Зло с небес - Браун Дейл - Страница 33

Причина его пребывания здесь была завуалирована слишком прозрачно, и Лэйни Уилкс, а также большинство журналистов прекрасно это понимали. В группу “Проект-2000” входили правые центристы умеренного толка и консерваторы, только и выискивающие возможность начать атаку на Белый дом в 1996 году. Образованный в 1992 году союз американских граждан при Конгрессе служил как бы зеркальным отражением “Проекта-2000” и состоял из бывших и нынешних членов Конгресса, четверти сенаторов США и примерно ста членов палаты представителей. Уже с самого своего зарождения “Проект-2000” прославился благодаря имени одного из своих членов – бывшего вице-президента Кевина Мартиндейла, которого причисляли к наиболее вероятным кандидатам на предстоящих президентских выборах. Ясно,своим неожиданным появлением здесь он хотел показать всем, что добровольное затворничество его окончилось и что он вышел на борьбу за кресло в Белом доме. Выход его был тем более неожиданным и рискованным, что он не побоялся бросить вызов одной из самых влиятельных и опасных фигур в администрации президента. Что ж, тем хуже для нее, тем более что на этой пресс-конференции он застал ее, что называется, врасплох.

Но такой ход был весьма характерен для Мартиндейла. Обычной тактикой этого политика, бывшего конгрессмена США от Миннесоты, бывшего мэра города Миннеаполиса, была внезапность, нанесение удара противнику в самое уязвимое место, копание в чужом грязном белье. Именно благодаря этим качествам на него делали такую большую ставку во время двух сроков пребывания его на посту вице-президента, когда на Конгресс нападали левые либералы и иже с ними. Необычайная стойкость и консерватизм убеждений превратили его в одного из главных сторонников введения более строгого законодательства, более суровых судебных приговоров, смертной казни и мер по укреплению положения армии. Будучи вице-президентом, он оказывал всемерную поддержку пограничной службе адмирала Айэна Хардкасла Хаммерхед, а его презрение к нынешней администрации проявилось почти сразу же после инагурации нового президента. Мартиндейл был не слишком высокого мнения о человеке, которого всегда называл “этой змеей с Юга с весьма сомнительной репутацией”, особенно в том, что касалось частной жизни. Еще более низкого мнения был он о супруге президента, которую, как и вес остальные республиканцы, считал склочницей от политики, а среди своих называл не иначе как Стальная Магнолия.

Выступление вице-президента Мартиндейла было затем кратко прокомментировано Уэсткотом, сенатором Хейердал и Лейландом. Обычно разговорчивый, Хардкасл отказался давать какие-либо комментарии и отвечать на вопросы, что, по всей вероятности, вызвало еще больше вопросов и удивления, чем если бы он заговорил. Затем Мартиндейл и все сопровождавшие его лица сошли с трибуны и окружили директора ФБР Уилкс с ее людьми.

– Рад снова видеть вас, судья Уилкс, – сказал Мартиндейл, протягивая руку. Журналисты, не слышавшие их разговора, защелкали камерами, когда Уилкс ответила на рукопожатие. – Надеюсь, вы извините нас за это вторжение, но подкомитет при сенате хотел бы участвовать в расследовании с самого начала, так что у нас не было выбора.

Уилкс лишь с большим трудом удавалось сохранить самообладание.

– Буду рада в любое время просветить подкомитет и любую другую организацию при Конгрессе по этому вопросу, господин вице-президент, – сухо заметила она, пропуская мимо ушей извинения Мартиндейла. Все заметили, что она весьма недовольна тем оборотом, который приняла устроенная ею пресс-конференция. – Не уверена, что сенату стоило создавать эту комиссию. Я, со своей стороны, обещаю полную поддержку. И, разумеется, я счастлива видеть всех вас и работать с вами, хотя, господин вице-президент, столь пристальное внимание Конгресса к такому прискорбному, но случайному акту насилия кажется мне весьма странным.

