Блондинка на помеле - Браун Картер - Страница 23

— Вы, должно быть, очень сильный мужчина, Рик?

— Просто мокрый! — прорычал я.

— Я вас вытру.

Лицо Стеллы исчезло, отодвинулся и торс в шелковом рисунчатом джерси. Очень скоро она опять наклонилась над краем брезентовой ванны, держа белое полотенце в руках. Женщина начала вытирать мое мокрое тело. Ее руки работали методично, чувственно и не торопясь. Когда она закончила, все мое тело горело и кололо, и я ощущал себя султаном в ожидании всего гарема.

— Хорошо? — Стелла улыбнулась, подбадривая меня.

— Великолепно! — откликнулся я. — Нельзя ли выпустить меня отсюда?

— Позднее.

Темные глаза расширились и округлились. Они горели огнем желания. Не успел я и глазом моргнуть, как ее губы прижались к моим, сначала нежно, но потом все сильнее и сильнее. Ее руки принялись изучать мое тело легкими ласкающими прикосновениями. Иногда они двигались быстро, иногда медленно, но всегда провокационно. Спустя некоторое время — оно показалось мне вечностью — Стелла нежно прикусила мою нижнюю губу.

— Вы очень чувственный мужчина, Рик Холман! — прошептала Стелла.

— Только не со связанными руками, — прорычал я. — У меня обе руки свело судорогой.

— Скоро все это кончится, дорогой!

Ее лицо в очередной раз исчезло из поля моего зрения, и мне ничего не оставалось, как в течение нескольких минут любоваться торсом в рисунчатом джерси. Но потом картина резко переменилась, поскольку джерси в рисунок исчезло с моих глаз и было заменено чистыми алебастровыми тонами тела. Я разинул рот и был буквально потрясен величавыми полными изгибами ее обнаженного тела...

— Не волнуйся, дорогой. — Голос доносился откуда-то сверху, из-за моей головы. — Брезентовая ванна прикреплена к железной раме, поэтому я просто собираюсь спустить ее на пол, — пояснила Стелла с каким-то булькающим смешком.

— Вам это не повредит. Я имею в виду парение в воздухе.

Раздался слабый скрип, и я всем телом почувствовал твердый цементный пол под брезентом. Через несколько секунд опустились мои ноги. И теперь я уже лежал на полу во весь рост. Только руки, оставаясь связанными, чуть было не вывернулись из суставов. Я сказал ей об этом.

— Минуточку, дорогой, — поспешно ответила женщина.

Перешагнув одной ногой мою грудь, Стелла оседлала меня, и я почувствовал податливое тело, пригвоздившее меня к полу. Стелла наклонилась вперед, и ее полные груди с напрягшимися коралловыми сосками свободно закачались у моего лица.

— Я знаю, из тебя получится удивительный любовник, дорогой! — прошептала она, улыбаясь. — Будь грубым, делай, что пожелаешь, я не возражаю!

— Со связанными руками из меня любовник самый отвратительный в мире! — прорычал я.

— Бедняжка.., я совсем об этом забыла. — Стелла почти улеглась на меня, и через пару секунд я почувствовал, что мои запястья свободны.

Нежно высвободив мои руки из-за головы, она положила мою правую руку под свою левую грудь, а сама тем временем умело массировала мне левое плечо.

— Через минуту все будет в порядке, дорогой! — Ее бедра задвигались в сводящем с ума ритме.

— А теперь... — Она подтянула мою левую ладонь к своей правой груди и приступила к массажу моего другого плеча. — Как ты теперь себя чувствуешь?

— Надо проверить, — сказал я.

Я поднял руки над головой, покрутил кистями, сжал и разжал кулаки. А тем временем бедра двигались во все возрастающем ритме. Затем я схватил ее за плечи и рывком положил на себя. Мягкая полная грудь женщины крепко прижалась к моей груди. Стелла довольно вздохнула, но быстро отвела голову, когда я попытался поцеловать ее.

— Не будь столь ретивым, дорогой! — Она тихонько засмеялась. — Мы ведь не хотим, чтобы все было кончено, так и не начавшись? Правда?

— Смотря как на это поглядеть! — рявкнул я, мои руки скользнули к ее шее и сжали ее.

