Небо и корни мира - Тулянская Юлия - Страница 17

Над соснами взмыла сова. Клочья тумана путались в ветках кустов. Девонна сама не заметила, когда ей стало казаться, что лес видит ее. Казалось, лес помнил, что она бродит здесь много лет. Чудилось, деревья, когда она приближается к ним, думают: «А! Это та вестница из покинутого храма!»

Ощущение, что лес живой, становилось все сильнее. Девонна остановилась на небольшой поляне среди нечастого ельника – и вдруг сердце ее забилось. Здесь кто-то был. И тут же из сумрачных еловых ветвей загорелись четыре пары глаз. Не совиные и не кошачьи, они мерцали зеленым светом, как светляки. От неожиданности Девонна отступила, но постаралась не опустить глаз под этим мерцающим взглядом.

И тут же из-за елей бесшумно, как тени, вышли три девы в длинных светлых рубашках без всякой вышивки или узора, без поясов, с распущенными волосами, и тот дубровник, которого Девонна с Яромиром уже видели, – или очень похожий на него. Волосы одной девы казались серебристыми, как оборотная сторона листьев ивы, и тонкие ивовые ветви были вплетены в них. Другая, сумрачная и темноволосая, носила бусы из кусочков еловой коры и шишек. Третья была маленькой, тонкой, и в ее светлых волосах виднелись цветы ночной фиалки, которая наполняла запахом весь лес. У дубровника был венок из листьев орешника.

Девонна улыбнулась им. Ей стало так радостно, словно после долгой отлучки она вернулась домой и увидела братьев и сестер, по которым скучала. «Вот вы какие! – подумала она. – Ива, Ель, Ночная Фиалка… Орешник». Девонна чувствовала облегчение от того, что ей больше не нужно считать этот мир греховным и падшим. Ее радость сразу же ощутили лесные создания. Одна из лесовиц осторожно протянула руку к волосам Девонны, разглядев блеск серебряного обруча. Девонна сняла обруч и дала лесовице. Длинные волосы вестницы упали и рассыпались по плечам. Юный дубровник с совсем короткой, орехового цвета бородкой и зелеными глазами засмеялся.

Ночная Фиалка слегка потянула Девонну за руку. Земнородные хотели, чтобы она пошла с ними. По пути Девонна лучше присмотрелась к своим спутникам. Она разглядела, что у них треугольные звериные уши, как будто породивший их мир не сумел до конца воссоздать человеческий облик.

Все вместе они миновали ельник и вошли в лиственный лес.

По пути лесовицы осторожно рвали с деревьев листья, наклонялись за цветами и передавали одной из них, которая сплетала в причудливый венок листья клена, плюща, ольхи, бледные ночные цветы, белые чашечки вьюна, шиповник и фиалки.

Миновав глухую чащу, заросли кустов, ее спутники остановились на потаенной поляне, небо над которой было заслонено кронами деревьев. Девонна никогда не бывала здесь. Ее спутники притихли. Вестница ощущала, что эта поляна – сердце леса. Из земли, от высокой травы, от бегущего в овраге ручья расходились волны жизненной силы, которая наполняла лес до самых дальних опушек. Стоя здесь, Девонна чувствовала его весь: это было похоже на то, как у себя дома, закрыв глаза, вестница могла видеть свой храм. «Это место, где появляются на свет земнородные», – догадалась Девонна. Она стояла, не в силах пошевелиться, – через нее, от ног к голове, проходила созидательная сила земли. Лесовица с ветвями ивы в волосах протянула Девонне холст. Вестница развернула его: это была такая же рубашка почти до пят, как и у каждой из лесных сестер. Девонна поняла. Ее признали сестрой и просят принять дар. Закрыв глаза, вестница быстро сняла свое белое «небесное» платье и натянула рубашку лесовиц. Тогда носящая в волосах цветы фиалки надела ей на голову причудливый венок из листьев, цветов и трав леса.

В голове у Девонны прозвучало сразу несколько голосов:

«Деревья леса кланяются тебе».

«Попроси зашиты для нас, говорящая словами!»

«Старый лес знает тебя».

Лес, вместе со всем миром, осознавал приближение конца.

– Я попрошу для вас защиты, если увижу… его, – тихо обещала Девонна своим новым сестрам и брату, почему-то не решившись сказать вслух про богоборца, сына погибели.

