Небо и корни мира - Тулянская Юлия - Страница 54

За стьямма с заставы пришел проводник. Казалось, он возник прямо из мха, покрывавшего широкий ствол липы с северной стороны.

– Мое имя Фьорвит, – с помощью переводчика сказала шаманка.

– Я Волчок, – глуховато ответил парень. – Вас поведу.

И вдруг его хмурое лицо просияло широкой улыбкой:

– Ух, у вас подкаменник есть!

Из-под рысьей шкуры шаманки высунул точеную головку Малый Гриборкен.

– Вы к ней идете? – спросил Волчок.

– Ты называешь «она» жену Заступника?

– Да. У нее сила, как сила земли в день солнцеворота.

Волчок считал, что Яромир объединил людей, а вокруг Девонны собираются земнородные. Он решил, что и великаны ищут ее, как все прочие дети земли.

Фьорвит подтвердила:

– Мы идем к ней и к Заступнику, ее мужу. Мы дадим ему благословение Старых гор.

Волчок знал свое дело. Он провел стьямма лесом так, что они вынырнули из зарослей рядом с заставой Яромира, там, где в случае внезапного появления разъезда вардов их прикрыли бы лучники с деревянной стены крепостицы.

Оказавшись внутри частокола, стьямма озирались по сторонам. Все постройки казались им низковатыми, вдобавок сами великаны редко использовали дерево как строительный материал. Один из дружинников побежал искать Яромира. Девонна вышла во двор навстречу гостям и повела их в дружинный дом подкрепиться с дороги.

– Мы пришли повидать тебя и твоего мужчину, хозяйка, – с уважением произнесла Дригген, больше похожая на высокого юношу, чем на девушку. Девонне пришлось поднимать голову, чтобы глядеть в лицо воительнице.

Девонна вместе со своими подругами-полуземнородными угощала гостей в застольной дружинного дома. Скудость угощения не беспокоила великанов – простой и неприхотливый народ. Стьямма сняли оружие и подшитые мехом куртки, оставшись в вышитых рубашках. Женщин среди них было больше, чем мужчин.

– У вас служат за столом женщины, как у хельдов, – заметила Дригген.

Девонна легко понимала язык стьямма. Все человеческие наречия произошли от языка небожителей, только у стьямма был иной. Но прошло много столетий, и нынче он мало отличался от языка их соседей хельдов.

Девонна улыбнулась.

– Я из небесного народа. У нас нет главенства мужчин или женщин. Я просто хотела услужить вам.

Она вспомнила, как Яромир пришел в ее храм и она пекла ему хлеб и ткала для него, не думая о том, что выполняет женскую работу. Словно угадав ее мысли, до сих пор молчавшая Фьорвит сказала:

– Ты взяла в мужья человека, которого у нас называют Заступником. Слух об этом дошел до северного моря и до древних гор Альтстриккен. Но прежде скажи. Наш народ сражался с вашим, когда ваши собратья пришли в Обитаемый мир. Тебя тогда не было, или женщины у вас не воюют?

Девонна покачала головой. В ее памяти события войны, бушевавшей на заре времен, все еще были живы.

– Я не воевала. Но мои собратья, как и я, считали, что защищают Небесный Престол. В благословенный край у подножия Престола вопреки воле Вседержителя хотели вернуться те, кто прежде ослушался его. Небесные воинства преградили им дорогу и истребили всех, для кого небеса оставались родиной. Пощадили только их потомков, которые родились уже в Обитаемом мире и стали людьми. Но теперь я жалею, что мы были настолько непримиримы. Нам говорили, что великаны – исчадья Тьмы, порождение земного мира, и Творец не наделил вас душой, поэтому вы и поддержали падших. Простите нас.

Шаманка подняла свою старую тяжелую руку и бережно взяла ладонь небожительницы.

– Сядь возле меня, дочь небес.

Девонна присела на лавку возле шаманки.

– Что ты хотела спросить, Фьорвит? О том, как я стала женой Яромира?

– Да, как случилось, что ты выбрала его? Наш народ роднится с людьми, но не ваш!

Воины-стьямма, женщины и мужчины, переговаривались между собой, их гулкие голоса заполняли дружинный дом. Но когда Фьорвит и Девонна стали говорить между собой, они замолчали, слушая, как их старая шаманка задает вопросы шаманке людей, жене человеческого вождя. Они-то знали, что хочет услышать мудрая Фьорвит.

