Пятьсот лет спустя - Браст Стивен - Страница 38

– Нет никакой уверенности, – заметил Кааврен, – что худшее уже позади. Все сказанное тобой лишь подтверждает мои предположения.

– Значит, вы думаете… – перебила его Тазендра. Кааврен покачал головой и показал, где его небольшому отряду следует занять оборону.

– Тазендра, у вас есть камни-вспышки? – спросил тиаса.

– Осталось три штуки – один я использовала возле павильона.

– Ну и у меня есть еще один, значит, всего у нас их четыре.

– Мне выдали камень-вспышку, – проговорил пришедший в сознание Киу и попытался сесть, опираясь спиной о стену.

– Значит, пять, – кивнул Кааврен. – Будем их беречь.

– И все же, – заявила Тазендра, – не понимаю…

– Проявите выдержку, – вмешался Айрич, который, как и Кааврен, прекрасно представлял себе, что их ждет.

И в самом деле, не прошло и минуты, как откуда-то издалека до них донеслись крики, шум, треск ломаемых дверей и другие звуки, свидетельствующие о беспорядках. Одновременно они увидели спешащих людей, которые о чем-то сговаривались, а потом снова разбегались в стороны. Один из оставшихся смутьянов стал ломать дверь каким-то тяжелым инструментом.

– Капитан… – начал Тивор.

– Выдержка, – прервал его Кааврен.

И в этот момент они услышали топот и вопли приближающейся вооруженной толпы.

Кааврен ожидал вот-вот увидеть разъяренных жителей Дна, впрочем, он прекрасно понимал, что людей подстрекают к мятежу неизвестные злоумышленники… Однако нам придется на время оставить его компанию и перенестись в другое место. Дело в том, что всего в лиге от улицы, где наши друзья готовились сразиться с толпой, началась одна встреча. Она, как и было условлено, происходила в той самой задней комнате таверны, в которой нам удалось подслушать беседу неких заговорщиков. Одного из них – вы, конечно, помните – звали Серый Кот. Он сидел совершенно неподвижно, слушая доклад Ларал.

– Чалера постигла неудача, – говорила Ларал. – Он мертв.

На лице Серого Кота появилось нечто похожее на удивление.

– Как мертв?

– Рядом с тиасой оказались его друзья.

– Понятно.

– Профессионалу следовало бы их заметить.

Серый Кот бросил на Ларал быстрый взгляд:

– А позаботился ли профессионал о лорде Адроне?

Она не опустила глаза:

– Нет.

– Почему?

– Он отказался присутствовать на церемонии закладки павильона.

Серый Кот пожал плечами, словно хотел сказать – «Для меня детали значения не имеют».

– Я не собираюсь наносить неподготовленный удар, – заявила Ларал. – Это верный способ потерпеть неудачу. То, что случилось с Чалером, лишний раз доказывает мою правоту.

– Что вы собираетесь делать?

– Увидите.

– Очень хорошо.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Хотите что-то добавить?

– Да. Будьте осторожны. Создается впечатление, что рядом начались волнения; к утру может загореться все Дно.

– Вы правы, – ответил Серый Кот. – Может.

– Тогда у меня все.

– Запомните, мы встречаемся завтра вечером.

– Я не забуду.

Ларал повернулась и пошла к двери – жутковатая серо-черная фигура. Потом она остановилась и бросила на прощание:

– Ради самого себя, надеюсь, вы знаете, что делаете.

– И ради вас, – ответил Серый Кот, – я тоже надеюсь.

Ларал кивнула и вышла из комнаты.

Гритта выскользнула из тени и встала напротив Серого Кота.

– Итак, – заговорила она, сразу переходя к делу, – видите, все уже началось.

– Да.

– Ну?

– Теперь нам остается только ждать.

– Возможно, вам следует подумать о том, чтобы найти безопасное место.

– Я всегда в безопасности, – ответил Серый Кот.

– Очень хорошо, – негромко проговорила Гритта. – Если не возражаете, мне пора.

– Вы хотите проследить за тем, как развиваются события?

– Ну уж нет. Я хочу оказаться подальше отсюда, на случай если вспышка превратится в пылающее пламя. Я не верю в собственную неуязвимость – а мне отлично известно, какие силы могут быть выпущены на свободу сегодня ночью.