В полном недоумении женщина издала нечто вроде возмущенного рычания. Затем она начала задыхаться, судорожно заерзала и в конце концов обмякла. Я отпустил ее шею, с трудом принял сидячее положение и исхитрился перевалить тяжелое бездыханное тело через край брезентовой ванны. Сам же перекатился к противоположному краю, добрался до кожаных ремней, которые притягивали мои лодыжки к стальной раме, и развязал их.

Одежда Стеллы кучей лежала на полу. Я увидел и свои одежки, брошенные на спинку стула рядом с ванной. Я быстро оделся, пытаясь философски отнестись к тому, что там не оказалось моего пистолета. Потом перекатил Стеллу снова в ванну, связал ей руки и ноги кожаными ремнями и заткнул рот купальным полотенцем, которым она совсем недавно вытирала меня. Лицо женщины к тому времени приняло нормальный цвет. Стелла дышала медленно, но равномерно. Поэтому я решил, что она хорошо отделалась — лишь парой синяков на шее. К тому же, как я успел заметить, она всегда дышала носом, поэтому не может задохнуться от кляпа. Не то чтобы это меня очень волновало, просто впервые я поступил как трутень в деле оплодотворения пчелиной матки, и эта мысль, сказать по правде, мучила меня.

Находясь уже в вертикальном положении, я мог осмотреться и оценить перспективу. Само помещение было довольно большим, со стерильно-белыми стенами и цементным полом. Вдоль стены стояли шкафы, полные странных на вид штучек и каких-то зловещих инструментов. В комнате была пара брезентовых ванн, туго натянутых на стальные каркасы, и я почувствовал, что волосы у меня встают дыбом: обе ванны были заняты.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что ,их обитатели — Джули Марчант и Барбара Делани. Обе привязанные кожаными ремнями точно так, как совсем недавно был привязан и я. Обнаженные тела женщин были погружены в воду. Глаза Джули были закрыты, и она дышала настолько медленно, что я даже запаниковал при мысли, что она вообще не дышит. Я чуть оттянул ее веко, но малюсенький зрачок никак не прореагировал на яркий свет. Так же безучастна была и истощенная блондинка. Я решил, что их обеих накачали наркотиками, и тут отвратительная мысль зашевелилась у меня в башке. Я отчаянно стал рыться в карманах, нашел часы и, не веря своим глазам, обнаружил, что было девять тридцать! Когда Бликер вышиб из меня сознание в кабинете Норриса, не могло быть больше пяти тридцати. Тогда куда же девались последние четыре часа? Должно быть, Стелла и меня накачала наркотиками. Однако, возможно, девушкам дали большую, чем мне, дозу. Стелла хотела, чтобы я был в полном сознании и мог сыграть роль трутня возле королевы пчел.

Я ничем не мог помочь девушкам. Поэтому решил быстро произвести инвентаризацию всех шкафов, прежде чем пуститься в полный приключений, неизведанный мир вне этого помещения. Самое лучшее, что я смог найти, производя эту работу, было нечто вроде скальпеля, длиной около десяти дюймов и толщиной лезвия в полдюйма. Я содрогнулся при мысли, что им, возможно, придется воспользоваться. И все же я взял его из шкафа и засунул в носок так, чтобы острие вошло в ботинок.

Дверь была заперта изнутри, чтобы никто не мог потревожить своим внезапным появлением королеву пчел, догадался я. Поэтому я легко повернул ключ в замке, приоткрыл дверь и выглянул наружу. Хорошенько оглядевшись, я вышел в освещенный, но пустынный коридор. С одного конца коридор заканчивался тупиком, поэтому я догадливо направился в другую сторону. Добравшись до конца коридора, я увидел, что он упирается в приемную, а на противоположной стороне находились двери кабинетов доктора и Стеллы Уитком. Дверь Норриса была плотно прикрыта, другая же — полуоткрыта, и свет из нее просачивался в тускло освещенную приемную. Я по-кошачьи подкрался к двери, почти врос в стену и прислушался. В кабинете разговаривали двое. Я узнал голоса, они принадлежали Рейнхарту и Пейджу.

— Но почему Джули? — воскликнул Пейдж хриплым голосом.

— Это результат твоих стараний быть таким крутым! — ответил Рейнхарт с издевкой в голосе. — Если бы ты не умничал, пытаясь играть и нашим и вашим, такой необходимости и не возникло бы. Но теперь факт свершился, и в этом ты сам виноват, черт тебя возьми!