Гвардия Феникса - Браст Стивен - Страница 5

Карета плавно выкатилась со двора гостиницы. Кааврен выбрал себе место у одного окна, Айрич – у другого, а Тазендра устроилась между ними. Напротив сидели еще два пассажира – мужчина и женщина. Оба носили бело-зеленые цвета Дома Иссолы, у них были каштановые волосы и карие глаза, характерные для большинства представителей этого Дома, на мизинце левой руки у мужчины красовалось кольцо с выгравированным на нем иссолой.

Кааврену господин показался довольно симпатичным; его движения были медленными и уверенными, пальцы – длинными, изящными; он улыбался сразу обоими уголками рта и вообще вел себя непринужденно, даже несколько рассеянно.

Мы просто обязаны добавить (иначе нас можно будет упрекнуть в упущении ряда деталей, важных для понимания читателем последующих событий), что леди обладала всеми необходимыми атрибутами красоты, грацией и обаянием, заставляющими сердце молодого человека биться быстрее. Глаза юноши от восхищения широко раскрылись, стараясь не упустить и по достоинству оценить вышеупомянутые замечательные качества. Не следует забывать, Кааврен был еще очень молод, а его живое воображение не знало границ и помогало ему проникнуть если не в мысли сидящей напротив леди, то по меньшей мере за складки ее легкого одеяния.

– Доброе утро, – сказал тиаса. – Похоже, нам предстоит путешествовать вместе. Меня зовут Кааврен, а это мои друзья – Айрич и Тазендра.

– Желаю и вам приятного утра, – отозвалась леди. – Я – Нилисит, мой муж – Криваан.

Криваан вежливо кивнул, а затем откинул голову на мягкую спинку сиденья и закрыл глаза.

При слове «муж» сердце Кааврена сжалось, однако он не позволил своему разочарованию проявиться.

– Мой муж, – продолжала леди, – еще не пришел в себя после вчерашней пирушки в Пондвью, всего в нескольких лигах отсюда.

Кааврен понимающе покачал головой:

– Мы тоже неплохо провели вчерашний вечер. Вы направляетесь в город Драгейру?

– Совершенно – верно, – ответила она. – Мы приняли предложение его императорского величества поступить к нему на дипломатическую службу.

– Ах, – воскликнул Кааврен, – какая удача!

– Вы правы, – согласилась Нилисит. – Нам повезло. Мой кузен познакомился с его величеством несколько лет назад.

– Великолепно, – кивнул Кааврен. – Мы также собираемся поступить на службу к его императорскому величеству. Стать городскими гвардейцами или пойти в армию.

– В самом деле? – удивилась Нилисит. – Но ведь никто из вас не принадлежит к Дому Дракона.

– Тем лучше, – заявил Кааврен и подробно пояснил свою точку зрения, причем периодически в разговор включалась Тазендра.

Довольно скоро завязалась дискуссия о перспективах правления нового императора. Так они и провели первую часть путешествия, мирно болтая втроем; Айрич смотрел в окно, а Криваан дремал.

Остановившись у придорожной гостиницы, они пообедали пшеничным хлебом и местными сосисками из кетны, прекрасно утоляющими голод. Потом супружеская пара отправилась осматривать окрестности, и у Кааврена появилась возможность узнать мнение Айрича о попутчиках.

– Мое мнение? – удивился Айрич. – Странно, что вы спрашиваете. А что думаете вы?

– Ну, мне кажется, они довольно необычные иссолы.

– Почему?

– Что касается мужа – то какой иссола станет спать, упуская при этом возможность приятно поболтать с незнакомцами?

– Верно подмечено, – кивнул Айрич. – А что скажете про нее?

– Ну… разве вы не заметили, как несколько минут назад из-под каштановых волос выбилась золотая прядь?

– Не заметил, мой добрый Кааврен. У вас зоркий глаз.

– Кстати, о глазах, – вмешалась Тазендра.

– О глазах? – заинтересовался Кааврен. – И что же они?

– Вы обратили внимание на глаза мужчины, когда он открыл их при нашем появлении?

– Нет, – ответил Кааврен. – А что такое?

– В самый первый момент мне показалось, будто они золотистого цвета, как у тех, кто принадлежит к Дому Феникса, или как на некоторых картинах, когда художник хочет отразить характер и перестает заботиться о точности.