– Я полюбила его, – тихо сказала Девонна. – Сначала он был больным, и мне было его жаль. А потом я узнала, какой он, и полюбила, – вестница помолчала. – Я не хотела жить в краю у подножия Престола без него – всю вечность. Мы с Яромиром любили друг друга и Обитаемый мир. Но сначала не знали, как его защитить, и решили погибнуть вместе с миром. А потом я зачала сына, и Яромир сам выжег на своей груди последнее клеймо Богоборца, чтобы защищать нас и мир. У него сердце защитника. Я видела это в нем с самого начала.

«Он узнал, что его жена родит, и сам выжег против сердца недостающее клеймо, – говорила себе шаманка Фьорвит. – Как и предсказано нашими прабабками, защитником Обитаемого мира его сделала женщина. Рядом с ней он обрел доблесть и любовь к миру. Мы должны дать ему Малого Гриборкена и благословение старых гор».

В горницу вошел Яромир. Вождь маленького отряда Дригген без смущения оглядела его, улыбнулась и одобрительно кивнула. На взгляд великанов, человек был красавец. Ростом он не уступил бы не очень высокому стьямма, короткая борода была густой и вместе с темно-русыми волосами обрамляла открытое, смелое лицо.

Шаманка Фьорвит встала из-за стола.

– Я узнала тебя, Заступник, – сказала она. – Нам больше не надо никаких знамений, твоя женщина свидетельствовала за тебя.

Девонна переводила мужу. Переводчик-хельд, которого великаны прихватили с собой, спокойно продолжал есть.

– Мы принесли тебе дар Альтстриккена, – Фьорвит достала из-под рысьей шкуры Малого Гриборкена.

С руки шаманки ящерка перелезла на подставленную ладонь изумленного Яромира. Он наклонился, рассматривая это диво. Подкаменник был не просто черный – весь в тех удивительных переливах, которые дает матово-черный цвет. Глаза у ящерки были сине-зелеными, точно два лазурита. По всей спине и хвосту шел острый гребень. Она сидела на ладони так неподвижно, что Яромир не утерпел, поднес ящерицу поближе к лицу, чтобы лучше разглядеть глаза-лазуриты на черной точеной головке.

Внезапно ему почудилось, что он с высоты полета видит огромный, поросший лесом горный хребет, в ушах зазвучал глухой гул, во рту пересохло. «Старые горы расправят крылья, когда ты позовешь», – услышал он внутри себя чужой, гудящий голос.

– Яромир! Яромир, ты что! – испуганно воскликнула Девонна, видя, как его лицо становится отсутствующим и нездешним.

Тот, тяжело дыша, вынырнул из своего видения. Девонна обеспокоенно спрашивала:

– Что с тобой?

Яромир совсем пришел в себя. Он все еще держал на ладони крохотного горного дракона.

– Девонна, я видел такого же… только большого.

– Великий Гриборкен тоже видел Заступника в своем сне, – с удовлетворением сказала шаманка Фьорвит.

Фьорвит отправила в Скьоддафьолле двоих воинов-мужчин под предводительством Фрейг. Они обещали Яромиру привести войско из четырехсот воинов – всех, кто у стьямма способен был держать оружие. Сама шаманка, молодая воительница Дригген и прочие их спутники остались на заставе.

Варды раз за разом бросались к воротам или пытались преодолеть ров. Дружинники не отходили от частокола и от ворот и даже ели на своих местах. Еще в мирное время над частоколом соорудили навес, чтобы неприятель не мог засыпать заставу стрелами, по дуге перебрасывая их через стены, и вардам приходилось целиться под стреху.

В короткое затишье. Колояр забежал в лазарет. Стрела пробила ему кольчугу и неглубоко засела в предплечье. Он дернул за древко: древко выдернул, а наконечник остался.

На низкой лежанке у бревенчатой стены молодой воин стонал и бредил, у него был жар. Девонна, опустившись рядом с ним на колени, промывала рану. Вестница наложила тугую повязку, погладила раненого по голове и смочила ему губы водой. Оглянулась на других: двое сегодняшних крепко спали – чудесным наложением рук она поддерживала их жизнь. Одному пришлось вырезать наконечник из-под ребер. Другому вонзили клинок в живот во время вылазки. Только сама Девонна знала, как смертельно опасны были их раны.