Серый Кот кивнул, и Гритта ушла. Он остался сидеть, размышляя о том, как будет выглядеть Дно, да и весь город, завтра, при свете дня. И пока он предавался мрачным раздумьям, совсем недалеко, в Императорском дворце, хмурилась императрица. Если бы Серый Кот узнал о таком совпадении, его бы это весьма позабавило, а вот ее величество – оскорбило.

Но если на их лицах и застыло похожее выражение, нам вряд ли стоит объяснять, что мысли разительно отличались, не считая лишь того, что с губ слетело одно и то же слово – более того, оно же сорвалось с губ Кааврена, а еще вертелось на языке у нашего читателя – кто. Читатель, быть может, задает себе вопрос: «Кто такой Серый Кот и что он замышляет?» Кааврен между тем думает: «Кто стоит за беспорядками и зачем они ему нужны?» А ее величество мучает мысль: «Что за человек Алира и почему все находят ее такой привлекательной?»

Конечно, подобный переход – от тревог из-за пожара, смертей и разрушения города к тайным заботам императрицы – многим покажется весьма неожиданным и резким. Сознаем также, что нашему читателю не терпится узнать о первом и он не понимает, почему его влекут, вопреки желанию, к последнему. И это в то время, когда город, не говоря уже о людях, жизнь которых, как мы смеем надеяться, представляет известный интерес, подвергается опасности. В свое оправдание мы можем лишь сказать, что подобные мысли действительно приходили в голову императрице, а поскольку они имеют огромное значение для нашей истории, мы просто обязаны рассказать о них читателю.

Итак, ее величество стояла в своих покоях – фрейлины были в соседней комнате, – повернувшись спиной к зеркалу и решительно отказываясь в него смотреть. Не станем забывать, что она принадлежала к Дому Феникса и в некоторых вопросах не могла поступиться собственным достоинством даже наедине с собой.

«Прошло уже два дня, – сказала она себе, – с тех пор, как появилась леди дракон, и с тех пор все головы повернуты в ее сторону – а меня никто не замечает. Какая досада! Неужели я настолько лишена гордости и, более того, напугана, что позволю подобным мелочам испортить мне настроение? Ведь красота – это всего лишь безделушка, внешняя сторона предмета. А поскольку поверхность есть отражение сущности, которая определяется выражением лица, платьем и манерой одеваться, осмелюсь заметить, что я безупречна. Капризы природы тут совершенно ни при чем. И если – могла сказать Нойма – судьба дала Алире приятное лицо и хорошую фигуру, ну что ж, переживать из-за таких пустяков меня недостойно.

Но конечно, все далеко не так просто. Я обычная женщина и желаю в полной мере взять от жизни те удовольствия, которые она в состоянии мне дать. И если уж быть откровенной до конца, разве я рождена для чего-то другого? Я с восьми лет знала, что стану императрицей! Разве не является неоспоримым тот факт, что я окружена удобствами только благодаря своему положению и доброй воле других?

Несомненно, в Империи едва ли найдется человек, обладающий меньшей властью, чем я, если власть есть способность изменять по собственной воле окружающий мир. Нет, моя сила состоит в том, насколько я могу оказать влияние – в первую очередь на своего мужа, а также на тех немногих, кто прислушивается к моему мнению.

И вот появляется эта женщина! Мое влияние слабеет, а власть уменьшается. Нет, укол моему тщеславию сколь реальный, столь и низкий, не играет здесь решающей роли. На карту поставлено мое положение, которое оказывается под угрозой всякий раз, когда обращает свой взор на Алиру, – ведь всего два дня назад он не отрывал от меня глаз.

Необходимо решить, как следует себя вести. Я не хочу причинить вред леди дракон, которая не сделала мне ничего плохого, однако мне нужно себя защитить. Может, заручиться ее дружбой? Возможно. Но как? Чего она хочет? Алира леди дракон, а драконы непредсказуемы; более того, она дочь лорда Адрона, а он трижды непредсказуем. Мне придется… но что это?»

Ее размышления прервал шорох материи и звук шагов в соседней комнате (в той части дворца, где располагались покои императрицы, царила такая тишина, что были слышны даже шаги фрейлины, подошедшей к двери). Дверь в соседнюю комнату отворилась, и чей-то незнакомый голос произнес: