Пятьсот лет спустя - Браст Стивен - Страница 75

Затем, повернувшись к Ларал, он заявил:

– А теперь защищайтесь, поскольку я отлично владею оружием, которое держу в руках, и если вы не так умело обращаетесь со своим – проклятье на вашу голову, считайте, вы уже мертвы!

Ларал, со своей стороны, не испытывала никакого желания вступать с ним в переговоры; более того, она просто потеряла дар речи – одна мысль о том, что она натолкнулась на двух текл, помешавших ей довести до конца столь тщательно продуманный план, приводила ее в ярость. Она была могущественной колдуньей и безжалостным убийцей. Ларал не собиралась терять время на жалких текл – она желала разобраться с ними как можно скорее. Кроме того, после прогремевшего на ночной улице взрыва камня-вспышки не было необходимости соблюдать тишину, и она, не мешкая, прицелилась камнем во второй раз.

Мика, увидевший гладкую поверхность камня в нескольких дюймах от своего носа, подумал, что, наверное, тот имел два заряда – он знал, такое возможно, ведь добрый Мика множество раз помогал Тазендре готовить подобные устройства, – и понял, ему не спастись.

Точнее, он подумал, что ему не спастись, ведь он не принял в расчет Сахри. Его доблестная подружка не собиралась стоять сложа руки, дожидаясь, когда Мика, уже почти ставший ее возлюбленным, к тому же спасший ей жизнь, окажется жертвой оружия, от которого она сама чуть не пострадала. Сахри взвизгнула, да так громко, что ее голос перекрыл грохот взрыва, и бросилась прямо на руку Ларал.

Однако Ларал удалось добиться результата. Как-то один из жеребцов Тазендры лягнул Мику в левую голень – они разошлись во мнениях относительно направления движения в загоне. Сейчас на короткое мгновение у Мики возникло ощущение, будто его снова лягнул тот самый жеребец, только в правую голень. Грохот взрыва напомнил ему треск ломающейся кости, а потом пришла боль в ноге, – кажется, будто все онемело, но ты совершенно точно знаешь: очень скоро станет еще хуже. Впрочем, на сей раз Мика сразу же почувствовал обжигающий жар, обещавший ужасные страдания, и запах горелого мяса. Если бы он на секунду задумался и обнаружил, что горит его собственная плоть, он бы наверняка страшно огорчился и не смог предпринять ответных действий.

Однако Мика ни о чем таком не подумал. Он не размышлял о том, что его ранили и теперь он, возможно, до конца жизни останется инвалидом. Он и его возлюбленная вот-вот могли оказаться беспомощными жертвами перед лицом неизвестного врага. Как только Мика почувствовал удар и жар от взрыва, он хорошенько размахнулся, прицелился и швырнул свою верную табуретку прямо в Ларал.

И был вознагражден счастливым осознанием того, что сделал отличный бросок: Ларал зашипела от боли (или раздражения). Мика издал оглушительный вопль и повалился на землю рядом с Каавреном, который мирно спал, и кучером, которому уже не суждено было проснуться.

Несмотря на потрясение, Ларал не отказалась от своего плана. Бросив бесполезный камень-вспышку, неизвестно откуда она вытащила длинный тонкий кинжал и, зажав его в одной руке (надеемся, читатель еще не забыл – в другой она держала волшебный жезл с заклинанием, при помощи которого намеревалась покончить с Каавреном), Ларал шагнула к Сахри, собираясь, не теряя времени попусту, ее заколоть, а уж потом заняться капитаном.

Сахри взглянула на кинжал, потом в холодные, безжалостные глаза, затем на своего павшего возлюбленного… Неожиданно она почувствовала, как ее охватила ужасная слабость, пришедшая с осознанием близкого конца.

И, можете не сомневаться, Сахри непременно погибла бы, если бы не Даро, графиня Уайткрест. Она услышала шум драки и выскочила на улицу в роскошном красном пеньюаре с мечом в руке. Пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте, Даро закричала:

– Что тут происходит? И почему вы угрожаете безоружной текле ножом? А тут кто лежит… Смотрите-ка, один умер, другой спит, а этот, кажется, без сознания… и все на пороге дома, где живут добропорядочные люди!

