Зло с небес - Браун Дейл - Страница 29

Но еще ужаснее потери капитала и собственности выглядела перспектива потери престижа, “потери лица”. Чисто японское понятие, казалось бы, эта “потеря лица”, но на Уолл-стрит его переняли в полной мере. Оно было своеобразным уолл-стритовским вариантом старой поговорки: ты на коне до первой неудачной сделки. Проигравших не любит никто, и это позорное клеймо оставалось на дельце очень и очень долго.

С чисто технической точки зрения он мог бы выйти из дела прямо сейчас, поскольку никто уже больше не захочет связываться с ним. Но речь шла о выживании. О банкротстве нечего и помышлять, оно помогло бы спастись от нескольких, но не от всех кредиторов. Люди, с которыми он имел дело, не позволят ему уйти от суда, спрятавшись за спинами адвокатов.

Лейк глубоко вздохнул, затем поднялся, расправил плечи, втянул живот и напряг грудные мышцы, пока они не заныли. Попав в беду, он всегда подтягивался, заставлял кровь быстрее бежать по жилам, а мозг – напряженно работать. Стоит начать мыслить и чувствовать, и тотчас принимаешься действовать, как воин. Время самому переходить в наступление.

– Я хотел бы встретиться наедине с Джорджем Джекоксом, – сказал Лейк, – и получить отчет.

Джекокс был независимым налоговым юристом и бухгалтером с собственным штатом из двух юрисконсультов и шести бухгалтеров, а заодно занимался делами Лейка.

– Прежде всего надо реструктировать долг Максорли.

– Джордж на Аляске, охотится, – напомнил ему Фелл. – До субботы с ним никак не связаться. Могу попробовать поговорить с его партнером.

– Этот Шербер – задница и больше никто! – отрезал Лейк. – К тому же только Джордж знает, где заръгга собака. Бери самолет, и быстренько за ним. А еще лучше введи все данные в портативный компьютер и передайте ему по спутниковой связи. Потом надо позвонить...

– Но, босс, я думаю, прежде всего нам надо подписать эти бумаги и задействовать ссуду, – возразил Фелл. Сейчас он просто не смел сказать Лейку, что вряд ли может позволить себе поселиться даже в общежитии для молодых католиков, не говоря уже о том, чтобы зарезервировать частный самолет для перелета из Нью-Йорка на Аляску и обратно. – До последней радиотрансляции из Европы у нас осталось два часа. Через полтора телефон раскалится от звонков, и нам лучше воспользоваться радиосвязью, чтобы сообщить всем нашим клиентам, что мы на плаву, иначе начнутся уже настоящие неприятности.

– Не собираюсь висеть на телефоне весь день и тратить время на болтовню с распсиховавшейся шайкой придурков, – ответил Лейк. – Они влезли в игру, а это и есть часть игры, пусть попотеют несколько часов, пока мы разберемся со здешним дерьмом. Пусть только Джекокс попробует уехать в следующий раз из этого вонючего города без звонка, я живо найду ему замену!

– Но нам вовсе не нужен Джекокс, во всяком случае не для того, чтобы читать ведомости или выставлять на продажу сумму, подверженную риску, – заметил Фелл. – Я сам займусь юридической стороной торгов. Надо раздобыть денег, прежде чем начинать выкручивать кому-то руки.

– А разве ты еще не раздобыл их, Тед? – рявкнул Лейк, повернувшись к своему давнему партнеру. Лейк был немного ниже ростом и не столь грузен, как Фелл. Жилистый, мускулистый, поджарый, он выглядел физически слабее рослого и крепкого юриста. Однако отчаяние, в котором пребывал Гарольд Лейк, придавало ему облик пугающий и грозный. Вся внешняя напускная сдержанность слетела, и, несмотря на усталость, ом вовсе не собирался снова надевать эту маску. Он напыщенно произнес: – Не собираюсь влезать в восемнадцатимиллионный долг, чтобы меня доставали разные придурки, которые считают, будто могут помыкать мной только потому, что на рынке произошел неожиданный спад, а потом притворятся, что вообще-то все в порядке, на рынке, мол, была заминка и не более того. Боже мой, Тед, раз в три месяца рынок неизбежно откалывает такие штучки! Разве моя вина, что этот чертов террорист взорвал международный аэропорт?

