Сексуальная клиника - Браун Картер - Страница 16

– Вставай! – приказала Кэрол и почти танцем прошлась вокруг него. – Вставай и сражайся, трус!

Налитые кровью глазки с проступившими слезами смотрели на нее с бесконечным упреком.

– Очень больно, – всхлипнул бугай. – Я не буду больше сражаться с ним! Он маньяк, убийца-домушник! Сначала попытался убить меня из пушки, затем дрался нечестно. Я хочу домой!

Он с трудом поднялся на ноги и поплелся к двери. Потоки проклятий из уст визжащей блондинки сопровождали каждый его шаг. Когда бедняга наконец оказался у двери, он оглянулся и часто заморгал.

– Вот что я скажу, Кэрол, – пробормотал он. – Если ты не считаешь, что он крут, дерись с ним сама.

Через несколько секунд дверь моей квартиры хлопнула за ним, и на короткое время воцарилась полная тишина. Затем Кэрол, клокоча от ярости, бросилась на меня, размахивая кулаками. Я удержал ее на расстоянии, вытянув вперед руку, но она продолжала наступать, и мне пришлось для самозащиты несильно толкнуть ее. Кэрол попятилась, теряя равновесие, и мне пришлось быстро схватить ее, чтобы удержать на ногах. Пальцы мои коснулись теплого упругого тела, соскользнули ниже и ухватились за край клетчатой рубахи. Груди, выбравшиеся из-под ткани, показали себя в полной красе – пышные и зрелые, – а их хозяйка бессильно осела на пол; стремясь показать, что рыцари еще существуют, я наклонился к ней и протянул руку, помогая подняться.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Всегда к вашим услугам, – галантно ответил я.

Она крепче ухватила мою руку и рывком подтянула ее к своему лицу. Зубы вонзились в мой большой палец, и я взвыл от боли. Ее голова отчаянно тряслась вместе с моей рукой, пока я пытался высвободить палец, но зубы не разжались. Мне показалось, что если она еще немного продержится в таком положении, то зубы сомкнутся, а мне придется остаться без большого пальца. Поэтому, сжав свободную руку в кулак, я ударил Кэрол по макушке. Рот открылся, и я спешно отдернул то, что осталось от моего пальца, пока она сидела, покачиваясь, с отсутствующим выражением на лице. Я схватил ее за плечи и поставил на ноги, после чего, убедившись, что боевой запал у Кэрол прошел, отправился в ванную и подставил кровоточащий палец под кран с холодной водой, размышляя: потребуется ли делать уколы от столбняка? Наконец из пальца перестала сочиться кровь, я осторожно вытер его, стараясь не смотреть на отметины от зубов. Затем, приготовив пару порций выпивки, настолько крепкие, что, если выпить обе залпом, можно заколдобиться, вернулся со стаканами в гостиную. Кэрол сидела на кушетке, обнаженная до талии. Остатки рубашки валялись на полу, а ее груди, достойные резца скульптора, колыхались в такт тяжелому дыханию. Соски в красных ореолах, насколько я заметил, стояли торчком, волосы кукурузного цвета пребывали в страшном беспорядке, свисающий локон закрывал правый глаз, а левый источал на меня недоброжелательность и недоверие. Кэрол приняла предложенный мною стакан, глотнула почти неразбавленный бренди и вся содрогнулась.

– Ты сволочь, Бойд, – произнесла она, как бы размышляя вслух. – Нет, даже хуже.

– Жизнь вынуждает, – незамедлительно согласился я. – Виновато чувство самосохранения.

– Не пытайся меня разжалобить! – свирепо огрызнулась она. – Дохлый номер!

– Из-за чего, кстати, весь этот сыр-бор? – поинтересовался я. – Ты ворвалась ко мне с этим бугаем…

– Бугаем? – Ее глаза вспыхнули. – Скорее кроликом. Одного твоего удара оказалось достаточно, чтобы он свалился на пол и заплакал как ребенок. В следующий раз, увидев Пита, я пну его ногой побольнее! – Она мгновение подумала, а затем устало пожала плечами. – Хотя, может, и не стоит.

– Довольно же о Пите! – рявкнул я. – Зачем вообще был нужен этот налет на мой укромный уголок?

– Ты обманывал меня при нашей первой встрече, – обвиняюще заявила Кэрол, – когда притворялся, будто принял меня за Эллен. Ты сообщил, что некий Бэйкер украл из клиники ее историю болезни и вот-вот начнет шантажировать. Но моя сестра не встречалась ни с каким Бэйкером, пока находилась в клинике. Поэтому если и существует затаившийся шантажист, то это именно ты.

