Роковой котенок - Браун Картер - Страница 12

— А Рид согласился обеспечивать твое проживание, пока ты не закончишь книгу, — ввернул я.

— Разумеется, не без этого, — подмигнула она мне.

— А как получилось, что Фрида Паркин стала твоей подругой?

— Ты слышал о том, как сильно Рид и Чарли Стерн ненавидят друг друга? — Зои подождала, пока я не кивну в знак согласия. — На другой день после той самой ссоры в ресторане Рид обмолвился об этом, и я решила, что, возможно, с Фридой стоит познакомиться. Заключить союз с женщиной, которая ненавидит Леонарда так же сильно, как и я. Поэтому я позвонила ей, и мы встретились через пару дней.., и подружились.

— А с чего это ты вдруг возненавидела Рида?

— Из-за того, что он сделал с Клайвом. — В ее голосе послышались печальные нотки. — Я же говорила тебе. Внутри у Леонарда Рида сидит порочная тяга к уничтожению людей. Он разрушал Клайва как личность, и я видела это, но не могла ничего поделать. Мне требовалась помощь, и я надеялась, что Фрида — именно тот человек, который сумеет его остановить. Только ничего не вышло. Даже после того, как я уговорила Клайва уехать от Рида. — Зои допила то, что оставалось в ее бокале, и поставила его на маленький столик. — Может быть, ничто не могло спасти Клайва от Рида. Думаю, у него было не больше шансов, чем у Лестера Андерсона.

— То же самое и мне пришло в голову, — осторожно вставил я. — Ты полагаешь, что если это было убийство, то убийца — Рид? А если самоубийство, то подтолкнул к нему Клайва тоже Рид?

— Я просто уверена, что Клайв не убивал себя, — убежденно сказала Зои. — Он не из таких. Сначала я подумала, что, вероятно, Рид нанял тебя для этой работы. Ты же знаешь! — Она сухо улыбнулась. — Думаю, тогда я просто была не в состоянии рассуждать логически. Но я и сейчас убеждена, что убийство Клайва — дело рук Леонарда Рида!

— Если Леонард совершил это убийство, то он, несомненно, просто невменяем, — сказал я.

— Конечно, так и есть, — бросила Зои. — Если тебе нужны тому доказательства, поживи с ним под одной крышей несколько недель, как я!

— А как насчет Чарли Стерна? — поинтересовался я.

— Я с ним незнакома, только с Фридой. У меня начала раскалываться голова и возникло такое ощущение, словно за последние шесть или семь часов я прожил суток трое.

— Спускайся по этой лестнице, направо будет ванная комната, — сказал я ей. — А пока ты будешь приводить себя в порядок, я приготовлю нам свежую выпивку.

— Прекрасно.

Зои подобрала свои слаксы и направилась в ванную. Ее ягодицы при ходьбе волнообразно двигались. Ложбинка между половинками скрывалась под черными трусиками только наполовину.

Я приготовил свежие напитки и поставил их на маленький столик, а потом рухнул на кушетку. Похоже, Зои Парнелл искренне убеждена, что Леонард Рид не в своем уме и одержим, по ее словам, “порочной тягой к уничтожению людей”. Чарли Стерн тоже уверен, что Леонард Рид ненормальный — параноик с “шизофренической манией величия”. Но тут я вспомнил, что у них обоих есть веская причина его ненавидеть. У Зои — потому, что отношения Леонарда с ее кузеном были порочными и результатом их стала его смерть. У Стерна — потому, что Леонард стал причиной его крупных финансовых потерь, поскольку не смог сняться в том фильме в Испании, а потом нанес ему дополнительное оскорбление, выбросив из окна в ресторане. Но тогда откуда этот чертов котенок с запиской на банте вокруг шеи? Если Рид действительно убил Джордана, неужели он настолько глуп, чтобы подбросить улику, которая непосредственно указывает на него? Однако я решил, что и такое возможно. Нечто вроде двойного блефа — доказывает, что у него имеются враги, которые пытаются свалить на него убийство.

Как только до меня дошло, как аккуратно Леонард подставил меня, боль в затылке стала значительно сильнее. Я бы хотел не иметь ничего общего с этой грязной историей, но Рид поставил меня в такое положение, что, если я брошу это дело сейчас, меня совесть загрызет. У меня до сих пор в ушах стоит его тихий голос: “Допустим, Клайв был бы молодой женщиной, а не мужчиной? Возникла бы у тебя тогда непреодолимая моральная проблема, Рик?” После этого Леонард аккуратно затянул веревку вокруг моей шеи, сказав, что, если я захочу выйти из игры, он жаловаться не станет. Эти размышления не облегчили моей головной боли, поэтому я прекратил свои раздумья и взял свежеприготовленный напиток. Алкоголь, конечно, не оптимальное средство, но, чтобы прекратить всякую мыслительную деятельность, ничего лучшего в тот момент мне в голову не пришло.

