Анонимный звонок - Браун Картер - Страница 5

Тупая боль в затылке дала мне понять, что я начинаю мыслить разумно и что мне надо прислушаться к звукам окружающего мира. Поэтому, поднимаясь на ноги, я это и сделал, сочтя решение единственно правильным. Я отошел от телефонного аппарата, вышел в прихожую, включил там свет. Никого! Пустота! На потертом ковре — даже ни пятнышка крови.

Я вспомнил, что если звонишь в полицию, то надо сообщить хотя бы одну деталь уголовного дела — ну, скажем, обнаруженный труп. Но даже на моем теле не было ни единого кровоподтека, поэтому я тут же раздумал звонить в полицию. Пожалуй, лучшее, что я мог придумать, — это растереть больную шею и поскорее смотаться из этой проклятой квартиры. А в следующий раз, когда телефонный аноним позвонит мне, я прикинусь австралийцем и буду тянуть резину до тех пор, пока он сам не бросит трубку.

Но, не дойдя и трех шагов до выхода, я услышал звонок в парадную дверь, что весьма меня озадачило. Как будто, наподобие домашнего голубя, возвращался труп… Надо ли его впускать? А может быть, вернулся Вилли Шульц, чтобы еще раз садануть меня по шее? В моей голове началось невообразимое смятение, а звонок продолжал беспрерывно трезвонить. В конце концов я наплевал на все и распахнул дверь.

Этому мужику было под сорок. Тощий, с провалившимися щеками. Каштановые его волосы здорово поредели, и тщательная прическа не могла скрыть этого. Костюм на нем, сшитый из дорогого материала, гармонировал со всем остальным. Бледно-голубые глаза под тяжелыми ресницами долго и пристально рассматривали меня холодным взглядом, потом он пожал худосочными плечами.

— Ладно, — произнес он довольно напряженно. — Кто вы такой, черт подери?

— Рик Холман, — ответил я. — А кто вы такой, чтоб вам пусто было?

— Моррис Даррах. — Его тонкие губы неодобрительно скривились. — И что, собственно, вы делаете в этой квартире, Холман?

Глава 3

— Скажите перед тем, как я отвечу, нормально ли вы себя чувствуете?

— Конечно нормально. — Тяжелые его веки чуть-чуть, приподнялись, когда он непонимающе вперился в меня. — А почему бы мне не чувствовать себя нормально?

Я как-то болезненно скривился:

— Вы выглядели совсем иначе, когда я видел вас в последний раз: тогда у вас из спины между лопатками торчал нож.

— Да вы сошли с ума! — бросил он удивленно.

— Вполне возможно, — согласился я. — Вилли Шульц послал на встречу со мной свою сестру. Я сообщил ей, что мой клиент хочет только одного — узнать о состоянии здоровья Глории Клюн. Жива ли она, какое у нее настроение и все в том же роде. Потом она позвонила брату, и он велел ей привезти меня сюда, к этой девушке Клюн. И сам пожелал поприсутствовать на этой встрече, чтобы удостовериться, что я не стану задавать нескромных вопросов о вашем конфиденциальном проекте.

— Так где же теперь Глория?

— Мне это неизвестно, — чистосердечно признался я. — Когда мы сюда приехали, ее здесь не оказалось.

— А сам Шульц с сестрой все еще здесь?

— Они уехали совсем недавно, — объяснил я.

— Не понимаю, — нахмурился Даррах. — Зачем же тогда вы все еще здесь?

— Я подумал, что Глория Клюн где-то задержалась и вот-вот появится здесь, — объяснил я с осенившей меня находчивостью.

— Думаю, что вы лжете, — в упор заявил он мне. — Если Вилли Шульц сказал, что она находится здесь, стало быть, она и была здесь. В любом случае я ему сейчас же позвоню и узнаю от него всю правду.

Он решительными шагами прошел вместе со мной в гостиную, а я мысленно посылал его к дьяволу и тотчас вышел из квартиры, спустился по деревянным ступенькам на улицу, которую к тому времени совершенно окутала темнота. Я прошел пешком восемь кварталов, прежде чем сумел схватить такси. Моя шея продолжала ныть.

