Посмотрим, что тут можно сделать. Надо же знать, кому снишься! - И, сказав так, Сон исчез в темноте.

А человек остался и, сидя на пне, любовался новеньким с иголочки миром, которому на самом деле было много миллиардов лет. За спиной у него медленно взошла Луна и в мире появилась тень. Тень протянулась от деревьев и камней, от ветвей и листьев, а тень человека вдруг, вздохнув, оторвалась от него и обрела собственную жизнь. Вытянувшись вверх, она бесшумно обратилась прекрасной женщиной в ниспадающем серебряном платье. Рядом с ней стоял Сон.

- Кто Вы? - спросил человек.

- Не бойся меня, Мастер, и добро пожаловать в наш мир, - ответила та. - Я - Леди Серебристых бликов, Повелительница Теней и я не причиню тебе зла. Я пришла лишь потому, что мне необходимо знать твое имя.

- А почему ты назвала его Мастером? - спросил Сон.

- Что ж я, по твоему, не вижу? - ответила Леди Серебристых бликов.

- А зачем Вам знать мое имя? - спросил человек, которого только что назвали Мастером.

- Неужели ты и вправду все забыл, Мастер? Как же Тени оставаться в тени, если она не знает кто ее отбрасывает?

- Но я действительно не знаю своего имени.

Леди лишь улыбнулась в ответ и заглянула ему в глаза. Лицо ее стало вдруг беспомощным и детски.

- Воистину, - прошептала она. - Это так, ведь нельзя же держать тайну от собственной тени. Но если Мастер не знает своего имени, значит так было предначертано самой судьбой. Здесь я бессильна помочь или что либо изменить, - и она грустно покачала головой. - Ах, как это плохо!

- А чем это плохо? - спросил человек.

- Тем, что будь ты кем угодно другим, твоя тень была бы мала и ее можно было бы не принимать в расчет. Но ты Мастер! И не знаешь собственного имени! Что же делать? - здесь она на долго задумалась.

- Наверное мы сделаем так. Я попрошу Сон время от времени наведываться к тебе. Бывает что сны понимают что-то лучше, чем те, кому снятся. Сон, ты слышал?

- Угу.

- Я надеюсь, ты будешь время от времени наведываться и ко мне, сказала Леди Серебристых бликов и, войдя в тень деревьев, растаяла в своем домене.

Бормоча себе под нос "Безобразие, чем приходится заниматься" ушел Сон.

Луна спряталась за облако.

Человек остался один. Огляделся. Человеку здесь нравилось. Улыбнувшись, безымянный Мастер решил, что тут он останется жить.

Довольно легко он отыскал себе пещеру, натаскал туда сухой травы, чтобы было где спать, выложил камнями очаг, чтобы было где греться и жизнь потекла своим чередом. Воду ему давал струившийся рядом родник, огонь он научился добывать трением, а грибов да ягод в округе хватило-бы на сотню мастеров забывших свои имена.

Так прошел месяц, а может быть год, впрочем, какая разница.

Однажды к Мастеру без имени вновь пришел Сон. Постоял на пороге, помялся прежде чем войти.

- Вот, значит, как ты теперь живешь.

- Да, вот, живу, а что?

- Ну, при такой жизни вряд ли найдешь свое имя.

- Что же мне тогда делать?

- Вот уж не знаю. Но что знаю то знаю - нельзя найти свое имя сидя ко всему миру спиной.

- Но ведь не зная собственного имени, я могу натворить немало бед.

- Жить, не причиняя никому вреда можно только не родившись, философски возразил Сон и растаял в воздухе (сны всегда так уходят).

Безымянный же Мастер собрал на следующий день все что у него было (а по сути дела у него ничего и не было) и навсегда покинул свою ставшую уже такой привычной и уютной пещеру.

Легкой походкой человека еще не встречавшего зла он прошел вдоль отрогов великих западных гор с юга на север, переправился через добрый десяток рек пока однажды на центральных равнинах его не остановил отряд всадников. Тот из них, на ком были самые роскошные одежды и самые большие украшения подъехал к не имеющему имя.

- Я - Владелец здешних земель! Все земли, какие ни есть окрест - мои и все что ни есть на них - мое же, и потому я имею право и желаю знать: кто ты такой и что тебе здесь нужно?

- Я - Мастер без имени, - был ответ. - Я искал свое имя на западе и на севере, а теперь хочу попытать счастья на юге.

Всадник усмехнулся:

- Ну, этому горю я могу помочь. Хочешь, я дам тебе имя?

- Хочу, - искренни ответил безымянный.

- Отныне ты будешь мастером-пахарем. Иди за нами, я тебе покажу, где пахать.

Так Мастер без имени стал Пахарем. У него было поле, из старого пня он сделал себе соху, а для того, чтоб было где жить, он построил себе шалаш. Время от времени заезжал Землевладелец и увозил урожай. Так продолжалось довольно долго, так могло бы продолжаться значительно дольше, если бы однажды к Пахарю не зашел бы Сон.