Феникс - Браст Стивен - Страница 33

— Документ? Какого рода документ, ваше величество?

— В котором говорится, что она обещает не предпринимать никаких действий, противоречащих интересам Империи.

— Теперь я понимаю. — Императрица промолчала, и я спросил: — Но, ваше величество, почему ее вообще арестовали?

— Я не знаю, что вам известно, — медленно проговорила Зарика, — и что вам следует знать?

— Я знаю, что Дом Джарега обратился к Империи с такой просьбой. Но почему она удовлетворена? Иными словами, с каких пор Императрица Феникс обращает внимание на писк теклы относительно проблем Дома Джарега?

— Похоже, вы полагаете, что в моей власти игнорировать просьбы, которые мне не по вкусу.

— В некотором смысле, ваше величество, да. Вы Императрица.

— Да, баронет Талтош, я Императрица. — Зарика нахмурилась и о чем-то задумалась.

Пол продолжал подниматься вверх, и я почувствовал усталость.

— Быть императрицей, — продолжала Зарика, — имело самый разный смысл за нашу долгую-долгую историю. Каждый Цикл приносит изменения, каждый Дом правит иначе, каждый Император или Императрица, над головами которых вращается Держава, ведет себя по-своему. Теперь, в начале второго Великого Цикла, всякий, кто интересуется историей, смотрит назад, пытаясь понять, как мы оказались здесь, — так у нас появляется шанс осмыслить роль Императора.

Император, баронет Талтош, никогда, за всю нашу долгую историю, не управлял Империей, за исключением, быть может, нескольких коротких периодов, скажем, Коротта Шестой между уничтожением Северных Баронов и появлением посольства герцога Тинаана.

— Я плохо знаю историю Империи, ваше величество.

— Не имеет значения. Я скоро перейду к делу. Крестьяне выращивают пищу, дворянство ее распределяет, ремесленники производят товары, купцы их продают. Император сидит в сторонке и наблюдает за тем, чтобы процесс продолжался и ничто не мешало его благополучному развитию. Император должен защитить Империю от катастроф, которые время от времени выпадают на нашу долю, — вы и представить себе не можете, какие они ужасные. Уверяю вас, к примеру, что истории о трясущейся земле и огне, вырывающемся из ее недр, или о ветре, который уносил людей во время Междуцарствия, — вовсе не мифы, а вещи, которые вполне могли бы происходить даже сейчас, если бы не существовало Имперской Державы.

Итак, Император сидит, ждет, изучает и наблюдает за Империей, чтобы не пропустить момента, когда нагрянет катастрофа. И когда это случается, в его распоряжении имеется три инструмента. Вы знаете, о чем я говорю?

— Я могу назвать два из них, — ответил я. — Держава и Военачальник.

— Вы правы, баронет. Третий инструмент более тонкий. Я говорю о механизме, осуществляющем жизнедеятельность Империи, начиная от Императорской Гвардии, судов, волшебников и кончая гонцами и шпионами.

Все они есть оружие в моих руках, при помощи которого я могу доставить зерно с севера на юг, если в этом возникнет нужда, или железо с запада на восток, где оно превратится в мечи. Я не управляю, а лишь регулирую. Да, если я отдам приказ, он будет исполнен. Но ни один Император, с Державой или без нее, не сможет заставить людей на рудниках делать честные отчеты и присылать нам всю руду, которую им удается там добыть.

— В таком случае кто управляет Империей, ваше величество?

— Когда на севере голод — южные рыбаки. Когда рудники и кузницы запада производят много товаров, Империей правят транспортные бароны. Когда нашим границам угрожают люди с Востока — восточные армии. Вы имеете в виду политическую власть? Тут тоже все очень сложно, гораздо сложнее, чем вам кажется.

В начале нашей истории жизнью Империи никто не руководил. Позднее правил каждый Дом, через своего наследника. Затем в управлении принимали участие аристократы всех Домов. На короткое время, в конце прошлого Цикла, Император действительно обладал неограниченной властью, но был убит в результате заговора и его собственной глупости. Сейчас, я полагаю, власть все больше сосредоточивается в руках купцов, в особенности тех, что водят караваны, осуществляя контроль над доставкой продуктов питания и товаров из одного конца Империи в другой. В будущем, я подозреваю, это будут волшебники, которым с каждым днем становятся доступны все новые чудеса.