Когда Ларал повернулась, Сахри с облегчением вздохнула и опустилась на колени. Вы правы, ее можно обвинить в том, что она не предприняла никакой попытки напасть на убийцу, пока та не обращала на нее внимания. Но не следует забывать, во-первых, Сахри была безоружна; во-вторых, напугана до полусмерти и, в-третьих, бросившись на руку Ларал, собиравшейся разрядить камень-вспышку в ее возлюбленного Мику, и так продемонстрировала неслыханную для теклы отвагу. Пожалуй, историк возьмет на себя смелость и позволит Сахри на несколько минут потерять сознание. Надеемся, читатель не станет слишком сильно против этого возражать.

Ларал не колеблясь прицелилась и ловко метнула нож в Даро. Графиня имела опыт нескольких дуэлей, принимала участие в небольших военных стычках, а однажды даже в кампании, которую можно назвать сражением. Вне всякого сомнения, если бы ее величество узнала о нем, Даро никогда не получила бы места при дворе и ни за что не стала бы фрейлиной.

Однако графиня прежде не имела дела с людьми, владеющими холодным оружием так, как Ларал, – иными словами, в нее еще ни разу не бросали нож. Отразить нападение у нее не было шансов, и потому кинжал вонзился ей прямо в живот. Даро вскрикнула и опустилась на колени, совсем как Сахри пару минут назад.

Шпага со звоном упала на землю, а Даро с изумлением уставилась на нож, который, казалось, рос у нее из живота – лезвие вошло в тело несчастной почти на четыре дюйма, что говорило о мастерстве и силе Ларал. Впрочем, та отложила поздравления в свой адрес на другой раз, поскольку знала, что время – самое ценное орудие убийцы – уходит и ей следует действовать без промедления, если она намерена довести дело до конца и успеть, следуя примеру времени, благополучно уйти с места преступления.

Итак, она снова повернулась к тиасе, подняла жезл… и снова ей помешали – на сей раз Тазендра, крикнувшая:

– Бойня на пороге дома Кааврена?

– Больше похоже на убийство, – проговорил Пэл.

– Вы так думаете?

– Я совершенно уверен, моя дорогая баронесса. И если мы опоздаем, клянусь всеми Богами, кто-то дорого за это заплатит.

Ларал повернулась, услышав их голоса, и увидела две фигуры на фоне тусклого сияния фонаря. Она решила, что в данной ситуации лучше прибегнуть к помощи своего самого сильного оружия и надеяться на то, что ей повезет остаться в живых. Поэтому Ларал подняла жезл, направила его на того из приближающихся, кто показался ей крупнее и походил на женщину (иными словами, на Тазендру), и выпустила на волю заклинание, одновременно вытащив из ножен рапиру, при помощи которой она намеревалась расправиться с другим (надеемся, читатель понимает, речь идет о Пэле). Ларал решила, что, покончив с ними, она перережет глотки всем присутствующим. Конечно, устраивать такую кровавую резню не стоило бы… но у нее не было выхода.

К несчастью для джарега, Тазендра и Пэл придерживались иного мнения по данному вопросу. Хоть Тазендра и с трудом понимала суть интриг, нюансы разных слов, интонаций и предложений, а также совсем не разбиралась в хитросплетениях тайных замыслов йенди, она отлично знала, что представляет собой жезл, и быстро сотворила защитное заклинание для себя и своего друга. Оно оказалось очень сильным, и Тазендра только на короткое мгновение почувствовала, как ее окутало облако холода. Пэл же, со своей стороны, еще ни разу в жизни никому не позволил себя проколоть, если у него имелась возможность этому помешать. Он вытащил шпагу, ловко отбил выпад наемного убийцы и тут же пошел в атаку. Ему удалось рассечь запястье Ларал, и она выронила оружие.

В защиту Тазендры следует сказать, знай она, что незнакомая колдунья безоружна, она (мы имеем в виду Тазендру) не стала бы ее атаковать, но события развивались слишком быстро, свет был слишком тусклым, и потому, прежде чем звон упавшей на землю рапиры достиг ушей Тазендры, она успела раскроить Ларал череп своим массивным клинком.

В наступившей тишине, последовавшей после падения тела убийцы на землю возле двери в дом Кааврена, Даро молча смотрела на двоих незнакомцев – ее переполняли благодарность и удивление. Даро пыталась понять, кто же они такие. Пэл отошел от фонаря и получил возможность рассмотреть лицо графини.