Феникс - Браст Стивен - Страница 4

На следующее утро ветер дул мне в лицо, я стоял на носу, размышляя над тем, как так получается, что судно продолжает двигаться вперед. Но спрашивать не стал. Никто не проявлял особого дружелюбия. Я поделился соленой кетной с Лойошем, которому она понравилась гораздо больше, чем мне. Я не думал о том, что мне предстоит сделать, поскольку не люблю предаваться бесполезным размышлениям. Информации явно не хватало, а пустые домыслы могут привести к предвзятому мнению, что, в свою очередь, ведет к ошибкам. Поэтому я изучал зеленую воду, слушал плеск волн, ударяющих в борт корабля, и разговоры матросов. Они ругались больше, чем драконы, проявляя при этом куда меньше воображения.

Человек, принесший мне еду, остановился рядом со мной. Он жевал свою порцию и смотрел на море. Очевидно, меня он решил накормить в последнюю очередь. Я внимательно вгляделся в его старое, морщинистое лицо. У него оказались глубоко посаженые светло-голубые глаза, что не часто встречается среди драгейриан. Он смотрел на море с отстраненным интересом, словно вел с ним неспешную беседу.

— Спасибо за еду, — сказал я. Он проворчал в ответ нечто неразборчивое, не отводя глаз от моря. — Высматриваете что-то определенное?

— Нет, — ответил он с резким акцентом, характерным для восточных районов Империи.

Корабль мерно покачивался на волнах — очень похоже на езду в седле (если вы не возражаете, я не стану вдаваться в подробности). Однако всякое новое движение корабля немного отличалось от предыдущего. Я довольно долго молча изучал океан, а потом спросил:

— Оно никогда не останавливается?

Он в первый раз посмотрел на меня, но его лицо сохраняло полнейшую невозмутимость.

— Никогда. Оно всегда одно и то же и всегда в движении. Я никогда не устаю смотреть на него. — Он кивнул мне и направился в заднюю часть судна. Матросы называют ее кормой.

По левому борту — там, где я сидел — на мгновение вынырнули два орки, а потом вновь исчезли под водой. Я продолжал наблюдать, и вскоре они показались снова, а потом еще раз и еще. Стройные и грациозные. Гордые. Изумительно красивые.

— Да, ты прав, — заявила Йинта, остановившаяся рядом со мной.

Я повернулся и посмотрел на нее:

— Что?

— Они и в самом деле красивы.

Я и не заметил, что заговорил вслух. Я кивнул и вновь повернулся к морю, но орки больше не появились.

— Это были короткохвосты, — пояснила Йинта. — Ты заметил белые неровные пятна у них на спинах? Когда они молоды, орки путешествуют парами. Позднее объединяются в большие группы.

— Их хвосты не показались мне короткими, — заметил я.

— Верно. Ты видел самок, у самцов хвосты короче.

— А почему?

Йинта нахмурилась:

— Они такими рождаются.

Над нами кружили чайки, многие резво проносились над самой водой. Мне говорили, что это верный признак близости земли, но я ничего не замечал. Ветер наполнял паруса, мачты слегка поскрипывали в ответ на малейшее изменение его направления. Раньше паруса громче щелкали, когда настроение ветра менялось, и он демонстрировал свое отношение к скорости корабля. За ночь я успел привыкнуть к движению корабля и теперь почти не замечал его.

Гринери находился где-то неподалеку. Около двухсот тысяч драгейриан считали его своей родиной. Сто десять миль в длину и примерно тридцать в ширину. На моей карте он походил на банан с кривым стеблем с ближайшей к нам стороны. Порт располагался в том месте, где стебель присоединяется к плоду. Главный город, в котором проживала десятая часть всего населения острова, устроился примерно в двенадцати милях от основания стебля. Двенадцать миль — полдня пути, или, если верить запискам, которыми снабдил меня Крейгар, пятнадцать часов на плоту.

Ветер переменился, и над головой послышался глухой рокот. Капитан лежала на спине, заложив руки за голову, и курила короткую трубку со смешным маленьким зонтиком на конце — я решил, что он нужен для того, чтобы дым уходил в сторону. Изменившийся ветер донес до меня аромат табака, который показался неуместным — я уже успел привыкнуть к соленому запаху моря. Йинта села, прислонилась спиной к поручню.