– Помнится мне, несколько лет тому назад, кажется, в 1991 году законодательный комитет при сенате проводил такое же расследование, – заметил Мартиндейл, одарив красавицу Лэйни Уилкс лукавой мальчишеской улыбкой. – Итогом его стал судебный процесс над бывшей пограничной службой безопасности. Их люди были замешаны в контрабанде наркотиков. Вам, должно быть, знакомо это дело, судья Уилкс, оно слушалось в вашем округе.

Уилкс, разумеется, помнила дело Марии Фуэнтес. Молодая беременная мексиканка, работавшая “челноком”, – сама она не была ни торговцем, ни распространителем наркотиков, а просто переносила их через границу, вполне, впрочем, осознанно, – проглотила тридцать презервативов, наполненных кокаином, весом почти в тридцать фунтов и общей стоимостью около двухсот тысяч долларов и пыталась вывезти их в США на борту небольшой моторной лодки вместе с двумя своими малыми детьми. Ее обнаружили с воздуха, но никому бы и о голову не пришло искать у нее наркотики, если б она не запаниковала и не пустилась наутек при виде истребителя-перехватчика береговой охраны V-22 “Морской лев”, направлявшегося к ней. Погоня длилась два часа. Истребитель ревел моторами над головой, а Фуэнтес гнала лодку вперед, пока не причалила к берегу неподалеку от популярного морского курорта Палмето-Бич, что неподалеку от Мобайла, Алабама. Женщина схватила двух своих ребятишек и бросилась наутек. На глазах сотен потрясенных этим зрелищем отдыхающих ее попытались задержать, но во время ареста один из презервативов лопнул и женщина отравилась, что привело к преждевременным родам на глазах у зевак и двух насмерть перепуганных детишек.

Происшествие наделало немало шума, особенно досталось Хаммерхед, потом – тогдашнему вице-президенту Мартиндейлу, стороннику жесточайшего режима охраны границы, а также командующему береговой охраны, адмиралу Айэну Хардкаслу. Вынужденный прислушиваться к общественному мнению, комитет по законодательству при сенате начал расследование, произошла намеренная утечка тенденциозно подобранных сведений, которые немедленно просочились в средства массовой информации, и, как следствие, семья погибшей подала в суд на Хаммерхед за необоснованные преследование, обыск и задержание. По сути дела, Хаммерхед обвиняли в незаконном применении насилия к женщине, что заставило ее проглотить порошки и привело к гибели. Федеральный суд под председательством Лэйни Уилкс во всем винил правительство и сравнивал Хаммерхед с восточногерманскими пограничниками, расстреливавшими мирных немецких граждан при попытках перебраться через берлинскую стену.

Правительству пришлось выплатить семье погибшей огромную сумму в десять миллионов долларов, а также возместить моральный ущерб целой группе случайных свидетелей происшествия, заявивших, что эта ужасная сцена вызвала у них “глубочайшую психическую травму”. Кевин Мартиндейл и Айэн Хардкасл подверглись публичному осмеянию. И хотя позднее, после апелляции, приговор был признан Верховным судом США недействительным, происшествие стало началом конца Хаммерхед и службы охраны границ. Их распустили вскоре после вступления в должность нового президента в 1993 году.

– Я очень хорошо помню дело Фуэнтес, господин вице-президент, – с легким раздражением ответила Уилкс. – Но комитет по законодательству имел тогда полное право расследовать тот случай. Кроме того, расследование касалось серьезных нарушений в работе пограничных служб, его никак нельзя сравнить с расследованием, проводимым сейчас ФБР. В данном случае ФБР обладает определенной неприкосновенностью и не потерпит вмешательства сената. Думаю, вы это понимаете.

– Я не вправе говорить от лица сената, судья Уилкс, но, полагаю, правила игры несколько изменились. Мы получили полномочия свыше, – ответил Мартиндейл и взял из рук помощника конверт, скрепленный печатью сената США. – Уверяю вас, мы вообще не собираемся вмешиваться в ваше расследование. Мы просто требуем, чтобы вы отчитывались, не чаще трех раз в день, по пунктам, перечисленным в этом документе. Кроме того, к некоторым ведущим вашим сотрудникам будут приставлены наблюдатели. Будьте любезны ознакомить нас со списком людей, возглавляющих это расследование, и мы тут же дадим каждому из них по наблюдателю.