Пять минут спустя в гостиную вернулась Зои Парнелл и бросила свою блузку и слаксы на ближайший стул. Волосы ее струились по плечам ослепительным каскадом. Она, почти полностью обнаженная, если не принимать во внимание крошечных трусиков, которые лишь подчеркивали контуры ее лобка, несколько секунд стояла неподвижно, чтобы я имел возможность как следует рассмотреть ее тело. Мне показалось, что соски ее грудей стали больше, чем раньше. Зная, что я не спускаю с нее глаз, и, вероятно, представляя себе, что со мной происходит, Зои неспешно прошла к кушетке, села рядом со мной и взяла бокал.

— Ты неплохо потрудился над моей одеждой, — небрежно сказала она. — Блузка лишилась всех пуговиц, а “молния” на брюках не застегивается, поэтому я решила, что мне проще остаться как есть, нежели расхаживать в блузке нараспашку и слаксах, спадающих к щиколоткам.

— Скрывать такое тело под одеждой, — сказал я, — просто преступление!

— Наш разговор становится интересным. — Ее лицо посуровело. — Я должна перед тобой извиниться, Рик. Я не собиралась убивать тебя. Я размахивала пистолетом у тебя перед носом потому, что мне в голову взбрела глупая мысль: напугать тебя до такой степени, чтобы ты добровольно признался в убийстве Клайва. А когда ты плеснул мне в лицо виски, я просто инстинктивно спустила курок. Я очень рада, что ты успел вовремя пригнуться.

— Я тоже, — искренне признался я. — Ладно, забудем об этом. — Я приподнял свой бокал. — Давай лучше выпьем за дружбу.

— За дружбу!

Зои осушила бокал и вернула его на низкий столик.

— А теперь, когда никакие пуговицы и “молнии” тебя не сдерживают, — предложил я, — не остаться ли тебе тут на ночь?

В ее голубых глазах мелькнула едва уловимая насмешка.

— Ты задумал что-то особенное?

— Например, доказать, что у меня хватит силенок с тобой справиться.

Я осклабился, а потом поставил свой пустой бокал на низкий столик.

И это было непростительной ошибкой. Мне пришлось наклониться вперед и перегнуться через ее ноги так, что моя голова оказалась на уровне ее грудей. И в то самое мгновение, как я выпустил свой бокал из руки, ее рука нанесла предательский удар мне по шее. Я рухнул на пол, и, пока размышлял, что за молот ударил меня, Зои поддела ногой мне под ребра и перевернула на спину. Она стояла надо мной с презрительной ухмылкой на лице.

— И все-таки у тебя не стоит! — с издевкой констатировала она. — Сдавайся, пока я не отделала тебя как следует!

Я стал подниматься с пола, и мне почти удалось совершить этот подвиг, когда она заехала коленом мне в солнечное сплетение. В следующее мгновение я снова лежал, распростершись на спине, а блондинка-амазонка возвышалась надо мной. Она расставила ноги так, что касалась ступнями моих боков, а я смотрел вверх, через красный туман, на перекрученную полоску черного материала и завитки светлых волос, выбившиеся из-под него. Надо всем этим были ее груди. Если бы я смог дотянуться до них руками, я бы завязал их у нее на горле.

— Как глупо, — сказала Зои тем же издевательским тоном. — Цыпленок изображает из себя Серого Волка!

Я решил, что барабанная дробь у меня в ушах — это звук закипающей в моих венах крови, и мне пришлось пару секунд переждать, пока не рассеется красный туман перед глазами. Тогда я схватил ближайшую ко мне щиколотку и изо всех сил потянул. Зои упала навзничь на кушетку. Это дало мне достаточно времени, чтобы подняться на ноги. Глаза мне все еще застилал красный туман, когда я схватил ее за руку и попытался рывком поднять на ноги, но она вдруг вся обмякла и изогнулась. От такого внезапного отсутствия сопротивления я на мгновение потерял равновесие. Но этого было достаточно, чтобы Зои нацелилась ударить меня высокой шпилькой своей туфли в пах, но, промахнувшись, заехала мне прямо в солнечное сплетение, как раз в то место, куда за несколько секунд до этого попало ее колено. И я снова оказался распростертым на полу.