Единственный чеченец и другие рассказы - Блажко Антон - Страница 24

Словно нарочно вторым лицом после Балинюка, начштабом отряда ехал главный конкурент, замкомроты старший лейтенант Чайкин. Капитанская звезда светила ему вот-вот, стоило занять должный пост или выгнуться на звание ступенькой выше предусмотренного по штату. В обоих случаях командировка было просто необходима, хотя самым первым осповатый и малость безбашенный старлей записался не потому. Судьба точно вела его за руку по войнам, благополучно вытаскивая из передряг. На он срочке попал за Пяндж, был ранен в ногу, после чуть не погиб, заблудившись с донесением в пустыне. Откинувшись, съездил в родное сельцо, обтерся неделю и двинул поступать в институт. На первом экзамене срезался при всех регалиях и заслугах - какой багаж у выпускника деревенской школы, где оценки ставили за мешок картошки, да после двух лет "горячей земли". Оставалось ехать домой или податься на какой-нибудь завод, из абитуриентской общаги выперли, и тут на вокзале попался бойкий представитель кадров, который наметанным взглядом отлавливал свежих дембелей. Временная прописка, койко-место и почетная мужественная служба неизменно брали верх над перспективой возврата в родные Малые Бугорки. Органы всегда страдали недобором, выручали только лимитчики, полноценного горожанина попробуй было замани...

Неделю спустя Чайкин уже ходил стажером при древнем старшине с прозвищем Карбофос. Тот оттоптал по улице тридцать лет и не хотел покидать службу - что делать дома? Через год он преставился от сердца, зайдя погреться зимой в пикет, и к Чайкину перешел его маршрут, владения и клиентура. Он женился на передовичке кондитерской местной фабрики и получил комнату в старом фонде, где вскоре родилась дочка, а через пару лет треснула за несходством характеров семейная жизнь. К окончательному разводу подоспела демократия, южная кромка страны запылала, как синтетическая штора от недокуренного хапца. Поскольку держава еще числилась единой, на усмирение самостийников (на деле оказывавшихся везде бандитами и крикунами) отправляли внутренние войска и милицию. Последнюю в основном добровольно, тогда вправду стоило только пожелать.

Чайкин, ценимый за боевой опыт, подстегиваемый конъюнктурой и личными обстоятельствами, пустился в тяжкие. Последовательно сменив Фергану, Карабах, Сумгаит, Южную Осетию и ее северную родню, в Гудауту и Приднестровье ездил в отпуск, повоевать за деньги и отдохнуть. Вместо положенных 45 суток ухитрялся зависать на полгода, возвращался черный, веселый, гулял месяц-два, если не подхватывала очередная авантюра, немного болтался на службе до следующего набора и вновь убывал куда-нибудь. Между вояжами ухитрился добыть от исполкома новую площадь, хотя и через солидные "вложения". Не скрывал, что жил войной и привез из Армении как-то рюкзак денег, что было тьфу, летчики брали с ограниченным весом и спецура шмонала на посадке, сами авиаторы да генералы перли контейнеры бабок, золота и всякого барахла. Поводило то, что знаки быстро обесценивались, не хватало времени плотно накопить хрусты и вбить их с толком. "Много у меня тогда денег пропало", - сокрушался Чайкин, но не унывал. Комнату обменял на "брежневку", купил машину, снова женился и завел скромное дело. Войны как раз закончились, да и подустал - все, хватит.

В окружающей действительности тем временем многое преобразилось, резко сместились приоритеты. Если в первые годы его службы не всякий начальник мог позволить себе новые "жигули", а мечтой нижнего состава было нажраться даром портвейна, то теперь преуспевшие рассекали на "бомбах", лохи скрипели зубами, а все способные кинулись в бизнес. Под ним разумелись торговля, посредничество, решение вопросов, "крыши", разборки и прочее, что обозначиться и получиться урвать. Из простых служак шинкуют "капусту" прямо у станка разве что гаишники, к ним и не попасть в спаянные ряды, крутиться же народ заставляла жизнь: оклады после реформ звучали смешнее учительских, дворник и тот мог взять для уборки второй участок. С трудом верилось, что недавно сотрудник МВД уступал обеспеченностью только военным...

