Марсиане, убирайтесь домой! - Браун Фредерик - Страница 12

Люк смотрел на котел еще с минуту, а потом выбрался на улицу и пошел. Он превосходно знал, что присутствие марсианина в котле никак не влияло на суп, но это не имело значения — он еще не настолько оголодал.

Он нашел небольшой бар, почти без клиентов, и — вот удача! — без марсиан, и съел там бутерброд с котлетой. Потом заказал еще один и чашку кофе.

Люк приканчивал второй бутерброд и уже собирался выпить кофе, когда заговорил бармен — высокий светловолосый парень лет девятнадцати.

— Я налью вам горячего. — Он вставил чашку в «экспресс», наполнил ее и принес обратно.

— Спасибо, — поблагодарил Люк.

— Может, хотите кусочек пирога?

— Гмм... спасибо, не нужно.

— С ягодами. За счет фирмы.

— За эту цену — с удовольствием, — улыбнулся Люк. — Но что у вас случилось?

— Шеф сегодня вечером закрывает лавочку. У нас больше пирогов, чем можно продать за день, так почему бы и нет?

Он поставил перед Люком пирог, рядом положил вилку.

— Спасибо, — сказал Люк. — Так плохо идут дела?

— Не то слово, — ответил бармен. — Ужасно!

2

И верно, многое выглядело ужасно. Особенно в смысле преступности и соблюдения законов. Конечно, можно сказать, что если дела обстояли плохо для копов, то были хороши для мошенников — и наоборот, однако все выходило совсем не так.

Плохо было защитникам закона и порядка, поскольку число актов насилия и преступлений в состоянии аффекта резко возросло. Нервы людей были напряжены до предела. Поскольку нападать на марсиан или ругаться с ними было бесполезно, люди собачились и дрались между собой. На улицах и в домах шли потасовки крупные и мелкие. Человеческая жизнь — речь тут не о преднамеренных убийствах, а о тех, что совершались в приступе гнева или временной невменяемости — не стоила ни цента. Полиция не жаловалась на нехватку работы и на свободные места в тюрьмах.

Насколько заняты были копы, настолько же профессиональные преступники сетовали на вынужденный простой и голод. Количество преступлений с целью наживы, будь то кража или грабеж, резко уменьшилось.

И виной тому были марсиане.

Вот вам в качестве типичного случая то, что произошло с Алфом Биллингсом, лондонским карманником, примерно в то же время, когда Люк Деверо ел пироги и бутерброды в Лонг-Бич.

Позволим Алфу рассказать все самому. Валяй, Алф.

— Так вот, значит, шеф, откинулся это я с кичи...

Подожди-ка, Алф. Пожалуй, мне лучше изложить это простыми словами.

Итак, Алф Биллингс, только-только освободившийся из тюрьмы после месячной отсидки, выходил из пивной, где отдал последнюю мелочь за кружку пива. Увидев на улице богато одетого человека, он, естественно, решил его обокрасть. Никто в пределах видимости не походил ни на полицейского, ни на тайного агента. Правда, на крыше автомобиля, что стоял невдалеке, сидел марсианин, но Алф пока мало знал о марсианах. Как бы то ни было, не имея ни пенса за душой, он решил рискнуть — а то негде будет спать ночью. Поэтому он нарочно столкнулся с этим человеком и ловко, буквально на ходу обчистил его.

Именно это и хотел рассказать вам Алф, но я подумал, что лучше это сделать мне. А, теперь продолжаю.

Внезапно марсианин оказался на тротуаре рядом с Алфом и радостно запел, указывая на бумажник в его руке:

— А-фе, а-фе, а-фе, смотрите, как почистили фрайера!

— Заткнись, сука! — рявкнул Алф, пряча бумажник в карман и поворачиваясь, чтобы дать деру.

Однако марсианин не замолчал. Он пошел рядом с беднягой Алфом, продолжая петь. Оглянувшись через плечо, Алф заметил, что его лох остановился, пощупал задний карман брюк и бросился в погоню за ним и его маленьким спутником.

Алф удрал... за ближайший угол, прямо в объятия бобби.

В общем, вы поняли, что я имею в виду.

Конечно, это не значит, что марсиане были принципиальными противниками нарушения законов, разве что в том смысле, что были противниками всего и всех. Они обожали паскудничать, им нравилось ловить людей либо на стадии планирования преступлений, либо на стадии совершения.