— А вы? Что делаете вы?

— Я наблюдаю за рынками, рудниками, полями, слежу за герцогами и графами, стараюсь не допустить катастрофы, уговариваю Дома двигаться в нужном мне направлении. Я… почему вы так странно на меня посмотрели, баронет?

— Каждый Дом? — повторил я. — Каждый?

— Да, баронет. Каждый Дом. Разве вам не известно, что Дом Джарега является составной частью Империи? Иначе и быть не может; в противном случае зачем их терпеть? Джареги зарабатывают на теклах. Они делают текл счастливыми, поставляя им то, что скрашивает их существование. Я не говорю о крестьянах. Речь идет о теклах, которые живут в городах и выполняют лакейскую работу, на которую больше никто не соглашается. Они — законная добыча вашего Дома, баронет. Ведь если их охватит недовольство, город не сможет эффективно функционировать, аристократия начнет жаловаться и хрупкое равновесие в обществе будет нарушено.

Подъем сменился спуском, я решил, что теперь мои ноги выживут.

— Мятежники угрожают джарегам, — сказал я. — Значит, их следует изъять. Я правильно понял?

— Ваш Дом думает именно так, лорд Талтош.

— Значит, вы сами не считаете, что они угрожают Империи?

Зарика улыбнулась:

— Напрямую нет. Но если среди текл начнет расти недовольство, остальные тоже пострадают. Если бы не угроза войны, на все это можно было бы посмотреть сквозь пальцы. Но сейчас Империя должна действовать максимально эффективно, а если беспорядки начнутся в столице, последствия могут иметь для всех нас катастрофический характер.

Я вспомнил историю, которую мне поведал когда-то один текла, и чуть не сказал, что если теклы так ужасно счастливы, почему она сама не стала теклой, но я опасался, что Зарика может счесть мои слова за оскорбление.

— Неужели один джарег, выходец с Востока к тому же, может играть такую существенную роль? — поинтересовался я.

— Это важно для вашего Дома, баронет?

— Я не знаю, ваше величество, как насчет моего Дома, но для меня это жизненно необходимо.

Мы прошли сквозь занавес и снова оказались в тронном зале. Я узнал струны инструмента Тодди, завывания Дав-Хоэля и ритм барабана Айбина. Придворные поклонились, получалось, что они кланяются мне, — очень забавно. Императрица жестом подозвала женщину в цветах Дома Иорича. Женщина подошла к Зарике, которая уселась на трон. Я отступил назад.

— Сим я отдаю приказ о немедленном освобождении графини Лостгард Клефт и окрестностей. Ей даруется полная свобода, — сказала она, и я чуть не заплакал.

УРОК ДВЕНАДЦАТЫЙ. БАЗОВОЕ УМЕНИЕ ВЫЖИВАТЬ

Два дракона с каменными лицами в золотых плащах Гвардии Феникса и с повязками на головах со знаком иорича доставили Коти на ступени Крыла Иорича Императорского дворца через полчаса после того, как я расстался с Императрицей. Когда они появились, держа Коти с двух сторон за руки, я чуть не положил обоих на месте, но Лойош успел меня остановить. Они отпустили Коти на последней ступеньке, поклонились ей, одновременно повернулись, и ушли, больше не посмотрев в нашу сторону.

Я стоял в трех футах от Коти, тщетно пытаясь заметить следы того, что она перенесла. Ее глаза были внимательными и ясными, выражение лица мрачным, но в целом она выглядела как обычно. Коти немного постояла, потом ее взгляд остановился на мне.

— Влад, — сказала она, — это твоя работа? — Коти подняла правую руку, в которой был зажат свернутый в трубочку пергамент.

— Думаю, да, — ответил я. — А о чем речь? О помиловании?

— Освобождение. Там сказано, что они допускают мою невиновность. Но просят не совершать в дальнейшем противоправных действий.

— Во всяком случае, ты на свободе.