Рок. И посох в песках оружие. Том второй. Западня - Швец Юрий - Страница 20

– Что сейчас? – спросил он.

– Мы вышли в какой-то большой зал! Объем зала велик! Сейчас узнаем?! – Гамилькон почувствовал, что тот присел и что-то поискал на полу коридора… Потом, вдруг послышался удар чего-то об каменный пол, который отразился с разных сторон… Целий выпрямился.

– Да! Зал большой! Но почему подземелье не освещается?! Неужели им никто не пользуется, кроме заговорщиков? Или его специально, оставили для них?

Этот простой вопрос, действительно, поставил в тупик Суффета! Ведь, действительно, в Бирсе существовала стража, у которой была обязанность обходить известные коридоры подземелий! И то, что, в данный момент, здесьт никто не ходит наводило его на мысли…

В это время позади них послышался какой-то неопределённый шум…

– Ты слышал? – произнёс Гамилькон.

– Это крысы или летающие их родственники! – спокойно отозвался Целий, – Если бы мы шли с факелом, мы бы, давно, распугали этих обитателей коридоров и они подняли бы такой шум! Но мы прошли мимо них, не потревожив их сон! В Риме, в таких подземельях их множество!

– Ты был в Риме в подземельях? – спросил Гамилькон Целия.

– Приходилось! – Ответил Целий, – Я, одно время был в охране Верховного Авгура Храма Сатурна! А там, рядом храм Януса! А уж жрецы Януса, нарыли там ходов достаточно! И очень похожих на эти! Они идут от их святилища к самому Капитолию! И там, я уверен, они соорудили свои норы! Вот и развели бегающее и летающее царство!

– Зачем же Вашим жрецам, подземелья? Ведь в вашем пантеоне нет темных Богов! У нас Молох, одна из теней умершего Ишмуна! Он зол на весь свет и полон ярости к нему! Ему подземелья необходимы! Он все время продолжает искать вход в царство теней! Но у вас таких нет?!

– Я тоже так думал раньше! И разгуливающие слухи о подземельях под храмом Януса, никому не передавал, потому, как не верил в них! Но, однажды, побывал там сам, вместе со жрецами Сатурна! Это произошло после того, как часть подземелий отошли магистратуре города и, в них было решено хранить городское зерно и разместить склады различной утвари…

– Тогда ваш Янус, не принадлежит к светлым олимпийцам! Раз он так тянется к темноте?! – заметил Гамилькон.

– Я плохо знаю этот вопрос. Моим любимым богом всегда был весёлый Сатурн и празднества в городе, происходящие ежегодно в его честь самое весёлое время в Риме!…

Вдруг, впереди послышался громкий звук! Наши путешественники замерли…

– А это уже не крысы! – определил Целий, – Нам надо где-то скрыться?! По звуку идут трое! Кто это может быть?

– Эти подземелья темны со дня постройки храма Молоха! Поищем где можно сокрыться на время!

Целий уже к этому времени дошёл до стены служащей ориентиром и, пройдя по ней дальше, нашёл в ней какую-то нишу!

– Сюда, адмирал! Здесь ниша! – позвал он Гамилькона и тот прошёл на голос.

Они встали в пустоту ниши и стали ждать… Ждать пришлось недолго… По коридору все громче звучали шаги. Вдруг, впереди, ярко блеснул свет и осветился проем выхода… Но он был не один! Рядом светом исходящим из проёма высветился ещё один зев прохода,…а, потом, ещё один… Но к этому времени из проёма появились три человека… Свет факела не давал точно определить цвет плаща, но через всю спину по диагонали была расположена белая полоса?!

– Приспешники Молоха! – определил Гамилькон. Они с Целием превратились в статуи…

– …Ты точно слышал голоса! – тихо спросил один из них. Произнесено это было на финикийской речи, – Может тебе послышалось? Этот ход существует пять веков и о нем никто не знал?!

– Это были человеческие голоса! Один голос сказал: – Молох это одна из теней Ишмуна! Я это расслышал в слуховом окне, как тебя сейчас! – ответили на вопрос.

– Вот как? Они так хорошо осведомлены о тенях Молоха?! Ну, тогда следует поискать их!

Приспешники стояли посреди зала, высоко подняв свои факела, чтобы осветить весь зал… Он действительно оказался очень объёмным и из него выходило шесть проходов, включая тот, из которого вышли Целий и Гамилькон!

