Ночь ястреба - Браун Дейл - Страница 22

— Впрочем, чего откладывать? Забирайтесь, майор, — приказал командующий.

— Ого! Хотите, чтобы я полазил по канату?

— Разумеется. В любви ты эксперт, теперь хочу посмотреть, какой ты верхолаз. — Пальсикас усмехнулся нерешительности адъютанта. Гул винта заглушал его голос. — Небось, в штаны наложил, смотри теперь, какой у тебя бравый начальник! — Генерал с задором плюнул на руки, потер их, натянул берет на уши, молодцевато подбежал к канату, схватился, стал энергично подниматься. Через полминуты он уже был на борту своего Ми-8, махал Колгинову рукой.

Наблюдая за «восхождением» майора, Пальсикас случайно перевел взгляд на дом фермера и увидел в одном из окон Анну. Она неотрывно смотрела вверх, на него. Ее фигурка в окне занимала сейчас все его внимание. Он живо представил ее красивое лицо, голубые глаза, улыбку... В груди командующего что-то екнуло.

НИИ «Физикоус», Вильнюс, Литва,

6 декабря, 08.39 по местному времени.

Макет самолета — метров десять в длину и почти столько же в ширину — возвышался в конференц-зале на третьем этаже просторного головного корпуса института «Физикоус». Модель, поддерживавшаяся над широким квадратным столом с помощью домкратов, была не похожа на обычный летательный аппарат. Крылья представляли собой неровные косые дуги, сужающиеся на концах, фюзеляж, словно сливаясь, плавно переходил в крылья, внешне образуя с ними единое целое. Самолет походил на зловещего темного ската, вырвавшегося из морских глубин. Стекла кабины щурились узкими щелями из острого носа. Два стабилизатора под острым углом резко выступали в хвостовой части.

НИИ «Физикоус» был одним из, пожалуй, дюжины авиаконструкторских бюро, созданных в бывшем Советском Союзе, чем-то сродни Национальному технологическому центру аэрокосмических вооружений в штате Невада, США. В «Физикоусе» размещался ультрасовременный, совершенно секретный испытательный центр, существование которого Советское правительство никогда официально не признавало. Обычно продукция, над которой кропотливо трудились исследователи в тайных лабораториях института, поступала на доработку в более известные бюро, такие, как, например, «Сухой», «Микоян-Гуревич» или «Туполев». Однако в данном случае все обстояло иначе. Этот явно отличный от других самолет был по сути первой самостоятельной конечной разработкой «Физикоуса», его, может быть, самым важным детищем. Важным потому, что представлял собой первый советский бомбардировщик-"невидимку", который очень трудно засечь радарами.

Один из собравшихся в зале ученых нажал на специальную кнопку у кресла, и макет стал медленно вращаться — так, чтобы его можно было хорошо разглядеть с разных сторон.

— Прошу обратить особое внимание, хвостовое оперение бомбардировщика типа «Стеллс», получившего название Фи-170, полностью подвижно, с надежной чувствительной гидравликой, выполнено из многих известных вам композит-материалов, — нарушил тишину Петр Фурсенко, главный инженер проекта, знакомя присутствующих с характеристиками разработанной модели. — Оно четко выравнивает машину при крене и разных наклонах относительно поперечной оси. Кроме того, стабилизаторы могут убираться вниз, легко опускаются в сторону фюзеляжа. — Он нажал другую кнопку, и вертикальные стабилизаторы автоматически начали смещаться, менять угол. — Эту операцию можно проделывать на различных фазах полета, но главном образом — на скоростных участках выполнения задания при любой высоте, малой или большой — в этом случае функцию стабилизатора берет на себя крыло с изменяющейся геометрией. В развернутом положении стабилизаторы очень надежны, и вероятность их засечки благодаря использованию композитов просто ничтожна, намного меньше, чем, допустим, при засечке радаром шлема пилота через бортовое стекло кабины.

Собравшиеся в конференц-зале согласно закивали, выражая очевидное одобрение представленному проекту, хотя среди дружного шепота неожиданно прорезался голос, который сразу заставил многих замолчать и удивленно уставиться на сидевшего в кресле незнакомого человека.