Когда под утро Девонна покидала потаенную поляну, подол ее нового платья намок от росы. Над елями уже вставал рассвет. Сердце леса не хотело отпускать вестницу, и, прощаясь с земнородными, Девонна уже знала, что будет не раз возвращаться сюда. Это сердце ее леса. Это – ее мир.

Девонна появилась в храме с рассветом. Она пришла совсем не с той стороны, как обычно: вошла в двери, а не вышла из алтаря. Яромир не спал. Он смотрел в сторону алтаря – ждал ее появления. Но дверь скрипнула, и он обернулся. Девонна в простом холщовом платье и в венке из листьев, трав и цветов стояла перед ним. Глаза ее казались ярко-зелеными. Она шевельнула губами, пытаясь что-то сказать, и не смогла.

Яромир кинулся к ней навстречу, сжал обе руки своими ладонями:

– Что с тобой? Куда ты ходила так рано?

Девонная улыбнулась, чувствуя, как его ладони согревают ее замерзшие от лесной росы пальцы.

– Тебе не надо воевать за Престол, – сказала она. – Я не буду ждать тебя там. Я останусь здесь, с тобой. До самого конца мира. Я люблю этот мир, как и ты. Мы встретим его конец вместе и погибнем вместе с ним.

Яромир онемел и стоял, не сводя с нее глаз и опустив руки.

Он был еще молод, но скитания и тяготы наложили печать на его лицо. Девонна безмолвно смотрела на тонкую морщинку, которая вьется у него над бровью, и на скорбные складки в уголках губ. Она замечала, что в его темно-русых волосах уже поблескивают серебряные пряди.

Девонна ничего больше не говорила, но улыбнулась. И Яромир словно ожил, протянул руку к ней. Вестница вложила свою ладонь в его руку.

– Что ты делаешь со мной, Девонна? – с упреком воскликнул Яромир. – Что ты со мной делаешь? Как ты останешься со мной? Зачем ты мучаешь меня?

– Что с тобой? – испугалась вестница.

Яромир опустил голову.

– Девонна, я не смогу отказаться от тебя, даже чтобы тебя спасти. Лучше бы я умер в дороге… Но я жив – и я потяну тебя с собой в Подземье, если ты не освободишь свою руку и не уйдешь, – он быстро выпрямился, вестница почувствовала, как сильно сжались на ее ладони его пальцы.

– Почему я тебя мучаю? – с огорчением спросила Девонна.

– Потому что я не должен звать тебя с собой, – едва слышно отвечал Яромир. – Но ты – мое последнее, мое единственное счастье. Уйди, сжалься, Девонна!

Вестница вдруг успокоилась.

– Брось, – сказала она легко. – Я вовсе не хочу, чтобы ты отказывался от меня.

Не высвобождая своей руки, другой она обняла Яромира и заставила склонить голову к ней на плечо.

– Я рада, что ты не хочешь меня отпускать. Если ты будешь счастлив, то и я буду.

Пока храм еще не был заброшен, Девонна не раз видела, как люди берут друг друга в жены и в мужья. Но они с Яромиром не могли совершить положенный ритуал в храме.

– Девонна, завтра я возьму тебя в жены. Мы должны совершить обряд, – сказал Яромир.

– Какой? – не поняла вестница.

– Это будет только наш обряд, – сказал Яромир. – Пусть нас с тобой обвенчает наш мир и наш лес, наше последнее убежище. Ты моя, Девонна, а я твой.

Девонна улыбнулась опять. Она подумала, что лесовицы, озерницы и тот юный дубровник с коричневой, орехового цвета, бородкой будут свидетелями их свадьбы.

– Я знаю, где мы обвенчаемся. Я покажу тебе, – она вспомнила про сердце леса.

Девонна вернулась в храм, чтобы закончить полотно, которое начала ткать в подарок человеку еще у подножия Престола. Яромир пошел за ней и сел у ее ног, как любил сидеть и раньше. Казалось, ничего не изменилось. Шалый сладко потянулся и свернулся на полу. В храме, в устилающем пол сене, завелись цикады. Они не только прятались от солнца, но иногда в полумраке начинали стрекотать днем. Стучал ткацкий станок Девонны. Яромир смотрел, как летают руки небожительницы, окруженные легким сиянием – она светила сама себе. «Моя Девонна… любимая, бесконечно моя, – повторял про себя Яромир. – Зачем я беру тебя с собой в свой мрак? Из-за меня ты утратишь сияние…»