Мирный быт не давался Чайкину: сначала разбил машину, долбанув "мерс" и попав на ремонт, коммерция забуксовала. Наделав долгов, вынужден был продать тачку и кров, чему яростно сопротивлялась жена, в ходе дрязг тоже ставшая бывшей. Видно, семья тоже была ему противопоказана, хотя женщин тянуло всегда как магнитом. Пришлось даже судиться за площадь, чуть не с бандосами трясти вмиг остервозившуюся экс-супругу, также нашедшую себе каких-то ребят. Жил у баб, на халтурах, случалось ночевать по столам в ленинской комнате и дежурках, пока не устроился как-то в маневренный фонд. И лишь карьера, смешная по нынешнему времени, шла в гору: из отделенного стал замкомвзводом, долго исполнял обязанности полного командира, покуда сверху не сказали поступай в любой колледж-технарь с юридическим факультетом, на крайняк хоть в кулинарный, для офицерского звания достаточно образования выше среднего, и становись на должность. Иначе так и сдохнешь прапорщиком, а человека мы найдем. Эх, были дураки, когда в "вышку" гнали пинками, заставляли идти по разнарядке, а народ отлынивал: еще чего, мозги сушить да тратить время. Теперь попробуй сунься без "зеленых", конкурс выше, чем в МГИМО... Набрав справок о своих "точках", через собеседование приткнулся на заочное в ментовскую среднюху и даже ходил на занятия, желая вынести что-то в отставку, когда пробьет час. Одинокая мамлейская звездочка обозначила его успешный рост, хотя чины в милиции сильно девальвировались и вообще значат меньше армейских. Конфирмация с некоторым нарушением правил, требовавших сначала все же полный диплом, нареканий не вызвала - работал он давно, авторитетом пользовался и службу, что называется, знал.

Первую чеченскую компанию Чайкин пропустил, хотя не по своей воле. С "земли" брали мало, о волонтерах речь вообще не шла, молотили ОМОН, СОБРовцы, отряд "Тайфун" управления наказаний, перешедшего в Минюст. Эти ездили, как на работу, гибло много, бойня шла без организации и порядка, противник систематически прорывался в тыл, окружал и брал в плен целые подразделения, уничтожал состав поголовно - бред борьбы с вооруженным населением, действующим по соображению и условиям, а не приказу. Однажды в район пришла долгожданная команда, определили состав и начали было готовиться, но тут мордатый генерал, умевший в основном рявкать и сжимать бульдожьи челюсти перед объективом, заключил с конфедератами мир. Бесчисленные жертвы зачеркнул взмах пера; далекий от политики Чайкин боевые дела понимал и принимал остро, зная, что такое ползать под обстрелом, тащить из подвалов горящих домов женщин с ребятишками, вырывать растерзанных соотечественников из лап всяких мамедов, давить очаги ползучего сопротивления, а потом вдруг бросать все и мчаться на аэродром, оцепленный "национальной гвардией", грузиться в последний транспортник с последним бойцом оперотряда, потому что наверху принято решение. Знал он также не по газетам, что в Приднестровье войны генерал не выиграл, просто разделил стороны, одна из которых являлась союзной, посулив смести артиллерией любые позиции, с которых вспыхнет огонь. Что было сделать не мудрено, независимость же пророссийской республики отстояли местные силы, ополченцы, милиция и даже уголовные элементы, поддержанные негласно в самые трудные дни командным составом 14-й армии. Большинство этих офицеров велели затем уволить, не разобрав, что многих посмертно... А когда генерал впервые начал плевать тщательно прокуренным басом корявые фразы в микрофон, "румынские" и тираспольские войска уже понесли тяжкие потери, исчерпав порыв. Скороспелые президенты добазарились тихой сапой друг с другом, суетнувшиеся поимели долю, и все постепенно сползло в болото, где завязло навсегда.