— Простите, — раздраженно заметил Фурсенко, — вы что-то сказали или мне послышалось?

— Нет! Я сказал, что это бред сивой кобылы, товарищ. — Дэвид Люгер произнес свою фразу с акцентом, с трудом выговаривая русские слова. Остальная публика поспешила тут же отстраниться от высокого худого человека, словно узнала вдруг, что он радиоактивен и вполне можно подхватить лучевую болезнь. Между тем Люгер продолжал: — Эта хваленая вертикаль на хвосте, напротив, увеличит вероятность засечки самолета радаром, даже если опустить ее к фюзеляжу.

— Мы провели не один десяток тестов, товарищ Озеров, — с вызовом ответил Фурсенко, — и получили информацию, что поперечный сектор засечки существенно снижается при сложенном вертикальном оперении.

— Вы говорите сейчас о компьютерной модели, которая просто фиксирует на экране показатели поперечного сектора относительно исследуемого квадрата контрольной поверхности, — спокойно возразил Люгер. — В зале воцарилось молчание; каждый стремился глубже вникнуть в смысл сказанного. — К сожалению, ваш компьютер не принимает в расчет все факторы отражения радиочастотной энергии, в частности, с крыльев и корпуса, и характер волновой картины, образуемой на поверхности, в особенности при скоростных разворотах машины.

Фурсенко выпучил глаза.

— Не совсем понимаю вас, коллега, не могли бы вы пояснить...

Люгер усмехнулся.

— Вы вообще хорошо изучили характеристики машин типа «Стеллс»?

Фурсенко утомленно вздохнул, стал искать глазами своих помощников, которые могли бы на память выдать квалифицированную справку, тут его взгляд непроизвольно остановился на мужчине, сидевшем в темном углу, в самом конце зала, в удалении от остальных. Тот перехватил беспомощный взгляд Фурсенко, казалось, его губы тронула легкая насмешливая улыбка, он сделал еле заметный знак — это легкое движение можно было понять только одним образом: ну что же вы, отвечайте ему, доктор технических наук.

Но, прежде чем Фурсенко смог что-либо ответить, его оппонент продолжил:

— Так вот, качество самолета-"невидимки" не является просто фактором формы или структурного состава материалов, из которых он изготовлен. Нельзя за счет применения композитов решать все проблемы, не получится. Так или иначе будут иметь место радарные отражения той начинки, что скрывается под кожухом. Более того, даже если машину целиком сделать из пластика, например, это не значит, что в итоге получим «невидимку». В общем, я подвожу к следующему: проект явно недоработан. Конечно, я сам не присутствовал при проведении компьютерных тестов со стабилизаторами, но, уже судя по световым отражениям, перед нами, увы, не бомбардировщик-"невидимка" в прямом смысле слова. Прежде всего необходимо тщательно проверить, какое излучение идет от любых выступов, изгибов, записать точное направление и амплитуду, сделать так, чтобы они ни в коем случае не пересекались с выступами остальной поверхности самолета... Короче, если удастся убрать излучение на выступах, тогда вы победили, создали истинно «невидимую» конструкцию. Любые выступы — реальная опасность, и, если ее игнорировать, это сведет на нет другие, сами по себе вполне приличные показатели. Надеюсь, что все ясно.

— Разумеется, доктор Озеров. Спасибо, что прочли нам маленькую лекцию, дальше мы уж как-нибудь сами разберемся...

— Итак, проведите следующую серию тестов, но на этот раз следите, как ведут себя вертикальные стабилизаторы в различном положении, под разным углом, потом сравните показания с данными исследования поверхности крыла, смотрите, чтобы не было пересечения изгибов...

— Спасибо, доктор Озеров.

— Это может занять время, но оно того стоит. — Люгер совершенно увлекся, он говорил скороговоркой, от волнения иногда глотал окончания слов. — Вообще, если хотите знать мое мнение, я убрал бы эти вертикальные стабилизаторы, обошелся без них, вместо этого можно было бы увеличить...