— Вы рождены для моря, не так ли? — спросил я. Она повернулась и изучающе посмотрела на меня. У нее были серые глаза.

— Да, — наконец ответила она. — Верно.

— Собираетесь когда-нибудь купить свой собственный корабль?

— Да.

Я вновь повернулся к морю. Оно казалось гладким, зеленые волны будто нарисованы на фоне оранжево-красного драгейрианского горизонта. Я понимаю морские пейзажи. Впервые за все путешествие я посмотрел назад, но берег, естественно, давно скрылся за кормой.

— Однако я не стану покупать такой, как этот, — заявила Йинта.

Я повернулся к ней, но она смотрела мимо меня, в бескрайнее море.

— Что?

— Я не буду капитаном такого корабля. Во всяком случае, не маленького торгового судна.

— Почему?

— Рассказывают, что за морями есть огромные материки. Или под ними, как утверждают некоторые. За Водоворотами, где не пройдет ни один корабль. Вот только правда ли это? Вы же знаете. Водовороты иногда исчезают. Кроме того, ходят слухи, что их можно обогнуть, хотя на наших картах показано, что с одной стороны высятся Серые Скалы, а с другой — Страна Морской Пены. Я слышала, что будто бы существуют разные возможности исследования Страны Морской Пены. А еще моряки просто обожают истории о местах, где люди разговаривают на диковинных языках и умеют творить такое волшебство, которое нам и не снилось, о краях, где даже Держава бессильна.

— Мне сказали, что Держава не властна над Гринери, — заметил я.

Йинта пожала плачами, словно ее абсолютно не интересовали такие заурядные вещи, как остров Гринери. У нее были короткие курчавые каштановые волосы, а широкое лицо обветрилось от постоянного пребывания под открытым небом. Йинта казалась старше своих лет.

Ветер снова переменился — зазвонили колокольчики, привязанные к верхушке мачты, они помогали выдерживать курс. Я спросил, зачем они нужны, как раз в тот момент, когда мне в спину ударил оглушительный грохот. Смешные они, эти орки. На сей раз я упал на палубу, а кто-то закричал, что нужно натянуть один из парусов — или привязать его, я не расслышал из-за скрежета мачты и плеска волн.

— Вы бы хотели провести корабль через Водоворот, чтобы посмотреть, что находится с той стороны? — спросил я.

Йинта рассеянно кивнула, а потом неожиданно усмехнулась:

— Честно говоря, человек с Востока, больше всего я хотела бы сконструировать корабль, который смог бы совершить такое путешествие. Мой прапрадядюшка был корабельным плотником. Именно он придумал и построил систему управления рулем «Удачи Южного Ветра» и плавал на ней до Междуцарствия. Он находился на борту своего корабля, когда пошла прибойная волна.

Я кивнул, словно слышал об этом корабле и о «прибойной волне».

— Вы замужем? — спросил я.

— Нет. Что-то нет желания. А ты?

— Да.

— М-м-м… — протянула она. — И нравится?

— Иногда больше, иногда меньше.

Она немного посмеялась, хотя вряд ли поняла, о чем идет речь.

— А зачем тебе на Гринери?

— Дело.

— Какое такое дело требует, чтобы мы доставили тебя на остров в качестве груза?

— А команда что-нибудь знает?

— Нет.

— Хорошо.

— Так какого рода дело зовет тебя на Гринери?

— Я бы предпочел не отвечать на ваш вопрос, если вы не против.

Йинта пожала плечами:

— Как знаешь. Ты заплатил за наше молчание. У нас нет оснований докладывать о каждом пассажире властям Империи, не говоря уже о жителях острова.

Я ничего не ответил. На этом наш разговор закончился. Тихонько делали свое дело течения и часы. Я поел еще соленой кетны, накормил Лойоша и заснул. Ночь превратила море в небольшое озеро, чьи волны мерно разбивались о нос «Гордости Чорбы». За кормой бурлила вода.

В середине следующего дня мы заметили землю. Из бухты, к которой направлялся корабль, виднелись вершины мачт. Небо казалось высоким и очень ярким, стоял теплый приятный день. Капитан Трайс сидела на крыле ходового мостика — так, оказывается, называется эта штука. Йинта стояла, небрежно опираясь на фальшборт рядом с носом судна, и обменивалась какой-то непонятной информацией с капитаном, отдававшей приказы матросам, управляющим кораблем.