Пятьсот лет спустя - Браст Стивен - Страница 46

– Заверяю вас, мадам, – ответил тиаса, – мне ничего не известно о причинах.

– Очень странно, – заявила Беллор.

– В самом деле? – сказал Кааврен. – Неужели вы тоже ничего не знаете?

– Я ощущаю себя простым пастухом, – ответила Беллор.

– Значит, вы никак не оскорбили его величество?

– Ни в чем, клянусь.

– Вы не отказывались, к примеру, предоставить средства для тех или иных целей?

– Я отказывала его величеству в средствах? О, капитан, он действительно требовал денег для Академии Доверительности.

– И вы согласились их выделить?

– Вы должны понимать, капитан, что у нас не осталось никаких средств, и я не считаю, что в том моя вина.

– Не ваша вина? – удивился Кааврен. – Но ведь вы же управляющий финансами?

– Ну разумеется. В мои обязанности входит наблюдать за средствами, которые у нас есть, – не в моих силах сделать так, чтобы их стало больше.

– Вы объяснили его величеству, как обстоят дела?

– Конечно объяснила.

– И он остался доволен вашими объяснениями?

– Не знаю. Его величество попросил, чтобы я показала ему отчеты…

– Ну и?..

– Как вы понимаете, капитан, я не могу выполнить его просьбу. Управляющий, который ими занимался, умер совсем недавно. Вернее, его убили…

– Его звали Смоллер, не так ли?

– Вы совершено правы.

– И он знал, каково состояние казны?

– Так же хорошо, как вы свою шпагу, капитан.

– Вам его, наверное, не хватает.

– Мое горе безгранично.

– А что он был за человек?

– О, на этот вопрос я ничего не могу ответить. Мы не обменялись с ним и десятком слов за то время, пока он у меня работал. Однако…

– Прошу меня простить, мадам, но мне кажется, ваш саквояж собран. Следуйте за мной.

Они прошли мимо секретаря-лиорна, который так и не сумел закрыть рот, и Кааврен бросил ему:

– Возможно, мы с вами скоро встретимся по поводу повышения моего содержания.

Но тот не нашелся что ответить.

Слуга закрыл за ними дверь, и Кааврен зашагал рядом с Беллор так, словно они были старыми друзьями, а слуга торопливо семенил вслед за ними с саквояжем в руках.

– У меня есть возможность, мадам, – заявил Кааврен, – выбрать любой разумный маршрут к месту нашего назначения – как вы понимаете, речь идет о Крыле Иорича. Так вот, я предоставляю вам выбор. Что вы предпочитаете?

– Что я предпочитаю? – переспросила Беллор. – А какое это может иметь для меня значение?

– Ну, вас же арестовали.

– Действительно. Моя шпага у вас.

– Именно. Кое-кто после ареста предпочитает, чтобы его видело как можно меньше людей. Другие, опасаясь бесследно исчезнуть, желают иметь побольше свидетелей ареста. Поскольку я не получил никакого приказа на сей счет, буду счастлив провести вас тем путем, который вы выберете.

– Вы очень любезны.

Кааврен пожал плечами.

– Вообще-то мне абсолютно все равно, выбирайте путь на ваше усмотрение.

– Очень хорошо. В таком случае мы пойдем самым коротким – нам следует повернуть здесь и пройти по Голубому коридору, который ведет непосредственно на первый этаж Крыла Иорича.

– Как пожелаете, капитан.

Кааврен не менее сотни раз тем или иным путем попадал в Императорскую тюрьму в подвалах Крыла Иорича, и всегда он припоминал, как его привели туда в качестве узника. Воспоминания эти будили самые разные чувства: неудержимый страх перед заключением, печаль об ушедшей любви, которую он питал к Иллисте, предавший его именно здесь, и удовлетворение, когда он думал о триумфе, последовавшем вскоре после пленения и позора.

Просим правильно понять нас: никакие чувства не мешали Кааврену исполнять свои обязанности. Он молча вел графиню Беллор все дальше, пока она сама не прервала затянувшуюся паузу:

– Капитан, а не говорил ли вам его величество чего-нибудь, что могло бы пролить свет на причину моего ареста?

