Твой демон зла - Волков Сергей Юрьевич - Страница 52

Он сменил обычный бег на "маятник", сбивая стрелявшим прицел, но все равно шансов уцелеть было ничтожно мало!

"Качать маятник" - наука довольно сложная, нужны месяцы тренировок, чтобы научиться чувствовать противника, его психологию, чтобы сразу понять манеру его стрельбы... Сергей же лишь несколько раз, во время учебы в "Щите" ходил "маятником" на полигоне, и теперь ему приходилось туго. Про себя он отмечал движения: "Левая нога, правая нога, шаг, другой, присел, ещё раз присел, обманное движение корпусом, прыжок в противоположную сторону..."

Вроде бы пока, тьфу-тьфу-тьфу, получалось не плохо, но стоило только Воронцову так подумать, как он оступился на предательски скользком от воды и наледи асфальте, на секунду прекратил своё "броуновское движение", и тут же пуля ожгла ногу, словно её стегнули раскаленным железным прутом, и почти в то же мгновение запламенела щека, и по шее потекла струйка теплой крови.

"Не добегу!", - в отчаянии понял Воронцов, прыгнул вперед, потом назад, морщась от жжения ниже колена, перекатился через плечо, и следующим прыжком приземлился практически рядом с "дипломатом"! Стрельба сразу прекратилась.

"Они боятся повредить Прибор!", - вдруг понял Сергей. Верно его предположение или нет, гадать не было времени. Он подхватил нагретый солнцем чемоданчик, поднял его, как щит, перед собой, и из-за этого прикрытия начал осматривать безмолвные окна домов, мокрые красные и серые крыши, черные провалы чердачных отдушин.

Стрелков он заметил почти сразу, видимо, они уже не прятались так же тщательно, как в начале операции - один на крыше, один в открытом подъездном окне дома напротив, ещё один - в дальнем углу двора, в тени от дома, за заснеженной "катушкой" кабеля.

"Пожалуй, двоих я смогу снять!", - подумал Сергей, не прекращая прикрываться своим импровизированным щитом и поворачиваясь так, чтобы "дипломат" закрывал его от всех трех противников.

Воронцов перехватил тяжелый "дипломат" левой рукой, правой выхватил пистолет, и выстрелил в первого стрелка, вжимающегося в железо крыши. Бах! Человек выронил оружие, черный небольшой автомат, внешне похожий на чеченского "борза", полетел вниз и с железным лязгом ударился о вытаявший пятачок мокрого асфальта у водосточной трубы.

Сергей в этот момент не думал о том, этично или нет - стрелять по тем, кто не может ему ответить - это были враги, и тут действовал жестокий принцип: "Убей, или убьют тебя!". Какая уж тут, к чертям, этика!

Он уже ловил на мушку прячущегося за барабаном кабеля человека, как вдруг за его спиной затрещал "узи". Раненый в самом начале перестрелки парень в кожанке отлежался в ближнем к подворотне подъезде, и неожиданно вступил в бой, наплевав на Прибор в "дипломате", и, видимо, на все приказы своего начальства.

Воронцов с ходу несколько пуль "поймал" в бронежилет, а одна навылет прошила руку выше локтя, заставив Сергея выронить "дипломат" и вскрикнуть от боли. И тут ожили два оставшихся стрелка! Воронцов наугад выстрелил несколько раз по "кожаному", до половины высунувшемуся из приоткрытой подъездной двери, подхватил раненой рукой чемоданчик и побежал в глубь двора, где за блестящими "спинами" гаражей виднелась какая-то низкая пристройка, вроде сарая или строительной будки. Там Сергей надеялся перебраться в соседний двор.

Добежав до половины пути, он понял, что это ему не удасться. Стрелки короткими, точными очередями отжимали его от гаражей, загоняя в глухой угол, образованный выступом противоположного Пашутинскому дома.

"Все! Попал! Теперь какой-нибудь снайпер замочит меня в две секунды!", - подумал Воронцов, затравленно озираясь, прижавшись спиной к желтой, беленой стене дома, покрытой от сырости темными разводами и пятнами. Стрельба стихла - видимо, противник прикидывал, как лучше "взять" упорного телохранителя...

И тут простая в своей гениальности мысль подсказала Воронцову план его дальнейших действий! Конечно, как же он сразу не додумался, их же учили этому в школе!

Прямо над его головой начиналась пожарная лестница, та самая, с которой стрелял в форточку Пашутинской комнаты якобы киллер три недели назад. Воронцов продел ручку "дипломата" в брючной ремень, затянул его потуже, потом резко подпрыгнув, ухватился обеими руками за нижнюю перекладину лестницу, изогнулся всем телом, качнулся назад, и изо всех сил бросил себя вперед, протаранив ногами стекло в ближайшем окне первого этажа! Сергей закричал, не столько от боли, сколько от страха - он летел вперед ногами в полную неизвестность чужого жилья, а воображение уже рисовало табуретки или столы, о которые он сломает себе позвоночник. Однако выбирать не приходилось...

Сзади запоздало ударили автоматные очереди, но Воронцов, весь в стеклянной пыли и осколках, уже приземлился на полу небольшой, уютной кухни, своротив по пути стол и пару табуреток, и все же сохранив себя, вернее, свои кости, в относительной целости. Стекла сильно посекли Сергею руки, на шее ниже ухо моментально вспухла огромная гематома, оставленная оконной ручкой, но это были уже мелочи! Главное - он был жив и достаточно боеспособен, чтобы продолжать за эту самую жизнь бороться!

Из коридора на шум в кухню вбежала какая-то старушка, но увидев вооруженного, окровавленного человека, пронзительно заорала и осела у стены, твердя: "Господи, пронеси! Господи, сохрани!".

Воронцов бросился вперед по коридору, забежал в комнату, подскочил к окну - порядок! Окно комнаты выходило в соседний, практически точно такой-же дворик, но он, в отличии от Пашутинского, был проходным! Тут за спиной Сергея раздался подозрительный шорох. Он обернулся и увидел безмолвно плачущую от страха молодую девушку, наверное ещё школьницу, скорчившуюся в кресле.

- Не бойтесь, я ухожу! - как можно более миролюбивым голосом сказал Воронцов: - Там, в коридоре, вашей бабушке кажется плохо!

- Что вы с ней сделали?! - сквозь слезы крикнула девушка.

- Ничего, она просто испугалась! - ответил Воронцов, уже повернувшись к хозяйке квартиры спиной и открывая окно. Потом он вдруг замер, посмотрел через плечо на девушку:

- Вы слышали перестрелку? Почему не вызвали милицию? А?!