Сексуальная клиника - Браун Картер - Страница 14

– Увы, – нехотя признался я, – но мне не было известно, что клиника создавалась на деньги Найджела.

– Ну, – она слегка пожала плечами, – именно так обстоят дела, мистер Бойд. Вот почему мы возлагаем такие надежды на вас в разрешении наших общих проблем.

– Постараюсь оправдать их, насколько это будет в моих силах, – заверил я. – Но на данный момент, увы, я мало что могу, пока Бэйкер снова не установит контакт с вами или же не свяжется с Эллен Драри.

– Он еще не делал попыток поговорить с ней?

– Насколько мне известно – нет, – признался я. – Думаю, она достаточно состоятельна, чтобы стать жертвой шантажа, иначе Бэйкер не взял бы на себя труд прихватить и ее историю болезни тоже.

– У Эллен есть деньги, – равнодушно констатировала Беверли. – Но я буду огорчена, если и ее начнут шантажировать. Для бедной Эллен пережить такое – особенно досадно.

– Это еще почему?

– Ну… – В ее голосе внезапно послышались нотки удовлетворения. – Бедняжка Эллен оказалась первой неудачей доктора Ландела: пребывание в клинике не дало ей ровным счетом ничего.

– Да, это прискорбно, – вежливо посочувствовал я.

– Еще бы! – Как Беверли ни старалась, злорадства в своих глазах она скрыть не смогла. – Дорогая Эллен такая душка, и я так переживаю за нее. – Опять легкое пожатие плечами. – Но уж если такой выдающийся человек, как доктор Ландел, не смог помочь ей, то я – тем более.

– Не могу не согласиться с вами. – Я поднялся. – Мне пора идти, миссис Гамильтон.

– Пожалуйста, зовите меня Беверли, – попросила она. – Мне несколько неудобно, но я вынуждена попросить вас об одной услуге: пусть наш нынешний разговор останется исключительно между нами, мистер Бойд. – Прозвучал натянутый смешок. – Мистер Бойд – звучит ужасно формально, не правда ли?

– Меня зовут Дэнни, – сообщил я, постаравшись не заскрежетать зубами.

– Дэнни! – Ее лицо засияло так, словно ей вдруг выключили мозги, а глаза засверкали фальшивым восхищением. – Я была уверена, что мы станем друзьями, еще с первой нашей встречи, Дэнни… – Она замерла, затем глубоко вздохнула. – Особенно ни слова Найджелу – очень прошу об этом.

– Можете быть уверены!

– Ну, если вы сможете договориться с Полом Бэйкером – обратите внимание, именно договориться, чтобы он вернул историю болезни и дал гарантию, что не продолжит заниматься этим гадким бизнесом, – то я буду готова заплатить ему пятьдесят тысяч долларов. Ну и вам, конечно, вознаграждение за связанные с этим хлопоты, – быстро добавила она. – Но Найджелу не следует ничего знать о том, что я готова заплатить шантажисту, – это непременное условие!

– Вы что, правда готовы раскошелиться? Ушам своим не верю!

Она кивнула.

– Готова, без малейших сомнений. Мое будущее счастье с Найджелом для меня дороже любых денег. Если вам удастся добиться того, о чем мы только что говорили, я буду бесконечно благодарна вам.

«Бесконечная благодарность Беверли Гамильтон, – подумал я уныло, – вещь такая же ценная, как постоянная мигрень на всю оставшуюся жизнь».

– Хорошо, постараюсь сделать все, что возможно, – осторожно пообещал я. – Если Бэйкер еще раз позвонит, скажите, что передали все в мои руки, и пусть он свяжется со мной.

– Благодарю вас, Дэнни. – Она быстро чмокнула меня в щеку. – Уверена, что могу положиться на вас.

– Буду держать вас в курсе, – заверил я ее и спешно ретировался к двери, стремясь избежать дальнейших проявлений признательности со стороны Беверли Гамильтон.

Было уже около половины девятого вечера, когда я добрался наконец до уюта своей берлоги, поужинав греческими блюдами в итальянском ресторанчике, которым заправлял албанец, а шеф-повар – из Пуэрто-Рико. Не зря говорят: Манхэттен – космополитичен. Аборигены остались лишь в Центральном парке, где пристают по ночам к прохожим, но и тем плевать на расовую принадлежность, религию или политические взгляды: все, что их интересует, – это ваш бумажник!

