Пуля Дум-дум - Браун Картер - Страница 21

– Вы правы, сержант, – согласилась Селест с самым серьезным видом. – У Антонии ум ребенка, который заперт в теле великанши. В детском энтузиазме она порой забывает о своей силе, но у нее нет никаких плохих побуждений. Она на самом деле милая, добрая и невинная.

– Сейчас, когда вы прибыли сюда, лейтенант, – сказал Полник, – я, надеюсь, могу возвращаться в город, да?

– Шериф… – начал было я.

– У меня сегодня выдающийся вечер! – радостно сообщил он. – День рождения моей старушки, и я подготовил грандиозную вечеринку, о которой она ничего не знает! – Он сиял от восторга. – К нам сегодня сойдется весь квартал!

– Звучит грандиозно, – согласился я.

– Так, значит, вы не против, лейтенант?

– Разумеется, – усмехнулся я. – Передай мои поздравления своей старушке!

Я смотрел ему вслед, пока его широкая спина не скрылась в коридоре за шуршащей занавеской. Потом, вздохнув, поднял свой бокал.

– Может, это я волнуюсь за тебя, – размышляла вслух Селест. – Похоже, ты очень расстроился из-за того, что сержант ушел!

– Может быть, и расстроился, – искренне ответил я. – Или скоро расстроюсь.

Глава 11

Теперь Антония предстала передо мной в новом свете. Я внимательно наблюдал за ней во время обеда и понял: все, что о ней рассказывала Селест, – абсолютная правда. В принципе она была ребенком, которого лишили свободы, заключив в тело, которое во много раз переросло ее замедленное детское развитие. И как только я это понял, я успокоился и перестал дергаться при виде женщины, которая могла показаться агрессивной.

Похоже, в доме ничего не изменилось с прошлой ночи.

Поп Ливви, как всегда, был очень любезен; Бруно Брек, как обычно, был очень любезен; и хотя Себастьян на этот раз все-таки уселся со всеми за обеденный стол, за все время он проронил не больше двух слов.

Поскольку я сдержал свое обещание и прислал Полника, Антония – если так можно сказать о великанше, – суетилась вокруг меня, подавая гигантские порции. Я невольно задумался над тем, что могло бы с ней случиться после смерти отца, если бы Поп Ливви не привез ее в свой дом и не окружил заботой. Отсюда возникло и другое предположение по-видимому, ему за хлопоты еще причитается – Антония вряд ли сумела бы расплатиться с ним. Выходит, кто-то другой оплачивает счет?

– Лейтенант? – Резкий, неприятный голос Бруно вывел меня из задумчивости. – Мы все сгораем от любопытства! Как движется расследование? Вы еще не поймали убийцу?

– Еще нет, – с сожалением подтвердил я. – Но сегодня произошли интересные события – Священника Джоунза похитили.

– Кто? – с тревогой в голосе спросил Себастьян.

– Два человека, личности которых пока не установлены, но у нас есть кое-какие догадки, что это за люди.

Я рассказал о Зигмунде и Линдстроме – о том, что Зигмунд все это время играл роль покорного сына, надеясь получить то, в чем крайне нуждался, а теперь, в случае необходимости, готов силой выбить информацию из отца.

– Может быть, правда, что Джоунз много лет назад где-то спрятал состояние, – тихо сказал Поп. – А если те двое силой заставят его рассказать, где находится тайник, – что, по вашему мнению, тогда произойдет?

– Поп, – я усмехнулся ему в глаза, – вы смеетесь надо мной? Если бы вам кто-нибудь сказал, где спрятано целое состояние, что бы вы сделали?

– Разумеется, я бы пошел и достал его, – ответил он. – Простите меня, это был глупый вопрос!

Мы с Селест были единственными, кто вернулся в гостиную после обеда. На этот раз я сам приготовил "Манхэттен", и она снизошла до признания, что у меня напиток получился гораздо вкуснее Мы провели возле бара добрых два часа, и я получил бы от такого времяпрепровождения месяц удовольствия, если бы моя голова не была занята беспокойными мыслями. Наконец, после десяти часов, я сказал ей, что мне нужно переговорить с Попом.

– Все в порядке. – В ее глазах мелькнуло беспокойство. – Похоже, ты ни единого слова не слышал из того, что я говорила весь вечер. Ты витал где-то далеко. Мы могли бы снова заняться любовью, но ты даже не замечаешь меня.

