Текла - Браст Стивен - Страница 6

Я остановился перед занавешенным входом и постучал по стене. Вскоре появился текла Пареш. Он остановился посреди прохода, словно загораживая его, и сказал:

– Да?

– Я бы хотел видеть Келли.

– Его нет. – Он говорил негромко и медленно, делая паузу перед каждой фразой, словно укладывая слова в голове, прежде чем произнести их вслух. У него был грубый акцент, свойственный жителям герцогств к северу от Адриланки, но фразы он строил скорее как ремесленник из Домов Криоты или Валлисты или, возможно, как торговец из Дома Джагалы. Странно.

– Ты ему веришь, Лойош?

– Не вполне.

Тогда я сказал:

– Ты в этом уверен?

Что-то промелькнуло на его лице – легкое подергивание в уголках глаз, – но он лишь ответил:

– Да.

– Этот парень какой-то странный, босс.

– Я заметил.

– Какой-то ты странный, – сказал я ему.

– Почему? Потому что не трясусь от страха при одном виде цветов твоего Дома?

– Ну да.

– Извини, что я тебя разочаровал.

– Вовсе я не разочарован, – сказал я. – Заинтригован – может быть.

Какое-то время он изучал меня, затем отступил в сторону.

– Входи, если хочешь, – сказал он. Мне ничего не оставалось, и я последовал за ним. Днем запах в комнате был немногим лучше. Комната освещалась двумя маленькими масляными лампами. Он показал мне на подушку на полу. Я сел. Он принес восточного вина, которое большей частью состоит из воды, и налил немного в выщербленные фарфоровые чашки, затем сел напротив.

– Говоришь, я тебя заинтриговал, – сказал он, – поскольку не похоже, чтобы я тебя боялся?

– У тебя необычные наклонности.

– Для теклы.

Я кивнул.

Какое-то время мы сидели, потягивая вино; текла смотрел куда-то в пространство, пока я изучал его. Потом он начал говорить. Я слушал его с возрастающим интересом. Не знаю, понял ли я все, но передаю его рассказ, как я его запомнил, а вы можете решать сами.

– Ты ведь из титулованных особ, не так ли? Барон, верно? Баронет, значит. Ладно. Для тебя это на самом деле не имеет значения, я знаю. Мы оба знаем, чего стоят титулы джарегов. Осмелюсь полагать, что ты это знаешь прекрасно. Для орков это и впрямь важно; они тщательно следят за тем, чтобы титулы присваивались и отбирались в установленном порядке. Ты этого не знал, верно? Но я слышал о случае, когда какого-то орка лишили графства, даровали ему баронство, потом отобрали, пожаловали герцогство, потом снова графство, потом отобрали то и другое и вернули ему прежнее графство, и все это в течение одного утра. Как мне рассказывали, все дело было в какой-то канцелярской ошибке.

Но, знаешь, ни одного из этих графств или герцогств реально не существовало. Есть и другие подобные Дома.

В Доме Криоты титулы передаются исключительно по наследству и пожизненно, если только не произойдет нечто из ряда вон выходящее, но и у них титул не связан с какой-либо землей. У тебя же есть баронетство, и оно настоящее. Ты там когда-нибудь был? Вижу по выражению твоего лица, что тебе никогда не доводилось его посещать. Сколько семей живет в твоих владениях, баронет Талтос? Всего четыре? И тем не менее ты никогда их не видел.

Впрочем, меня это не удивляет. Это естественно для джарега. Твои владения находятся в пределах некоего безымянного баронства, возможно пустого, а оно находится в графстве, может быть, тоже пустом, а графство, в свою очередь в герцогстве. Из какого Дома твой герцог, баронет? Тоже джарег? Не знаешь? Меня это тоже не удивляет.

К чему это я? Вот к чему: среди всех «благородных Домов» (к которым относятся все Дома, кроме моего) лишь немногие имеют собственную аристократию, а она составляет лишь небольшую часть этих Домов. Большинство Дома Лиорна составляют рыцари, поскольку лишь лиорны продолжают относиться к титулам так же, как и тогда, когда они только возникли, а рыцарь – титул, с которым не связана никакая земля. Ты когда-нибудь думал об этом, благородный джарег? Эти титулы были связаны с владениями. В первую очередь, с военными владениями, и именно поэтому большинство здешних владений принадлежат драконам; когда-то это была восточная граница Империи, а драконы всегда были лучшими военачальниками.