Я налил себе выпивку и занялся тем, что начал переосмысливать события дня минувшего. Это продолжалось, к счастью, недолго – иначе мозги у меня точно свернулись бы. Как только я вспомнил поддельную блондинку в кожаных сапогах по колено – пришлось отправиться на кухню за новой дозой алкоголя.

Около десяти зазвонил телефон, но я не торопился снимать трубку, ибо полагал, что малый на том конце провода в такое время вряд ли куда-либо опаздывает.

– Это Бэйкер, – услышал я знакомый небрежный голос. – Ну как вы себя чувствуете этим прекрасным сентябрьским вечером?

– Сбит с толку, – признался я. – Прошлой ночью я ожидал встречи с неким – судя по описаниям – поистине воплощением мужественности, но, прибыв на место, испытал сильное разочарование, Пол. Меня встретило какое-то жалкое существо, рептилия с лысой головой, но не из крупных подвидов и выглядевшая так, словно ее передержали на солнце.

– Вы заставили сегодня беднягу Чака изрядно поволноваться, – небрежно бросил он. – Надо же додуматься – ввалиться в номер с пушкой в руке! Такое теперь разве что в кино увидишь, нормальные люди давно себя так не ведут.

– Стоило, конечно, посостязаться с вами в остроумии и ответить в тон вашему замечанию, приятель, – огрызнулся я. – Но это будет нечестно: ведь именно вы опустили в автомат десять центов. А вдруг у вас есть что сказать по существу за свой истраченный дайм?

– Вы просили дать время на обдумывание моего предложения, изложенного вам Чаком прошлым вечером, – бодро выпалил Бэйкер. – Ваши двадцать четыре часа уже почти истекли. Итак, что вы надумали?

– Я все еще в раздумьях, – ответил я. – Если верить Чаку, по вашей прикидке все три истории болезни тянут вместе на сотню тысяч баксов. Это так?

– Да, – подтвердил он.

– Получите сейчас – и никаких поползновений в будущем?

– Именно так!

– Беверли Гамильтон решила доверить все мне, – сообщил я.

– И договоренности насчет денег тоже?

– Да, на пятьдесят тысяч долларов у нас с ней уже есть договоренность. Можно считать, что эти деньги уже у меня в кармане, – самодовольно заявил я. – Так что теперь скажете?

– Это хорошо, – произнес он после некоторой паузы.

– Хорошо будет, когда мы договоримся пятьдесят на пятьдесят, – возразил я.

– А вы ничего не забыли, Бойд? Например, у кого именно в руках эти скабрезные истории болезни?

– Шантаж – дело тонкое и всегда требует многих переговоров. – Теперь уже я говорил небрежным тоном. – Если постараться разобраться, то все, чем шантажист располагает, – это угроза разоблачения. Если угроза не срабатывает, то крыть ему нечем – считай, остался на бобах! Двадцать пять тысяч баксов, которые достаются без пота и беготни, гораздо лучше, чем вообще ничего.

– Вы пытаетесь ловчить, Бойд. – В голосе прозвучала напряженность. – И мне это не нравится.

– Время у нас пока еще есть, – заверил я. – Почему бы теперь и вам не обдумать мое предложение? Позвоните мне завтра, как только примете решение – все равно какое.

– Может, я приму решение послать вас к черту и действовать дальше без вашего участия, – огрызнулся он.

– Думайте сами, – не стал возражать я. – Но все же советую позвонить прямо сейчас Беверли Гамильтон и услышать все от нее самой, а уже потом принимать окончательное решение.

Я положил трубку почти одновременно с ним и тут же проверил часы. Я самонадеянно полагал, что на все это уйдет не более пяти минут, но, как теперь выяснилось, ошибся: ушло целых восемь минут.

Я снял трубку только после третьего звонка – просто на случай, если неправильно рассчитал и это снова Бэйкер.

– Дэнни! – прозвучал взволнованный голос Беверли Гамильтон. – Только что звонил Бэйкер.

– И что он сказал?

– Он начал объяснять, как передать ему деньги, но я прервала его, заявив, что получить их он сможет только через вас. Я сказала, что полностью доверяю в этом деле мистеру Бойду и до тех пор, пока с ним вы не договоритесь окончательно, о сделке не может быть и речи.

– Как он на это отреагировал?