Любящие и мертвые - Браун Картер - Страница 14

— Да-да, мне звонили и предупреждали, — выдавил коп. — Могу ли я вам помочь, миссис... э... Убхарт?

— Можете. Уберите свои глаза подальше.

— Ваша просьба невыполнима. Разве что... я должен ослепнуть, а то и умереть.

Я поняла, что напрасно трачу время, и, обогнув остолбеневшего полицейского, вышла на крыльцо.

Показалась машина Джонни. Я подбежала. Едва мой компаньон заглушил мотор, как я уже распахнула дверцу.

И я, и Джонни были рады встрече. Что ни говори, мы притерлись друг к другу. К тому же несколько пережитых вместе неприятностей сближают людей, тем более, что все неприятности происходили по вине Джонни.

— Привет, Мэвис. Отлично выглядишь, — добродушно проворчал мистер Рио. — Где мы можем поговорить?

— Пойдем ко мне, в апартаменты. «Супруг» куда-то выскочил...

— Изумительный план! Едва муж за порог, как распутная жена тянет в спальню чужого мужика.

— Что за глупости! Ты бесповоротно испорчен, совсем, как Фрейд!

— Фрейд? Кто это? Член семейства Убхартов?

Въедливый Джонни рассмешил меня.

— Нет, Фрейд — это тот врач по мозгам, который придумал кучу терминов, так что теперь и шагу нельзя ступить, чтобы твой поступок не был истолкован так или иначе. Многие люди, между прочим, загребают на этом деле большие деньги.

— Оставим Фрейда в покое, — Джонни скривился так, будто у него заболели зубы. — Ты не ответила на мой вопрос: где мы можем поговорить?

— Ну вот... на природе... здесь, — я осмотрелась. — Можем прогуляться вокруг дома.

— Годится, — от нетерпения Джонни пританцовывал на месте. — Итак, делаем вид, что гуляем.

Он подхватил меня под локоть и увлек за угол. Джонни тащил девушку так, что она подумала, не установить ли попутно мировой рекорд по бегу.

Наконец, мистер Рио перешел на шаг.

— Рассказывай. И давай покороче.

— Что короче?

— Чем вы занимались ночью?

— Что-о?!

— Я спрашиваю про убийство, дура! В газетах почти ничего нет, одни намеки. Что произошло этой ночью?

— Ничего особенного. Задушена домоправительница Эдвина.

— Нет, не надо коротко. Расскажи поподробнее.

— Поподробнее — это неприлично. Имею я право на небольшие секреты или нет? Ты, конечно, сыщик и привык копаться в чужом белье, но и я ведь...

— О! — взвыл Джонни. — Твои личные тайны меня не интересуют! Говори о том, что имеет отношение к убийству.

Слегка помучив Джонни, я выложила ему все, что знала и видела. Прогуливаясь, мы подошли к самому краю скалы, на которой приютилось поместье. Внизу голубел залив.

Ветер рванул мою юбку кверху так, что я на мгновение почувствовала себя голой.

Джонни, увы, не интересовали мои ноги и все остальное. Он уселся на краю обрыва и то же самое предложил сделать мне.

— Садись, мы еще не закончили, — сказал он. Я держала юбку обеими руками и пыталась примоститься возле Джонни. Поняв, что его сейчас интересует только мертвое тело Эдвины, а не живое — Мэвис, я забыла о своем наряде и принялась рассказывать... Говорила я долго и подробно, как просил компаньон.

Глядя на залив, Джонни кусал губы. Он пытался осмыслить происшедшее.

— Карлик, который оказывается говорящей куклой... Рыжеволосая красивая уродка, которая вышла замуж за своего врача... Свечи и цепи, которые звенят... Ну и нагородила ты, Мэвис! — Джонни произнес это злым голосом. — Я ни за что бы не поверил в эту чертовщину, если бы не был уверен...

Он тяжело вздохнул.

— В чем ты уверен, Джонни?

— В том, что всей твоей фантазии не хватило бы, чтобы такое выдумать! Да, я невысокого мнения о твоем воображении, Мэвис. Конечно, ты могла бы сказать, что этот Грегори Пейтен похож на Грегори Пека, но этим бы и ограничилась. А тут такие страсти!..

— Значит, ты утверждаешь, что твой компаньон — ограниченный и примитивный человек?

— Успокойся! Для дела это даже лучше. Меня интересует, что собирается предпринять этот настырный лейтенант.

— Фром? Понятия не имею.

— Он и мог тебе ничего не сказать: ты ведь одна из подозреваемых. Жена Убхарта! Точнее, идиотка, выставляющая напоказ свои ноги.

— Джонни, если и дальше ты намерен меня оскорблять, то я здесь не задержусь ни на минуту! В конце концов я не виновата, что ветер задирает юбку и ты пялишься на мои прекрасные ноги.

— И ты говоришь это так, словно твои ноги не торчат у меня перед глазами каждый день! — Джонни с насмешкой глянул мне в лицо, опустил глаза пониже и присвистнул. — А вот этих черных кружев я давненько не видал.

Я попробовала прикрыть грудь одной рукой, а второй рукой удерживала рвущийся на волю подол юбки.

— Давай говорить только по делу, — официально предложила я. — Что ты думаешь насчет всей этой ситуации?

— О'кей. Начнем разматывать клубок с самого начала. Дональд Убхарт обратился к нам в агентство, будучи в затруднительном положении. Он хотел, чтобы его третья жена провела вместе с ним в поместье отца три дня и осталась живой, иначе он не получит своего огромного наследства. Так?

— Правильно.

— Значит, убить должны были тебя как третью жену. А убили никчемную экономку, черт ее побери!

— Хм... Разделяю твою досаду по поводу того, что я еще жива.

— Не обижайся, — сказал Джонни и в очередной раз вздохнул. — Я ведь рассуждаю с позиций логики. Если кто-то намерен помешать Дону Убхарту получить его миллионы, то это должен быть либо Карл, либо Ванда с мужем, либо все трое.

— А мистер Лимбо?

— Кончай пороть чепуху, — фыркнул Джонни. — Мы вернулись к тому, с чего начали: для убийства жены Убхарта есть мотив, и сразу у троих человек. А для убийства экономки такого мотива нет.

— Эдвину могли убить просто... ну, скажем... из неприязни. Эта дамочка мне сразу не понравилась: чопорная, высокомерная, злая. Старая дева, и этим все сказано.

— И за это ты могла бы ее убить?

— Нет. За это не убивают, увы.

— То-то же! — рассердился Джонни. — Разгадка этого убийства находится в подвале. Маски на стенах, звон цепей... Ничего подобного нет в культовых обрядах африканцев. И на сатанинские обряды это не похоже.

— А на что похоже?

— На декорации спектакля, круто замешанного на мистике. Режиссер-извращенец потакает низменным вкусам таких же ненормальных, как он сам.

— Так ты полагаешь, что свечи и цепи — род игры, спектакля, забавы? — я подыскивала подходящие слова. — Но там, внизу, совсем не весело, поверь мне! Там страшно. И если кто-то решил развлекаться подобным образом, его надо лечить!

— Врач в вашей милой компании уже имеется, — задумчиво сказал Джонни. — Ладно, помолчи. Я хочу кое над чем поразмышлять. Есть вещи, которые мне совсем не ясны. Например, этот чертов адвокат! Фабиан Дарк с самого начала знал про второе завещание.

Джонни замолчал. Лично я не нахожу ничего хорошего в молчании. Наоборот, мне всегда казалось, что истину можно извлечь только из разговоров, когда мысль летает, подобно теннисному мячу, от одного партнера к другому.

Но Джонни упорно рассматривал что-то в пространстве своими затуманенными глазами и не обращал на меня никакого внимания.

Я встала, потопталась на месте и начала обозревать окрестности. Позади нас возвышался особняк, ярко освещенный солнцем. И вдруг я заметила невдалеке от дома какое-то строение.

Если это не коттедж и не конура для собаки, то что же это? Надо узнать.

Я еще раз взглянула на задумчивого компаньона и решительно шагнула на дорожку.

Строение было загадочным и непонятным: дверь и ни одного окна. Подойдя ближе, я увидела замок на двери. Замок был на цепи. Я пошла вдоль стены и вскоре заметила прикрепленную тяжелыми болтами медную доску:

РЭНДОЛФ ИРВИНГ УБХАРТ

Пониже были указаны даты жизни: 1901 — 1954. Была еще одна надпись: «Все преходяще — кроме меня».

Неожиданно кто-то кашлянул у меня над ухом. От неожиданности я подпрыгнула так, что чуть не улетела в небо. В моей жизни был только один подобный случай — в казино в Лас-Вегасе. Я собиралась сделать ставку, как вдруг кто-то крикнул над ухом. Не помню, отчего этот парень завопил — от радости или от огорчения, но я столкнула его под стол и саданула каблуком под ребро.