– …Куда они направились? Как ты думаешь? – продолжали совещаться приспешники, – Сколько их было?

– По звуку шагов двое. А куда они направились? Я думаю, что человек всегда идёт направо! И если они вышли с южного коридора, то скорее всего, пошли вон в тот проход!

– Согласен с тобой! Пошли быстрее! – Троица прошла почти до того места, откуда вышли наши герои и свернули в проход уходящий вправо от него… Какое-то время были слышны шаги… Но вот они стихли…

– Я думаю, что нам сейчас находиться не очень безопасно! – подытожил увиденное Гамилькон, – Теперь мы знаем, что приспешники ходят по нему! И можем вернуться сюда с более мощной охраной! Пошли назад Целий!

Теперь, Гамилькон двигался впереди, Целий шёл позади и слушал коридор. Они преодолели тоннель, из которого появились и вышли в зал с четырьмя выходами. Гамилькон шел, ведя правой рукой по стене, зная, что на ближайшем угле им надо будет свернуть вправо. Вот он почуял под рукой пустоту и обернулся к Целию, чтобы сказать ему о повороте…

Но, в этот момент почуял сильный толчок в грудь, от которого полетел на каменный пол…

Глава 12

…Матос ждал Корфу уже четвёртый день. Нехватка колдуна угнетала ливийца и он со злобой слушал толкования других своих прорицателей, которых в лагере было достаточно. Он сам, открыл им доступ в лагерь, надеясь отыскать более умелого, чем Корфа…

– …Ну что, Ты, там видишь?! Да и вообще, видишь ли, что-то?! – в нетерпении говорит он, смотря на одного из претендентов на должность чёрного Корфы. Этот толкователь будущего и прошлого прибыл в лагерь совершенно случайно и вначале вообще не хотел давать какие-то предсказания Матосу. Матос раздосадованный этим, пригрозил ему смертью и сказал, что отправит его тело в родную Парфию, по частям, засоленным в бочках…

…Тот, медленно, открывает глаза и смотрит на ливийца… Он, выдерживает паузу, и говорит:

– Черный колдун сокрыл свой путь от посторонних! Я увидел лишь только его путь к храму!

– Так-так! – заинтересовывается Матос и уже смотрит на Парфянина более тёплыми глазами. Дело в том, что до этого, другие колдуны вообще не могли, хоть что-то сказать о нем…

– …Что это за храм? – продолжает спрашивать Матос.

– Я не вижу свода?! Но ясно вижу его подземелья! Это большие и длинные коридоры! Колдун сокрыт в них!

Матос напрягается, на его лице выражается то ли тревога, толи сомнения.

– Так он там по своей воле? Или схвачен и помещён в подземелье чужой волей? – спрашивает он с тревогой в голосе.

– Я видел, как он сам спускается в темноту его подземелий! С ним шли какие-то люди в коричневых хламидах. Больше ничего не видно!

Матос в сомнениях и налетевшей на него тревоге и, в тоже время с вновь возникшим недоверием к толкователю, произносит:

– Что ты ещё можешь рассказать о Корфе? Кому он служит? Я тебя спрашиваю, потому-что ты не претендуешь на его место. Другие об этом мечтают!

Парфянин какое-то время смотрит на ливийца, решая какую-то задачу в своей голове.

– Для более тесного контакта, мне нужна какая-то его вещь!

Матос поводил взглядом по шатру, потом встал и снял со спинки своего кресла какой-то предмет. Этот предмет оказывается ожерельем, собранным из разных камней.

– Вот это ожерелье, он одевает во время каких-то своих обрядов! Подойдёт? – Матос протягивает его толкователю.

Тот медленно берет его, кладёт его на раскрытых ладонях и, опустив голову, прикасается к ожерелью своим лбом, закрыв при этом глаза. Матос смотрит на эти действия почти безучастно… Видно, что им овладели какие-то сторонние мысли…

…Неожиданно, парфянин резко поднимает голову и бросает ожерелье на пол! На его лице произошли сильные изменения! Щеки пылают румянцем, а лоб вспотел! Глаза выражают испуг!…

– Камни заговорены каким-то древним языком! Язык этот употребляли не люди! Я бы не советовал тебе Вождь, держать его на своём стуле!