Неуловимая Фламини - Браун Картер - Страница 15

— Я тоже так считал, пока Курт не начал гоняться за ней. Даю руку на отсечение, они сейчас вместе в его гнездышке на улице Виста, восемнадцать! Давай, старик, езжай туда, спугни наших голубков. Еще до наступления утра ты будешь ломать голову, как же снискать хлеб насущный!

— Спасибо, Манни, — искренне поблагодарил я. — Не знаю, что из этого выйдет, но я должен попытаться.

— Да скажи же, ради всего святого, что тебе так приспичило гоняться за Манхеймом среди ночи? — По его голосу я понял, что Манни уже гложет любопытство.

— Я еще и сам точно не знаю, — уклончиво ответил я. — А что за человек Гельмут Ларсен?

— Подонок. Ужом проползет даже под брюхом у гадюки, причем и глазом не моргнет, — в сердцах ответил Манни. — А тебе он зачем?

— Так. Просто любопытно, — равнодушно сказал я. — А у него какие-нибудь дела с Винсом Манатти, не знаешь?

Может, какие-то совместные проекты?

— Послушай, Рик, меня сейчас хватит удар от твоих вопросов! Действительно, Ларсен сейчас по уши завяз в одном деле. Правда, тут все упирается в Манатти, вернее, в его согласие. Гельмут хочет, чтобы Фламини снялась у нас в киноэпопее.

— А в чем трудности? — полюбопытствовал я.

— Все дело в контракте. Своим контрактом продюсер-итальянец Манатти повязал Анну по рукам и ногам. Без его согласия она и чихнуть не сможет, — пояснил Манни. — Но тут они погорели на Манхейме. Он уперся и ни в какую — к черту Анну Фламини, к черту это сотрудничество! Я уверен, поэтому и пришлось вмешаться Ларсену.

— Тогда еще один вопрос, друг, — сказал я.

Он оглушительно зевнул в трубку.

— Валяй, черт тебя возьми! В конце концов, почему бы и нет. Ведь ты, похоже, не собираешься сам ни о чем мне рассказывать!

— А ты не знаешь, у кого сейчас контрольный пакет акций «Стеллар»?

— Вообще-то всегда был у Барнаби. Но в последнее время кто-то ведет прямо-таки охоту за ними. Мы это заметили еще пару месяцев назад. Однако так до сих пор и не знаем, кто это. Но кто бы это ни был, он, похоже, скрывает свое имя.

— А сколько же акций уже уплыло от вас? — не унимался я.

— Честно говоря, точно сказать не могу. Но знаю одно — достаточно много!

— Достаточно много, ты хочешь сказать, чтобы составить контрольный пакет, если приплюсовать к тем, что уже находятся в распоряжении Барнаби?

— Рик, мальчик мой! — свистящим шепотом произнес Манни. — Ты, как всегда, заставил зашевелиться мои извилины. Так кто же этот сукин сын? Ты его знаешь?

— Пока еще не уверен, — солгал я. — А что ты слышал об актере-неудачнике по имени Мартин Харрис?

— Неужели ты думаешь, что какое-то ничтожество, о котором здесь никто и слыхом не слыхивал, готово по-тихому заграбастать контрольный пакет акций «Стеллар»? — ахнул рекламный босс компании.

— Ничего подобного! — успокоил я его. — Но, возможно, именно этот молодой американский актеришка Харрис — ключ ко всей этой дурно пахнущей истории.

Так что, Манни, давай-ка разузнай все, что сможешь, об этой темной лошадке, а потом позвони мне!

Я повесил трубку и как раз успел допить все, что еще оставалось в стакане, когда зазвонил телефон. Загробным голосом, словно какой-то римский император, решивший с того света напомнить о себе бывшему рабу, Манатти глухо забубнил в трубку.

— Вам больше нет нужды встречаться с Акселем Барнаби, — услышал я. — Он сам только что связался со мной. Мартин Харрис уже говорил с ним. Мы сможем вернуть Анну, вручив ему сто тысяч наличными. Богач Барнаби, черт возьми, считает, что это мои проблемы.

Если он получит Анну в течение двадцати четырех часов, предупредил он, тогда сделка состоится. Иначе всему конец.

— Итак? — спросил я.

— Договариваться с актеришкой придется мне самому. — пояснил Манатти. — Думаю, мистер Харрис очень скоро объявится. Я пообещал заплатить всю сумму. Но только вы должны быть посредником.

— Хорошо, — кивнул я.

— Как только Харрис свяжется со мной, я перезвоню, — сказал Винс, и в трубке раздались короткие гудки.