– Однако, – возразил Кааврен, – у меня сложилось впечатление, что глаза у него карие.

– Да, вы правы, – согласилась Тазендра. – Именно поэтому я так и удивилась. Ведь, приглядевшись повнимательнее, я увидела, что они действительно карие. И тогда же я услышала, как мой амулет издал звук, предупреждающий о присутствии волшебства.

– И что вы обо всем этом думаете? – спросил Кааврен, обращаясь к Айричу.

– То есть какой я делаю вывод? – переспросил лиорн. – Примерно следующий: любому волшебнику по силам изменить цвет глаз и каждый имеет право носить одежду по своему выбору или надеть парик и украсить мизинец кольцом, но лишь для феникса характерна та величавость, которую я наблюдаю в этих двоих.

Здесь разговор был прерван возвращением обсуждаемой пары. Вскоре кучер, вытирая лицо рукавом грязной черной туники, вышел из кухни, и они вновь отправились в путь. Казалось, обед окончательно разбудил их спутника, назвавшегося Кривааном. Путешественники продолжили беседу, словно она и не прерывалась, но теперь Криваан принял в ней активное участие, высказав собственные идеи о будущем правлении императора-феникса.

– Мы, те, кто находится на службе у императора, – заявил он, – должны быть с самого начала сильными, чтобы как можно дольше сдерживать наступление мрака.

– Не понимаю, – удивился Кааврен, – вы говорите о мраке?

– Именно, – подтвердил Криваан.

– Тогда объясните.

– Ну, все достаточно просто: разве его императорское величество не принадлежит к Дому Феникса?

– Безусловно принадлежит.

– А разве феникс не символизирует одновременно возрождение и упадок?

– Пожалуй.

– Припомните: каждый император-феникс, за исключением Зарики I, которая основала Империю, начинает практиковать магию зла, забывая о нуждах Империи… А потом заканчивается цикл и на место Феникса заступает Дракон.

– Да, кажется, дело обстоит именно так.

– А тут как раз Орб в восемнадцатый раз переходит к Дому Феникса. Впервые после завершения полного цикла, если выразиться точнее.

– Верно.

– Таким образом, исходя из вышесказанного можно предположить, что этот император должен вести себя так же, как и все предыдущие, если даже не хуже, а Империя будет им забыта, и ее ждет ужасающий упадок.

– Вы думаете? А может, есть надежда, ну, раз уж сейчас начинается цикл? Вдруг наш новый император-феникс будет больше похож на Зарику I, о которой действительно никто не скажет дурного слова?

– Возможно, но, по-моему, конец правления нынешнего феникса будет самым плохим из всех, какие знавала наша история.

– И что из того следует?

– А вот что: мы, те, кто служит его величеству, должны как можно дольше сдерживать наступление мрака.

Но прежде чем Кааврен успел что-нибудь ответить, Айрич отвернулся от окна и сказал:

– Вы почти правы, сударь.

– Гм… вы говорите «почти»?

– Да.

– По-вашему, я допустил ошибку?

– Небольшую, но существенную, милорд.

– Ну так объясните, в чем она состоит.

– Вы сказали – мы служим императору.

– Да?

– А это не так.

– Не так?

– Нет.

– Но тогда…

– Мы служим Империи. Разница невелика, но, заметьте, существенна.

Криваан нахмурился, словно подобные рассуждения оказались для него абсолютно неожиданными, а Нилисит рассмеялась:

– Отлично сказано, добрый лиорн. Вы рассуждаете, как атира, однако говорите, как дракон, – прямо и по существу, что прекрасно соответствует нашему времени: ведь мы находимся между правлениями этих двух Домов.

Айрич склонил голову, принимая комплимент.

– Сказано иссолой, – заметил он.

Кааврен уловил в голосе лиорна намек на иронию только потому, что он ее ожидал и уже научился различать интонации Айрича за то короткое время, пока они были знакомы.

Некоторую часть пути все молчали. Кааврен обратил внимание, что после обеда Тазендра заняла место у окна. Сидя рядом, он наблюдал за ней. А Тазендре ничто не мешало смотреть на проплывающие мимо поля и луга Соранны. Кааврен тихо спросил: