Прирожденная неудачница - Браун Картер - Страница 3

– Так вы Зана Уитни? – каркнул я.

– Вы наверняка слышали о моем отце – Стюарте Уитни, – самоуверенно заявила она. – Представляете, как это происшествие взбесит его? Какой-то убитый в нашем коттедже! Побыстрее разберитесь с этим делом, пока он не вернулся из Лос-Анджелеса, а то как бы вам не оказаться рядовым копом в синей униформе!

Я порылся в кармане пиджака, нашел пачку сигарет, достал одну и закурил.

– Они же вредны для здоровья, – сказала Зана прокурорским тоном. – Разве вы не знаете? Травка намного лучше.

– Ну вот теперь знаю – вы не плод моего воображения, – сказал я. – Никакой плод моего самого воспаленного воображения не мог бы брякнуть такого.

– Уверена, плод вашего воспаленного воображения уже давно сорвал бы с себя все одежды и брякнулся на спину с улыбкой, дающей зеленый свет, – небрежно парировала она. – Я уже давно убедилась: любое мужское воображение автоматом работает только в этом направлении, его совсем не нужно воспалять. Вероятно, у вас слабовато с воображением, поэтому вам так трудно.

– Труп в доме? – промямлил я.

– Где же ему еще быть, черт побери!

– Надо пойти взглянуть на него, – надеюсь, он не из болтунов.

– Я подожду здесь, пока вы закончите. Боже, вот будет переполох, когда отец услышит об этом! – Зана некрасиво содрогнулась. – Наверняка натравит на вас всех собак Пайн-Сити.

– А что он делает в Лос-Анджелесе? – разозлился я. – Торгует травкой, которую вы не успели докурить?

– Будьте уверены, я повторю ему то, что вы сейчас сказали, – язвительно бросила она.

– Сейчас подъедет еще пара удальцов, – предупредил я. – Вы с ними поосторожнее! Тот, что с камерой, промышляет грязными снимками для порножурналов, а второй – специалист по абортам.

"Ну вот, теперь дока Мэрфи и Эда Сэнджера ждет теплый прием”, – с надеждой подумал я, направляясь в дом.

В элегантной, дорого обставленной гостиной труп выглядел совершенно неуместным. Человеку, раскинувшемуся на розовом шерстяном ковре, теперь загубленном навсегда из-за лужи крови, вытекшей из раны за его правым ухом, было где-то около тридцати. Правой рукой он сжимал пистолет, в левой держал фотографию. Тщательно выбрав место розового цвета, я опустился на колени, чтобы лучше все разглядеть. На снимке оказалась Кэрол Сидделл, смотревшая в объектив с лучистой, беззаботной улыбкой. Любой полицейский вам скажет, что совпадения имеют место в большинстве преступлений, но у меня не было сомнений – здесь совпадением и не пахло.

Я поднялся, осмотрел комнату. На одном из бархатных кресел лежал лист бумаги, и только тупой идиот вроде меня не обратил бы на него внимания в первый же момент. Записка была написана торопливым еле различимым почерком, с трудом удалось ее разобрать. В ней говорилось:

"Мне безразлично, кем была она или ее мать. А ей – нет. В результате она стала наркоманкой. Я не мог больше находиться рядом с ней, наблюдать, как она губит себя. Я убил Кэрол потому, что так было лучше, и вернул ее матери – этой стерве, убившей ее раньше, чем мы встретились. Хотел бежать, но нет сил. Зачем мне жить дальше? Сожалею о беспорядке в гостиной, но, похоже, владелец дома достаточно богат, уборка не будет для него проблемой. Не указываю моего имени, так как я уже давно никто и мой последний поступок – не лучшее, что я совершил в жизни”.

Записка скорее напоминала вступление к роману под названием “Жизнь мистера Икс и его время”, чем предсмертное послание.

Осмотрев другие комнаты и не найдя в них ничего интересного, я вернулся в гостиную как раз к прибытию отряда вампиров.

– Ну это уж слишком! – воскликнул с изумлением Эд Сэнджер. – Сначала старуха, которая употребляет слова, об истинном значении которых я по молодости лет даже не догадываюсь! Теперь эта сумасшедшая блондинка…

– Явно без бюстгальтера, – подсказал Мэрфи со счастливым видом.

– Которая сразу начала орать, что если я попытаюсь ее сфотографировать, то она все расскажет своему папочке, а тот прикажет прогнать меня сквозь строй по главной улице или что-то в этом роде! – Эд задумчиво покачал головой. – Скажите мне только одно, лейтенант, как случилось, что сегодня утром мир полон сумасшедших?