– На твоем месте я бы не стал возражать. – Я широко улыбнулся ей.

– Проблемы, Эл? – нежно спросила она. – Может, я смогу чем-то помочь?

– Думаю, могут возникнуть проблемы, – осторожно сказал я. – И лучше всего тебе сейчас находиться в стороне. Если что-то на самом деле произойдет, оставайся в своей комнате, о'кей?

– А ты не придешь ко мне в комнату, чтобы убедиться, что я там?

– Не сегодня, дорогая, – с сожалением сказал я. – Только не спрашивай, в своем ли я уме, потому что я сам в этом не уверен.

– Я потерплю, – усмехнулась она. – Но если к утру ничего не случится, Эл Уилер, я…

– Где мне найти Попа? Ты что-нибудь знаешь? – перебил я ее. – Я должен говорить с ним, прежде чем он ляжет спать.

– Как романтично. – Селест скривилась от отвращения. – Посмотри в гараже. Перед сном он обычно отправляется на прогулку, а потом сидит там некоторое время. Скорее всего, ты найдешь его там. Будь осторожен, Эл, ладно?

– Конечно, – живо подбодрил ее я.

Мне не составило труда отыскать Попа. Как и сказала Селест, он сидел прислонившись спиной к одной из провисших дверей гаража.

– Чудесная ночь, лейтенант, – тихо сказал Поп.

– Нет, – возразил я, – паршивая ночь, Поп, и будет еще хуже.

– По-моему, я не совсем вас понимаю – Зигмунд Джоунз и Линдстром, – попытался я объяснить. – Теперь они уже знают. Священник не в той форме, чтобы долго упорствовать и молчать. В лучшем случае он выдержит минут десять. Они явятся сюда за добычей, и я могу поспорить, что это произойдет сегодня ночью.

– Я все равно вас не понимаю, лейтенант. – При тусклом свете единственной уцелевшей лампочки его лицо казалось совершенно спокойным и безмятежным.

– Поп, – почти взмолился я, – я пытаюсь оказать вам услугу. Завтра утром уже будет слишком поздно, поэтому внимательно слушайте, договорились?

– Я умею слушать!

– Человек нарушает закон – это одно дело, – быстро сказал я. – Потом он начинает сотрудничать с другими людьми, которые совершили куда более серьезные преступления, нежели он сам. Их ловят, и закон не видит между ними никакой разницы. Но если тот же человек не согласен с преступными действиями своих сообщников и готов предоставить свидетельские показания против них…

– Тогда это для меня не человек, – четко и жестко произнес Поп, – если он закладывает своих друзей!

– Все зависит от тех обязательств, которые возложены на него, – спокойно возразил я. – Возможно, у него есть жена и дети, или, возможно, он сам принял на себя некую ответственность – как, например, вы чувствуете необходимость заботиться об Антонии.

– Не только об Антонии, – уточнил он ровным голосом.

Я закурил, потом пожал плечами, осознавая безвыходность положения.

– Я пытался…

– Вы пытались, лейтенант. – Он тепло улыбнулся мне. – И я высоко ценю ваши старания. К тому же я не понимаю, о чем вы говорите. – Он прошел мимо меня и направился к дому. – Доброй ночи, лейтенант.

После того как Поп Ливви скрылся за дверью, я минут пять стоял в гараже, чувствуя все большую усталость от ожидания того, что вот-вот должно произойти В итоге у меня родилась блестящая или, скажем так, оригинальная мысль. Мне нужно самому создать проблему, форсировать события, а не стоять здесь и не ждать, что кто-то другой придет и это сделает.

В подвале горел свет, поэтому я распахнул дверь и вошел внутрь. Себастьян сидел возле ружейной стойки и тщательно смазывал древний на вид кольт 44-го калибра. Услышав, как скрипнула дверь, он резко дернулся, и его острая бородка судорожно затряслась. Увидев меня, он немного расслабился, но я заметил, что он все еще нервничает.

– Мне кажется, я догадался, Себастьян, – с воодушевлением сказал я.

– Догадались о чем? – Он с любопытством посмотрел на меня.

– Вы рассказывали мне, что поймать пулю зубами – это второй величайший трюк в мире, помните?