Вернувшись домой, в свои небольшие комнатушки на Беверли-Хиллз, которые можно было лишь чисто символически назвать квартирой, я налил себе стопку. И решил, что мне надо подойти логически ко всему происходящему, чтобы как-то разобраться во всей этой чертовой кутерьме. Например, в том, является ли парень с ножом в спине действительно Моррисом Даррахом только потому, что так утверждала Вильямина Шульц. Значит, второй парень, который тоже назвался Моррисом Даррахом, явно лгал. Или, наоборот, говорила не правду брюнетка, а второй парень был искренен. Тогда кто был человек с ножом в спине? И куда брат и сестра Шульц дели его тело? Кто его убил и почему? И — главное — где, чтоб ей было пусто, находится сейчас Глория Клюн? И какого рода логика помешает мне окончательно спятить от всего этого?

У меня в холодильнике лежал стейк. Я съел его слабо поджаренным, с несколькими листиками салата, после чего боль в шее прошла, но от бесплодных мыслей разболелась голова. Я снова вернулся в гостиную и налил себе еще стопку. Взял ее с собой, подошел к телефону и набрал номер.

— Манни Крюгер слушает, — раздался в трубке голос после четвертого гудка.

— Говорит Рик Холман, — представился я. Наступило напряженное молчание.

— Его нет дома, — негромко произнес Манни.

— Кого нет дома?

— Мистера Крюгера. С его матерью в Австрии произошел несчастный случай во время катания на лыжах.

— А кто у телефона?

— Его брат. — Голос Манни зазвучал более уверенно. — Эммануэль Крюгер. Любопытное совпадение голосов, верно?

— Вы хотите сказать, что вас по ошибке тоже называют Манни, так же как зовут и вашего брата? И просто Манни?

— Вот именно, — гордо произнес он. — Вы удивитесь, если узнаете, как часто меня принимают за него. Я хочу сказать, за моего брата Манни.

— Может быть, вы ему кое-что передадите от меня? — попросил я, осторожно подбирая слова.

— Он возвратится только через месяц.

— Но он ведь обязательно вам позвонит, чтобы сообщить, как чувствует себя мать, верно?

— Чья мать?

— Если он ваш брат, то его мать, полагаю, является и вашей матерью?

Он тяжело задышал в трубку:

— Вы в этом уверены?

— Сообщите ему, что Моррис Даррах вывел на меня Вилли Шульца, — попросил я. — Шульц привез меня в квартиру на встречу с Глорией Клюн. Точнее, привезла сестра Шульца.

— У него нет сестры.

— Вы в этом уверены?

— Так говорит мой брат, — отозвался он, правда, не совсем категорично.

— Так вот, когда мы приехали на эту квартиру, то обнаружили там парня с ножом в спине. Но он сумел нам открыть дверь и тут же умер. Приехал Вилли. Он и девушка, которая не является его сестрой, и оба заявили, что погиб Моррис Даррах. Я хотел сообщить об этом в полицию, но они воспрепятствовали этому. А для этого Вилли саданул мне по шее, когда я отвернулся; когда же очнулся, они оба исчезли. Говоря «они», я имею в виду и труп. А потом приехал еще один парень, который назвался Моррисом Даррахом.

— Вы, наверное, пьяны, — предположил Манни. — Или спятили. Когда я думаю о том, что вы только что сказали — а мне вовсе не хочется думать об этом, — то сдается, что вы совсем спятили.

— Вы такой же, как и все остальные заядлые лгуны, — заметил я. — Вы просто не можете даже поверить, что человек говорит вам правду.

— Как выглядел этот Моррис Даррах?

— Живой или мертвый?

— Живой!

— Невысокий, худой, с таким выражением на лице, будто у него под носом кто-то постоянно держит протухшую рыбу.

— Это и есть Моррис Даррах, — уверенно заявил Манни. — Говорят, что его мать только раз взглянула на него, когда он родился, и тут же выбросилась из окна больницы. К счастью, палата находилась на первом этаже, но ее намерения были самые серьезные.

— Значит, убили кого-то другого, — подытожил я. — А как выглядит настоящий Вилли Шульц?

— Я не знаком ни с каким Вилли Шульцем. Возможно, Даррах знает человека, которого зовут Вилли Шульцем. Но мой брат Манни точно не знает такого.

— Все очень усложнилось, — сказал я. — Я хотел всего лишь по просьбе моего клиента навести справки о здоровье Глории Клюн, а теперь я опять отброшен на исходную позицию. И к тому же в городе где-то болтается труп, еще больше усугубляя все это.