– Кстати, Эл, – приторным тоном промолвил Мэрфи, – кто это ей рассказал о любителе порнографии и специалисте по абортам?

– Передача мыслей на расстоянии. Каким-то образом электромагнитные волны, сдерживавшие ваши тайные мысли в черепах, внезапно отказали. – Я сочувственно улыбнулся. – И теперь ваши сокровенные мечты передаются напрямую любому, стоящему рядом с вами. Вот так блондинка и узнала, что вы, Эд, тайно мечтаете о порнографических снимках, а док просто жаждет стать специалистом по абортам.

– Вся проблема в том, – ласково заметил Мэрфи, – что Уилеру совершенно безразлично, откажет его электромагнитная защита или нет. Он уже ухитрился осуществить все свои мечты. Ему уже удалось стать и сердцеедом, и алкоголиком, и завзятым лжецом.

– Ну ладно, хватит болтать! – сказал Сэнджер. – Кто этот парень на полу? Ваш друг, лейтенант?

– Вполне возможно. Рассмотрите его хорошенько, а потом почитайте записку на кресле. – Улыбаясь, я повернулся к Мэрфи. – И вы тоже, док. Будьте моими гостями.

Мэрфи поднялся с колен, затем они оба последовали моему совету – занялись чтением.

– Счастливчик, – проворчал док. – Ваше дело с убийством можно считать закрытым. Я взглянул на часы.

– Сейчас только четверть девятого утра. Прямо не знаю, что делать весь оставшийся день.

– Только ради Бога, не надо больше трупов! – взмолился Мэрфи. – Парни в белых халатах, которые ездят на труповозке, уже начали косо на меня посматривать.

– Снимки нужны? – деловым тоном спросил Эд.

– Да, конечно! Сделайте хороший портрет для опознания. Также нужен баллистический отчет о пистолете, и о пулях тоже. – Я бросил взгляд на Мэрфи. – Необходим детальный анализ следов пороха на голове парня. И не нужно гримировать лицо девушки для фото. Эд сделает несколько копий с карточки, которую этот парень держит в своей холодной лапке. Эд, поторопитесь со снимками обоих трупов, а вы, док, давайте пошустрей со вскрытиями.

– У меня уже налажен серийный выпуск, – проворчал он. – В морге только нажимают кнопку – и труп по конвейеру через десять секунд поступает на операционный стол в окружную больницу. А там ваш покорный слуга с четырьмя скальпелями в каждой руке…

– Вы считаете, это не самоубийство? – спросил Эд. Запоздалый вопрос объяснял, почему он до сих пор ходит в сержантах.

– Странная записка. Будто он собирался участвовать и литературном конкурсе. – Я кивнул на труп, лежавший на полу. – Вам не кажется, что улик многовато? В левой руке фото жертвы, правой нажимает на спуск пистолета, прижатого к собственному виску. И потом, с каких это пор самоубийцы ложатся на розовый шерстяной ковер, прежде чем застрелиться?

– Все когда-нибудь случается впервые, – мудро заметил Эд.

– Может, он стоял, а потом упал навзничь на ковер? – предположил Мэрфи.

– И рана не кровоточила, пока он не упал? – рявкнул я. – И еще, вы когда-нибудь слышали о самоубийце-инкогнито?

– Принимайся за снимки, Эд! – – посоветовал Мэрфи. – А то Уилер в таком настроении, что как бы не вырвал у вас камеру и не врезал вам ею пару раз по голове. – Док тяжело вздохнул. – По-видимому, смерть наступила около четырех утра. Если моя оценка смерти девушки около двух часов утра верна, то все очень хорошо стыкуется.

Переждав, пока Эд Сэнджер ослеплял нас фотовспышкой, я забрал фотографию Кэрол Сидделл из руки трупа. На обороте стоял штамп фотоателье “Питс Супер-Пике” с адресом в центре Пайн-Сити.

– У вас сегодня счастливый день, Эл, – заключил Мэрфи, заглядывая через мое плечо. – Утро еще толком не наступило, а в руках уже такая улика!

– Не лезьте не в свое дело, – огрызнулся я. – Может, вам нужны очки?

– Да, он стал носить очки, – радостно вмешался Эд. – С тех пор, как, делая операцию аппендицита, сослепу отрезал бедному пациенту правую ногу.