Однако, когда преступник бывал пойман, они с не меньшим усердием принимались изводить полицейских. Во время судебных разбирательств они доводили судей, адвокатов, прокуроров, свидетелей и присяжных до такого состояния, что большинство процессов прекращались за недоказанностью обвинения. С марсианами в судебных присутствиях Фемиде пришлось не только завязать глаза, но и заткнуть уши.

— Чертовски вкусный пирог, — сказал Люк, откладывая вилку. — Еще раз спасибо.

— Может, еще кофе?

— Нет, спасибо, я выпил уже достаточно.

— Может, все-таки еще чего-нибудь?

Люк широко улыбнулся.

— Разумеется. Работу.

Высокий парень стоял нагнувшись, облокотившись на стойку. Внезапно он выпрямился.

— А это мысль, приятель. Возьмешь работу на полдня? С этой минуты и до пяти?

Люк уставился на него.

— Ты что, серьезно? Конечно, возьму. Лучше уж так, чем потратить весь день на поиски другой.

— Ну, так ты ее нашел. — Бармен обошел стойку и снял фартук. — Повесь пиджак и надень вот это. — Он бросил фартук на стойку.

— Хорошо, — сказал Люк, не касаясь пока фартука. — Но что все это значит? В чем дело?

— Я возвращаюсь домой, вот в чем, — ответил парень. Затем, усмехнулся в ответ на оторопелый взгляд Люка. — Хорошо, я тебе все расскажу. Но сначала познакомимся. Меня зовут Рэнс Картер. — Он протянул руку.

— Люк Деверо, — ответил Люк, пожимая ее.

Рэнс уселся на высокий табурет так, что они оказались лицом друг к другу.

— Я не придумал, что я провинциал, — сказал он. — Во всяком случае был им пару лет назад, когда приехал в Калифорнию. У папочки с мамочкой небольшая ферма под Хартвиллом в Миссури. Тогда я не был доволен тамошним житьем, но как увидел, что здесь творится, и что останусь без работы Бог знает насколько, меня, разумеется, потянуло домой. — Глаза его сверкали от возбуждения — или от тосыи по дому — и с каждой фразой акцент все больше приближался к речи родных мест. Люк кивнул.

— Хорошая идея. По крайней мере, всегда будешь сыт. И марсиан на ферме будет крутиться меньше, чем в городе.

— Кто его знает. Но я решился, как только шеф заявил, что закрывает дело. Чем быстрее, тем лучше. А сегодня с утра меня так заело, что твоя шутка насчет работы подсказала мне идею. Я обещал шефу посидеть в заведении до пяти — в это время он заступает — и, похоже, я слишком честен, чтобы просто хлопнуть дверью и смыться. Думаю, ничего не случится, если ты меня подменишь. Как ты считаешь?

— Думаю, ничего, — ответил Люк. — Только вот заплатит ли он мне?

— Это и я могу сделать. Я получаю десять долларов в день, не считая питания, и мне заплатили по вчера. За сегодня мне причитается десять баксов. Я возьму их из кассы и оставлю записку, что пять даю тебе, а пять беру себе.

— Хорошо, — согласился Люк. — Договорились. — Он встал, снял пиджак и повесил его на гвоздь. Потом надел фартук и завязал тесемки.

Рэнс, уже в пиджаке, стоял за прилавком у кассы, доставая два пятидолларовых банкнота.

— О, Каа-лии-фор-нийя, простишь ли ты меня... — весело пропел он и умолк, явно не зная продолжения.

— Что еду я домой, до Хартвилла в Миссури! — закончил Люк.

Рэнс раззявил рот и восхищенно уставился на него.

— Эй, ты это прямо сейчас придумал? — Он щелкнул пальцами. — Значит, ты литератор или что-то вроде.

— Меня устроит «что-то вроде», — ответил Люк. — Кстати, расскажи мне побольше о моих обязанностях.

— Тут и рассказывать нечего. Цены висят на стене, а все, чего нет на виду, найдешь в холодильнике. Вот твои пять долларов, и большое тебе спасибо.

— Удачи, — сказал Люк. Они пожали друг другу руки, и Рэнс вышел, весело напевая: — О, Каа-лии-фоорнийя, простишь ли ты меня... до Хартвилла в Миссури...

Десять минут отняло у Люка знакомство с содержимым холодильника и ценами на стене. Похоже, самое сложное, что могли у него попросить, это яйца с ветчиной. Он довольно часто готовил их для себя дома. Писатели-холостяки, не желающие прерывать работу, чтобы выйти перекусить, становятся неплохими специалистами по быстрому приготовлению некоторых блюд.