– Успокойся, босс, – начал было Фелл. Тут на столе Лейка зазвонил телефон – атака, которой ожидал Фелл, началась.

– Посылай всех куда подальше! – прошипел Лейк, возвращаясь к столу, и снова уставился в окно.

Фелл снял трубку, сказал, что шеф его занят и что он сам готов ответить на все вопросы.

– Уходи, Тед, – приказал Лейк помощнику. Фелл, невзирая на гнев начальника, вознамерился было остаться, но, увидев, что Лейк начал просматривать принесенные ему бумаги, немного успокоился и вышел.

Взрыв в аэропорту Сан-Франциско, дело рук какого-то вооруженного безумца, мог, разумеется, произойти по чистой случайности, предугадать такое событие невозможно. Однако Гарольд Лейк был совершенно уверен в том, что инцидент может повториться. Да, за всем этим стоял безумец...

И он, Лейк, как и весь остальной мир, знал, кто был этим безумцем.

Деятельность Гарольда Лейка не сводилась к одной лишь торговле опционами. Несколько “учреждений”, с которыми он работал, не были зарегистрированы ни в списках “Стэндард”, ни в “Пуэо” или “Дун энд Брэд-стрит”. А некоторые из его клиентов и вкладчиков, платившие ему огромные комиссионные и проворачивавшие с ним очень выгодные сделки, никак не могли бы попасть в знаменитый “Кто есть кто”, разве что кто-нибудь издал бы этот справочник для подпольных дельцов. Самым крупным из его тайных клиентов был не кто иной, как Анри Казье, целиком ответственный за положение, в котором Лейк сейчас оказался. В планы Лейка вовсе не входило связываться с людьми такого калибра. Он был слишком тщеславен и осторожен, чтобы рисковать. Но еще в 1987 году, пытаясь начать собственное дело после увольнения из “Юнивесл эквити”, Лейк позволил себе приблизиться к контрабандистам, рэкетирам и более крупной рыбе, в „том числе к главарям мафии, контролирующей Нью-Йорк. Они учуяли в нем жадного на наживу манипулятора наличными, однако Лейк сделал все возможное, чтобы устоять перед их заигрываниями. Вплоть до обвала на рынке в 1987 году. Именно тогда Гарольд Лейк за один вечер потерял миллионы. Ему срочно требовалась наличность, и он перестал гнушаться неотмытых денег. Заключил несколько контрактов и не успел опомниться, как на его счета потекли деньги, нажитые на наркотиках. Лейк сохранил платежеспособность и постепенно, шаг за шагом, научился отмывать деньги. В 1991 году появился Анри Казье и потребовал, чтобы Лейк вел все его счета. Вообще-то это было предложение, но сделанное в такой форме, что Лейк просто не мог отказаться. Разумеется, если не хотел, чтобы ему всадили пулю в лоб.

Казье вовсе не походил на типичного социопата. Он стремился к власти, был мегаломаньяком и, несомненно, психом, обладал недюжинным умом. Имел несколько предприятий, разбросанных по всему миру, которые существовали вполне легально, аккуратно предоставляли отчеты, платили налоги, вели всю необходимую документацию. Они были лишь верхушкой айсберга, и сидели там люди безупречно чистые и честные исключительно благодаря Гарольду Лейку и ему подобным личностям в других странах. Нет, надо выследить этого сукиного сына, причем немедленно, и сказать, чтобы убирался к себе в Мексику и не высовывал оттуда носа, иначе он перекроет ему все источники отмытых денег.

Первым делом Гарольд взялся за телефон и набрал специальный номер, выводящий его на частную систему связи, застрахованную от прослушивания и установления номера, с которого звонят. В случае если кто-то пытался проследить звонок, то выходил на компьютер с двумя тысячами имен и адресов, а если преследователи пытались установить имена, те за считанные секунды выбрасывались из памяти компьютера. Затем голосовая система подсоединяла звонившего к частной системе поиска абонента, и снова выследить его было невозможно. Лейк набрал три цифры “911”, потом повесил трубку и вернулся к бумагам. Фелл пометил самые сомнительные и важные пункты в контракте, требующие изменений или особого внимания, но в целом рекомендовал подписать. И Лейк с неохотой сделал это, добавив внизу, под графой подписи, несколько слов: “Чтоб вы подавились”. Затем нажал кнопку селектора и соединился с кабинетом Фелла.