Она молчала какое-то время, пока потягивала бренди.

– Вот почему я привела Пита. План был прост до предела. Пит мутузил бы тебя до тех пор, пока ты не сознался в краже и не вернул бы историю болезни сестры. Ну разве я могла заподозрить, что эта гора мышц на деле окажется жалким трусом?..

– Да еще каким – бросившим тебя на произвол судьбы!

– Вот именно. – Она энергично кивнула.

– Увидев, как ты и твоя сестрица мутузили друг друга, я бы и не подумал, что ты так радеешь о ее благе.

– Я и не радею, – откровенно призналась Кэрол. – Просто хочу заполучить в свои руки ее историю болезни. Если кому-то и может быть польза от шантажирования сестры, так это лишь мне.

– Если тебе повезет, – задумчиво заметил я, – ты далеко пойдешь, Кэрол.

– Ты просто не представляешь, каково это, – плаксиво начала объяснять она. – Быть от природы здоровой девушкой, проявляющей повышенный интерес к лицам противоположного пола, но оказаться вдруг под башмаком сучки из сучек, старшей сестры, постоянно командующей тобой и указывающей, как поступать в том или ином случае.

– Мне трудно представить такое, – кивнул я.

– Могу рассказать про Эллен кое-что… ну, для иллюстрации, – зло продолжила Кэрол. – Не могу не признать: она никогда не позволяет своим подружкам-лесбиянкам никаких поползновений в мою сторону. Но зато всегда следит за мной, как ястреб, и стоит мужчине оказаться около меня на расстоянии вытянутой руки, моя старшая сестрица уже тут как тут, отгоняющая его чуть ли не палкой.

– А почему бы тебе попросту не съехать от нее? – предложил я. – Не можешь найти себе другую квартиру?

– Не могу – из-за чудачества моего глупого папаши. Он оставил меня под опекой, наделив сестру правом присматривать за всем, пока мне не исполнится двадцать пять лет, а до этого еще целых три года. Поэтому сейчас в ее распоряжении все деньги и имущество. И у меня нет иного выбора, кроме как жить с ней.

– Ты могла бы найти себе работу.

– Работу? – Единственный видный мне глаз взглянул на меня с испугом. – Ничего более конструктивного мне и не следовало ожидать от тебя, Бойд. – Она допила спиртное и протянула мне стакан. – Налей еще бренди, а то я от холода вся покроюсь мурашками.

– Могу предложить свитер или еще что-нибудь из одежды.

Она покачала головой.

– Только бренди.

Я налил новую порцию и принес стакан к кушетке. Она жадно едва не выхватила выпивку у меня из рук и сделала большой глоток, пока я еще только усаживался рядом.

– Рассказывала ли тебе Эллен о клинике?

Она кивнула.

– Вчера вечером, часов с семи, старшая сестренка начала прикладываться к спиртному. Часа через три она набралась так, что уже еле держалась на ногах. И вдруг начала рассказывать мне историю своей жизни, как сериал, состоящий из отдельных эпизодов. Главная беда сестрицы в том, что ей, по сути, не нравилось быть сучкой, пардон, лесбиянкой, но она всегда была только ею.

– Это и стало причиной ее обращения в клинику?

Глаза Кэрол с неприязнью посмотрели на меня поверх стакана.

– Ты хочешь слушать историю Эллен или рассказывать ее?

– Хочу слушать, – спешно заверил я.

– Тогда захлопни пасть и слушай, – огрызнулась Кэрол. – Лучшей лесбийской подругой Эллен всегда была Беверли Гамильтон. Однажды вечером Беверли познакомила ее у себя дома с мужчиной по имени Найджел Морган. Он отнесся к слабости Эллен с пониманием, восприняв это как нечто типа болезни, да и сестре Найджел тоже понравился. Но даже связь с ним не помогла ей избавиться от лесбийских склонностей. Морган рассказал ей о замечательном докторе, с которым недавно познакомился, Ланделе, открывающем вскоре клинику, чтобы заняться на практике решением женских проблем с помощью суррогатов-мужчин. Он пребывал под таким впечатлением от Ландела, что даже собирался финансировать проект доктора. Затем, позже, когда клинику построили и она начала работать, мою старшую сестренку осенила блестящая идея – предложить себя в качестве пациентки.