Сталин - Волкогонов Дмитрий Антонович - Страница 87

На похоронах Иоффе было много троцкистов, молодежи, перед которыми выступили Троцкий, Зиновьев, Каменев, их единомышленники. Это было последнее публичное выступление Троцкого в СССР и последняя публичная демонстрация оппозиции. Но резонанса, на который рассчитывали разгромленные оппозиционеры, их речи уже не произвели. Их шансы теперь принадлежали прошлому. Троцкий окончательно убедился, что он вождь без сторонников, полководец без армии.

Троцкий был надломлен, но не сломлен. Сталин искал пути и способы изоляции своего самого ненавистного соперника. Он торжествовал победу, но чувствовал, что борьба не окончена. На нескольких аппаратных совещаниях Сталин давал указания "следить за троцкистами", "ослабить еще больше их влияние", "добить политически". Начались аресты и ссылки. Троцкий, еще три года назад уверенный, что в конце концов он станет во главе партии большевиков, оказался в положении полностью отверженного вождя. Его платформы, несмотря на некоторые правильные идеи, не могли скрыть главного: Троцкий все больше сводил свою борьбу к противоборству со Сталиным. Но позиции генсека были уже прочными. Постепенно это поняли очень многие. Шансов возглавить партию у Троцкого давно не было. Но он оказался человеком большого политического мужества.

Зиновьев и Каменев уже после исключения Троцкого из партии уговаривали его покаяться, прийти с повинной. Но нужно сказать: что бы ни говорили и ни писали о Троцком, он, живя в настоящем, всегда смотрел на себя сквозь призму будущего. Будучи чрезвычайно честолюбивым и даже тщеславным человеком, он нередко задумывался о том, что скажут о нем историки.

Свою горькую чашу испили до дна и члены обеих семей Троцкого. Первая жена Троцкого, Александра Соколовская, и две ее дочери Зина и Нина (как и их мужья) были горячими сторонниками троцкизма. Троцкий оставил первую семью еще в 1902 году, когда младшей дочери шел лишь четвертый месяц. Вначале он писал Александре Львовне из-за границы, но затем время и новая семья отодвинули Соколовскую с двумя дочерьми, по его словам, в "область невозвратного". Правда, понимая, что историки вспомнят и о его первой жене, он напишет в 1929 году в первом томе своих воспоминаний: "Жизнь развела нас, сохранив непорушимо идейную связь и дружбу". Обе дочери после революции оказались в лучах славы отца; затем, через несколько лет, - в положении глубокого остракизма. Судьба первой семьи Троцкого в последующем печальна. Сталин не только за политическое инакомыслие, но и за принадлежность к "роду врагов" (в 30-е гг. писалось: "социально опасные элементы по происхождению") заставил заплатить одну страшную цену. Зина и Нина - дочери Троцкого - быстро покинули сцену жизни.

Вторая жена Троцкого - Наталья Седова - тоже начинала "революционеркой". Одно время они с Троцким жили в Петербурге под фамилией Викентьевых. Седова в дальнейшем постоянно была с мужем, разделив с ним и триумф его взлета в годы революции и гражданской войны, и бесконечные метания на чужбине. Замечу, однако, что до 1917 года Троцкий, будучи сыном очень состоятельных родителей, не нуждался так, как другие русские эмигранты.

От второго брака у Троцкого было два сына. Старший сын, Лев, был всегда рядом с отцом, стал активным троцкистом и умер при загадочных обстоятельствах в Париже уже после изгнания отца, еще весьма молодым. Младший, Сергей, ушел из дома, когда Троцкие жили еще в Кремле, заявив, что ему "противна политика"; не стал вступать в комсомол, погрузился в науку. Отказавшись уехать с отцом в изгнание, Сергей, естественно, в последующем, как сын Троцкого, был обречен. В январе 1937 года в "Правде" появилась статья: "Сын Троцкого Сергей Седов пытался отравить рабочих". С. Седов, сосланный к этому времени в Красноярск, был объявлен "врагом народа". На митинге в кузнечном цехе машиностроительного завода мастер Лебедев говорил: "У нас в качестве инженера подвизался сын Троцкого - Сергей Седов. Этот достойный отпрыск продавшегося фашизму своего отца пытался отравить генераторным газом большую группу рабочих завода". Говорили на митинге и о племяннике Зиновьева Заксе, их "покровителе" директоре завода Субботине... Судьба этих людей такими "обвинениями" была предрешена.

Трагедия семьи Троцкого, где в конечном счете погибли все дети в результате кровавого водоворота, в который втянула их борьба отца со Сталиным, придала изгнаннику ореол мученика в глазах Запада. Наталья Седова пережила мужа и Сталина, "неразлучного врага" ее супруга, и дожила до XX съезда партии.

Генсек вначале, тоже "для истории", публично распоряжался, чтобы "не трогали родственников Троцкого", однако судьба всех их горька. Кое-кто из дальних родственников Троцкого уцелел. Живут в Москве. Мне довелось с ними встречаться. Носят они, естественно, другие фамилии. Политическое поражение бывшего Предреввоенсовета Республики было окрашено глубокой личной трагедией, которая придет в его семью позже, после его высылки из СССР.

В своих многочисленных книгах, а в изгнании Троцкий напишет их еще около полутора десятка, - нередко, особенно накануне гибели, он будет все чаще обращаться к личной судьбе. "История русской революции" (в трех томах), "Что дальше?", "Скрытое завещание Ленина", "Их мораль и наша", "Моя жизнь", "Третий Интернационал после Ленина", другие книги и брошюры несут на себе печать трагического эгоцентризма. Троцкий уже не сможет жить без того, чтобы о нем не говорили, писали, спорили. Известность, популярность, слава станут для него важнее хлеба. Его бывшие единомышленники - меньшевики будут частенько "щипать" поверженного вождя. Например, Д. Долин в "Социалистическом вестнике" уже после изгнания Троцкого напишет:

"Изо всех сил старается Троцкий, чтобы его - упаси Боже - не стали забывать. Он пишет и день и ночь толстые книги и маленькие статейки, выпускает семейные бюллетени и варьирует на всех языках все те же мотивы о вероломстве Сталина, о предательстве китайской революции и о нежной любви Ленина к Троцкому. Но человечество неблагодарно - и о Троцком чем дальше, тем меньше вспоминают и говорят"256. Но эти слова Троцкий прочтет уже на Принцевых островах...