– Нет, мадам, должен признаться, он вообще ничего мне не говорил по данному поводу – просто передал мне через слугу приказ.

– А вы бы хотели знать, почему меня арестовали? Теперь, после некоторых раздумий, мне кажется, я знаю причину и могу ее вам поведать.

– Если вы желаете меня просветить – что ж, буду счастлив вас выслушать.

– Да, я хочу вам все рассказать, потому как мне больше не с кем поделиться своим открытием. А вы один из тех, кто может предпринять какие-то действия на основании информации, которую я вам сообщу.

– В таком случае, мадам, я заверяю вас, что буду слушать со всем возможным вниманием.

– Хорошо. Причина звучит так: его величество приказал меня арестовать из-за того, что я не сумела предоставить ему отчета о состоянии императорской казны.

– Понимаю.

– Звучит разумно, не так ли?

– Мадам, могу лишь поверить вам на слово, поскольку ни одна из указанных вами проблем не имеет ко мне ни малейшего отношения.

– Даю слово, что так оно и есть.

– Очень хорошо.

– Только…

– Только?

– Причина, по которой я не сумела выполнить приказ его величества, состоит в том, что, как я уже объясняла, мой лучший управляющий убит.

– Да, вы говорили, управляющий Смоллер убит.

– Речь идет именно о нем.

– Продолжайте.

– Я много об этом думала, пытаясь понять…

– А что вас так удивило? Должен признаться, вы меня заинтриговали.

– Я пыталась понять, почему кому-то понадобилось убивать Смоллера, который во всех отношениях был мирным человеком, целиком и полностью преданным своему делу.

– Ах вот оно что. И у вас появилась какая-нибудь догадка?

– Да, верно.

– Слушаю.

– Тогда я вам скажу. Полагаю, он убит для того, чтобы появилась причина для моего ареста.

– Как, вы так думаете?

– Гром и молния, а у вас есть сомнения? – сказала графиня. – Судите сами: прошло всего несколько дней после его гибели – и вот я арестована!

– Значит, вы считаете, – отозвался Кааврен, – Смоллера убили, чтобы вас арестовали и сняли с должности управляющего финансами?

– Именно так я и считаю.

– Хм-м-м, – проговорил Кааврен. – Весьма возможно.

Однако на лице тиасы ничего не отразилось, он только кивнул, словно предлагая своей пленнице продолжить рассуждения.

– И конечно, мой арест необходим для того, чтобы в императорской казне, а значит, и во всей Империи все перепуталось.

Кааврен подумал, что к убийству Смоллера арест графини отношения не имел, но вслух ответил:

– Вы, несомненно, высказали интересное предположение.

– О, убеждена, что оно абсолютно правильное.

– Возможно, – сказал Кааврен.

– Мой добрый капитан, вы должны объяснить это его величеству. Я тревожусь вовсе не за себя, а за него. Быть может, вам удастся узнать имена тех, кто организовал заговор против меня – иными словами, против его величества, – и выяснить, что они замышляют.

– Безусловно, – ответил Кааврен, – я тщательно обдумаю все, что вы мне сказали. Однако мы подошли к тюрьме, и я должен оставить вас на попечении господина, который позаботится о ваших удобствах, пока вы будете у него гостить.

Беллор перевела взгляд на тюремщика, иорича по имени Джуин, – Кааврен уже множество раз встречался с ним раньше. Джуин вежливо поклонился, после чего, подписав все необходимые бумаги, обратил свое внимание на графиню. Кааврен откланялся и поспешно покинул Крыло Иорича, чтобы вернуться в Императорское крыло с намерением посетить его величество, который, по всей видимости, приступил к своему вечернему туалету, и доложить ему, что приказ выполнен.

Шагая по дворцу, Кааврен размышлял над словами графини Беллор:

«Со всей очевидностью ясно: плести интриги против нее нет никакого резона. Однако в том, что она говорит, есть немалая доля истины – убийство Смоллера действительно должно являться частью чего-то большего. И чем дольше я думаю, тем сильнее меня тревожат все эти события.

Ах, Кааврен, речь идет о безопасности Империи, а это уже входит в твою компетенцию! Ты должен выяснить, кто плетет интриги и чего они добиваются. Нельзя терять время.