Я смешал себе еще один коктейль, уселся возле телефона и начал ждать. Если никто не позвонит в ближайшие четверть часа, подумал я, значит, сбылись мои самые худшие предчувствия. Но, скажу честно, я очень надеялся, что я ошибаюсь. Слава Богу, не прошло и десяти минут, как телефон затренькал. Правда, свое пари я проиграл. В глубине души я рассчитывал на звонок таинственного Мартина Харриса.

— Холман, — раздался в трубке так хорошо знакомый мне пронзительный голос, — говорит Аксель Барнаби.

Манатти, конечно, уже звонил вам, и вы в курсе, что этот псих Харрис за возвращение Анны требует чертову пропасть денег.

— Да, конечно, — подтвердил я.

— Надеюсь, он передал вам мою просьбу, чтобы именно вы выступили посредником в этом деле и отвезли ему деньги?

— Да, я в курсе, — сказал я.

— Поскольку Манатти уже посвятил вас во все детали, я буду ждать от вас известий в Иглс-Рок. Вы меня хорошо поняли?

— Дьявол вас забери! — недовольно буркнул я. — Хоть объясните мне почему!

— А вы вспомните про мою гостью, — прошипел он. — У меня здесь наша милая крошка Дафна Вудроу.

Или вы предпочтете, чтобы я оставил ее на попечение О'Нила? Так сказать, доверил его заботам? — Не подождав моего ответа, он, как и Манатти, резко швырнул трубку.

Не то чтобы я так уж не хотел поучаствовать в этой игре, печально подумал я, но было бы лучше играть хотя бы не с завязанными глазами. Меня преследовало пренеприятное ощущение: вроде я скрытно, шаг за шагом двигаюсь в полной темноте и вот-вот наткнусь на самого себя.

Глава 7

Завернутый в подобие тоги, наспех сооруженной из белой купальной простыни, Курт Манхейм сильно смахивал на актера провинциального театра, которому на время гастролей доверили сыграть главную роль в «Юлии Цезаре». Чисто внешне он неплохо подходил для этой роли — высокий, худощавый, с великолепно вылепленными строгими чертами лица, обрамленного густыми, слегка поседевшими волосами. Тонкий нос с горбинкой придавал ему сходство с мифической хищной птицей, а от пронзительных серых глаз веяло могильным холодом.

— Должно быть, я совсем сошел с ума! — едва сдерживая бешенство, воскликнул он. — Позволил вам, мистер Холман, нарушить мой покой в такой час!

— Это достаточно важно для вас, — пояснил я.

Он даже не подумал пригласить меня сесть, поэтому я уселся в ближайшее кресло и вытащил из кармана пачку сигарет.

— Дело в том, что я работаю на Акселя Барнаби, — многозначительно сказал я.

— Акселя Барнаби?! — Манхейм раздраженно передернул плечами. — Да мне плевать на вас. Даже если вы работаете на ФБР! Мне-то какое до этого дело?

— Анна Фламини, — произнес я негромко.

— Анна Фламини? — Президент компании «Стеллар» подошел к бару и плеснул себе немного в стакан. — А с чего бы такому человеку, как Барнаби, интересоваться Анной? Что он в ней нашел?

— Ей-богу не знаю, — признался я, подумав, что иногда ложь бывает настолько недалека от истины, что их трудно различить. — Все дело в акциях «Стеллар».

Ведь сейчас именно у Барнаби в руках львиная доля этих акций. Или я ошибаюсь?

Подняв стакан, Манхейм принялся на свету рассматривать густо-коричневый напиток, словно не замечая, что кто-то испортил ему удовольствие от виски.

— Мистер Холман, мою выдержку трудно назвать железной! В конце-то концов, какого черта вы сюда явились и почему меня должно волновать отношение Барнаби к этой дамочке?

— Я узнал, что вы ведете переговоры с продюсером Винсом Манатти о совместном фильме, — спокойно сказал я. — Одно из непременных условий сделки — участие в съемках Анны Фламини. Барнаби известно, что она уже вернулась в Америку. Но вдруг на днях неожиданно исчезла. Он подозревает, что по каким-то своим соображениям Манатти намеренно скрывает ее. Может быть, даже насильно, надеясь поторговаться с руководством «Стеллар». И поскольку Акселю Барнаби принадлежит большая часть акций кинокомпании, следовательно, он лицо заинтересованное. Поэтому он нанял меня, чтобы прояснить ситуацию. Но если его подозрения безосновательны, то, может быть, вы знаете, где находится мисс Фламини?