Моя хозяйка принадлежала к Дому Тсера. Ее прапрадед получил титул барона во время войн за остров Элд. Моя хозяйка отличилась еще до Междуцарствия, во время какой-то войны с Востоком. Она была стара, но все еще достаточно крепка, чтобы активно заниматься делами. Она редко жила дома, но ее нельзя было назвать недоброй. Она не запрещала своим теклам читать, как многие, и мне в достаточной степени повезло, что я выучился читать еще в детстве, хотя книг там было не слишком много.

У меня была старшая сестра и двое младших братьев. Плата за наши тридцать акров составляла сто бушелей пшеницы или шестьдесят бушелей кукурузы, по нашему выбору. Это было немало, но редко превышало наши возможности, а в неурожайные годы хозяйка относилась к нам с пониманием. Наши ближайшие соседи к западу платили сто пятьдесят бушелей пшеницы за двадцать восемь акров, поэтому мы считали, что нам еще везет, и при нужде помогали им. У нашего соседа с севера было тридцать пять акров, и он задолжал два золотых империала, но мы его почти не видели, так что я не знаю, насколько легка или тяжела была его доля.

Когда мне исполнилось шестьдесят, я получил в дар двадцать акров в нескольких милях к югу от того места, где жила моя семья. Все соседи помогали мне очистить участок и построить дом. Я сделал его достаточно просторным для семьи, которой надеялся обзавестись. Взамен я должен был посылать хозяйке четыре молодых кетны каждый год, так что мне приходилось выращивать кукурузу, чтобы их кормить.

Через двадцать лет я выплатил натурой стоимость кетн и сеянцев, взятых для начала в долг, и почувствовал себя состоятельным – особенно когда привык к запаху кетно-фермы. Более того, в Черноводье я познакомился с женщиной, которая все еще жила дома, и между нами, кажется, возникло некое чувство.

Однажды поздно вечером, весной двадцать первого года моей самостоятельной жизни, я услышал какие-то звуки далеко на юге. Звуки напоминали треск ломающегося дерева, но были намного громче. В ту же ночь я увидел на юге красное зарево. Удивленный, я вышел из дома.

Через час зарево целиком заполнило небо, и звуки стали еще громче. Потом случилось нечто страшное. На какое-то мгновение меня ослепила внезапная вспышка. Когда в глазах прояснилось, я увидел нечто напоминающее покрывало из красного и желтого пламени, висящее над головой и, казалось, готовое опуститься на меня. Я в ужасе закричал и бросился в дом. Когда я оказался внутри, покрывало уже опустилось и вся моя земля горела, и дом тоже, и тогда я заглянул в лицо смерти. Мне казалось, лорд Талтос, что я еще недостаточно прожил на свете, чтобы погибнуть таким образом. Я призвал на помощь Барлана Зеленочешуйчатого, но, думаю, в тот момент ему было не до меня. Я призвал на помощь Форель, но она не принесла мне воды, чтобы погасить пламя. Я даже попросил Кельхор, богиню кошек-кентавров, унести меня с этого места, но ответом был лишь дым, который душил меня, искры, обжигавшие мои волосы и брови, и страшный треск – то обрушилась часть дома.

И тогда я подумал о сарайчике, построенном над источником, откуда я брал воду. Я выскочил за дверь и, каким-то чудом преодолев языки пламени, взметнувшиеся выше моего роста, бросился туда. Сарай, конечно, был сложен из камня, поскольку дерево бы сгнило от сырости, так что он продолжал стоять. Сильно обожженный, я заставил себя погрузиться в воду.

Я лежал там, весь дрожа, вероятно, всю ночь и часть Вода была теплая, даже горячая, но все же холоднее, чем воздух вокруг. Там я и уснул, а когда проснулся… Пожалуй я не буду описывать царившее повсюду опустошение Лишь тогда, стыдно сказать, я вспомнил о своей скотине, которая погибла ночью точно так же, как чуть не И что же я тогда сделал, баронет? Можешь смеяться, если хочешь, но первая моя мысль была о том, что я не смогу заплатить своей госпоже за год и буду вынужден отдаться на ее милость. Она наверняка поймет, подумал я. И я направился в сторону ее замка – на юг.