Твой демон зла - Волков Сергей Юрьевич - Страница 9

Спустя несколько секунд все было кончено, деньги, ключи и документы вернулись в карманы Воронцова, Ирина встала, похлопала Сергея по бесчувственной щеке, откуда-то еле слышно долетели её слова:

- Ну, вот и все! Прощай, господин Бука! Надеюсь, больше мы не встретимся!

Воронцов остался сидеть на диване, подобный гипсовому болвану. Тела своего он по прежнему не чувствовал, хотя зрение потихоньку прояснялось. Мысли в голове ползли медленно-медленно, и затуманенному сознанию Воронцова казались жирными гусеницами, двигающимися по зеленому древесному листу.

"Как... ребенка... Вкололи чего-то... Надо в милицию... Зачем им мой паспорт?.. Скоты, ничего... не чувствую..."

Прошло минут двадцать. Постепенно вернулся слух, перед глазами прояснилось, Воронцов смог пошевелить пальцами рук, потом - двинуть ногой. И сразу же в голове вспыхнула лютая злоба - его, Сергея Воронцова, превратили в бесчувственную колоду ради каких-то неизвестных ему делишек какие-то неизвестные ему люди!

Через полчаса, с трудом поднявшись, Воронцов заковылял к милицейскому посту гостинцы, прижимая к себе пакет с покупками. Один раз Серегй не удержал пакет деревянной рукой, и тот грохнулся о каменный пол, бутылки с пивом разбились, и Воронцов еле-еле спас купленную книгу, выкинув остальное в ближайшую урну.

На него стали обращать внимание - то ли пьяный, то ли инвалид? Воронцов добрел наконец до двери с надписью "Милиция", вошел.

За столом, на стуле перед Сергем сидел молодой лейтенантик и разгадывал кроссворд.

- М-моя фамилия... Воронцов! - плохо движущимися губами сказал Сергей: - На меня... напали! Здесь, в вестибюле!

Милиционер поднял белесые, свинячьи глазки, быстро процокал, выдавая "пскобское" происхождение:

- Кто? Когда? Цто всяли? Челесные поврешдения? Ну?

- Ничего не взяли... - устало проговорил Воронцов, привалившись к стене, сесть в комнате было не на что.

- Тогда, мошет быть, исбили?

- Нет... Не били!

- Да сто вы мне голову мороците! - вспылил недовольный лейтенант, вгляделся в лицо Воронцова, шумно потянул носом:

- А-а-а! Вы... Пьяный!

Голос милиционера сразу приобрел начальственно-превосходный оттенок:

- Документы! Цто делаете в гостиниче?!

Воронцов с трудом извлек из кармана паспорт:

- Я... не пил! Я... трезв! Они вкололи мне какой-то... наркотик, что ли? Потом обыскали, проверили паспорт... И все...

Лейтенант полистал документ, профессионально сверил фотографию с лицом Воронцова, потом вернул паспорт и сказал:

- Состава преступления нет! Если вам плохо, обратитесь к врацу! Сами дойдете, или вызвать медсестру сюда?

Воронцов махнул рукой, сгорбившись, повернулся и побрел назад. В самом деле, что мог сделать этот "летёха"? Завести уголовное дело о уколе Воронцова Сергея Степановича в вестибюле гостиницы "Гавань" неизвестными людьми и введении вышеозначенному гражданину Воронцову опять же неизвестной жидкости, посредством чего он был обездвижен и подвергнут проверке документов? Бред!

Воронцов оборвал сумбурное течение своих мыслей, добрел до лифта, поднялся к себе и без сил рухнул на кровать, ещё хранившую вмятины от тел троих испуганных психов. Эх, и до чего весело началась командировка!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

- Учитель, а я научусь разбивать камни рукой?

- Ты научишься не разбивать о них лицо!

Разговор между сенсеем и неофитом.

На следующее утро Сергей, проснувшись, долго пытался восстановить в памяти события вчерашнего вечера. Мозг, одурманенный неизвестным веществом, словно старался сам по себе забыть все, что приключилось с Воронцовым в вестибюле гостиницы.

По-умному надо было бы доложить руководству "Щита" обо всем, произошедшем с ним, но после долгих размышлений Воронцов решил промолчать он реально побаивался, что "щитовцы" могут не так все понять и отчислить только-только принятого в школу неофита.

В школу телохранителей Сергей пришел, как и было назначено - к десяти. Их, восемь прошедших медосмотр и тестирование человек, собрали в приемной начальника школы, выдали удостоверения слушателей, секретарша раздала всем расписания занятий, и завертелось колесо учебы.

В день слушатели занимались по десять часов - пять практики, пять теории. Воронцов вместе с остальными писал конспекты, занимался в спортзале, до одури лупил набитые песком груши, оттачивал спецприемы, учился стрелять в подвальном тире из разных видов оружия, от однозарядной ручки-пистолета до черного вороненого чудовища ДШК. Кое-кому могло бы показаться, что телохранителю ни к чему подобные умения, достаточно просто в совершенстве владеть табельным оружием, но методисты "Щита" считали иначе - их ученики должны были суметь сохранить жизни своих будущих клиентов в любых ситуациях.

Слушатели постигали минно-саперное дело, учились по запаху отличать пластиковую взрывчатку от оконной замазки, пластилина и ещё сотни подобных веществ, водили на полигоне под Копотней разные марки машин, ориентировались на местности без компаса, отражали нападение одного, двоих, десятерых "террористов", кидали ножи, сюррикены, заточки, другие острые предметы, вплоть до столовых вилок.

Воронцов до того, как попасть в школу, и знать не знал, что обычная тарелка в умелых руках может стать грозным оружием, что человека можно сковать при помощи обычного стула надежнее, чем наручниками, а эти самые наручники, опять же, если действовать умело, можно легко снять с рук.

Тело Сергея покрывали бесчисленные синяки, вечерами, возвратившись в свой номер в "Гавани", Воронцов едва не плакал от боли в натруженных за день мышцах, а казавшаяся мягкой гостиничная постель вдруг приобрела твердость асфальта, терзая тело будущего телохранителя.

Тяжелее всего было по утрам - ужасно не хотелось вставать, натягивать осточертевшую камуфляжку, и тащиться по темным улицам Васильевского острова в "Щит", где ждали суровые инструкторы и нудные лекторы.

Честно признаться, собираясь в Питер, на учебу, Воронцов где-то в глубине души видел свою учебу этаким курсом увлекательных лекций, в свободное от которых время он собирался поосновательнее изучить достопримечательности города. Теперь, после недели учебы, у Сергея по окончанию занятий возникало только одно желание - спать!