Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Кровь океана - Орехов (Мельник) Василий - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

Вот это был поворот так поворот! Как в фильмах Найта Шьямалана. На всякий случай Симпсон припомнил сегодняшнюю дату: вроде не пятница и не тринадцатое. Но количество невероятнейшего западла, вывалившегося нынче на голову индейцу, уже превысило все мыслимые пределы.

Оставалось только одно, последнее средство: подобрать валявшийся на дне глиссера автомат и встретить каракатицу плотным огнем в робкой надежде, что длинные автоматные очереди сумеют хотя бы озадачить монстра. Как любил говаривать великий Джефф Огилви, он же Пестрая Лошадь, который когда-то учил Уэйна охотиться, если противник превосходит тебя по всем статьям, непрестанно славь великих маниту и почаще перезаряжай, ибо что еще можно делать в такой паршивой ситуации?!

Задыхаясь от усталости и отчаяния, Уэйн бухнулся на колени, чтобы подобрать автомат, но тот лежал у самого борта, и глиссер, закачавшись, угрожающе накренился. Пытаясь не опрокинуться в воду, индеец рефлекторно ухватился за торчавшую сбоку консоли ручку управления ходом, и внезапно до него дошло.

Его просто как молнией поразило!

Он понял, почему не запустился мотор.

Уэйн вдруг сообразил, что когда он отпустил шток кнопки, аварийно заглушив двигатель, ручка управления ходом стояла на максимуме. Бросившись наматывать шнур вместо чеки, охотник совсем позабыл о положении ручки и не перевел ее в нейтраль, в результате чего она так и осталась в положении включенной передачи. Из-за этого стартер при запуске пытался вращать не только двигатель, но и подключенный к нему пропеллер, на что его мощности определенно не хватало. Отсюда и натужный звук перегрузки при старте.

Позабыв об автомате, индеец одним прыжком оказался в кресле пилота, выставил ручку управления в нейтральное положение и нажал кнопку пуска с намотанным капроновым предохранительным шнуром вместо чеки.

Мотор тут же завелся. Но тварь к этому моменту приблизилась уже метров на двадцать, ей не хватало лишь последнего рывка, чтобы достать добычу.

Глиссер стоял носом к приближавшейся каракатице, так что пути вперед не было. Тогда Уэйн рванул ручку управления назад, врубил реверс и погнал катер задним ходом.

Имея высокую тупую корму, это суденышко было мало приспособлено для таких рискованных маневров и тут же начало зачерпывать воду, но Уэйн не собирался долго двигаться в таком положении. Чуть оторвавшись от преследования, он резко вывернул руль, толкнул ручку хода вперед и, выжимая из двигателя и винта полную мощность, промчался встречным курсом всего в паре метров от каракатицы. Та взметнула щупальца, едва не зацепив страшными когтями моторную раму, но промахнулась и лишь с оглушительным плеском ударила щупальцами по воде позади катера.

А в следующий миг Уэйн уже мчался на северо-восток, туда, где осталась его гарпунная пушка.

Однако морская тварь не собиралась отказываться от добычи и устремилась в погоню, медленно, слишком медленно отставая. Индеец понимал, что даже если доберется до пушки, у него будет совсем мало времени, чтобы навести ее на цель и произвести точный выстрел. Поэтому гнал вперед на полных парах, до боли в пальцах вцепившись в консоль управления, чтобы его не выбросило из кресла на какой-нибудь кочке. Каждая из них била в днище словно паровым молотом, всякий раз подбрасывая Симпсона как на внушительном дорожном ухабе. Уэйну временами казалось, что он сидит на табуретке, по которой кто-то изо всех сил размеренно долбит снизу торцом внушительного полена.

Хуже всего было то, что дым от шашки минуту назад унесло ветром, и точно взять курс на оставленное орудие больше не представлялось возможным. Единственным ориентиром был поросший тростником остров, но он давал лишь приблизительное направление. Охотник не был уверен, что сможет найти нужную кочку, так как она ничем не отличалась от сотен тысяч других в зоне видимости.

Оставалось надеяться, что на воде можно будет разглядеть оранжевое пятно от специального красителя, которое всегда образовывалось после сгорания самодельной дымовухи. Но, продвинувшись довольно далеко на восток, Симпсон ничего такого не заметил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дальше мчаться в сторону океана не имело смысла – пушка точно находилась ближе к развалинам заправки. Пришлось разворачивать глиссер, подарив преследователю еще несколько драгоценных секунд, и двигаться по синусоиде, чтобы охватывать взглядом больше пространства. Риск был огромен, но пушку было жалко: если драпать в поселок налегке, ее потом вообще будет не отыскать. Да и внезапное появление в поселке огромной хищной каракатицы на хвосте у аэроглиссера – плохой подарок соседям от охотника. Даже если никто не пострадает, они ему потом это дело крепко припомнят.

Внезапно Уэйн краем глаза все-таки ухватил в двух сотнях метров по правому борту широко расплывшееся по поверхности воды оранжевое пятно. Вывернув руль, индеец выставил ручку управления ходом в нейтральное положение, чтобы достичь нужного места по инерции, а не на полном ходу.

Он заметил пушку на западном краю пятна. Стащил оставшийся сапог, чтобы не ковылять как идиот в одном, выскочил из глиссера, хотя тот еще двигался, и, погрузившись выше колен, рванул к уже заряженному орудию. Достигнув кочки, на которую сбросил гарпунную пушку, индеец присел на корточки, перевел планку диоптра на стрельбу прямой наводкой, поймал выступавший над водой холм стремительно приближавшейся туши каракатицы в стальную паутину прицела, отскочил в сторону, чтобы не зацепило отдачей, и рванул спусковой шнур.

Шарахнуло мощно. Из ствола выплюнуло трехметровый сноп догорающего в воздухе черного пороха. Отдачей пушку швырнуло далеко назад, и она, кувыркнувшись, плюхнулась в воду между кочками.

Воздух между Уэйном и каракатицей заволокло густым белым дымом. На бесконечно долгое мгновение индеец замер, потеряв цель из виду; ему оставалось только догадываться, попал или нет, но в любом случае предпринять он уже не мог ничего. Даже если промазал, пытаться бежать или уклоняться от атаки было уже без толку. У него имелась возможность сделать лишь один выстрел, после которого оставалось уповать только на волю великих маниту.

Когда дым чуть снесло на восток свежим морским ветром, стало видно, что каракатица продолжает угрожающе надвигаться на охотника. Метаться было унизительно и, главное, бессмысленно, а закрывать глаза охотник счел малодушием, поэтому он просто стоял и смотрел, как приближается, постепенно краснея, огромная туша монстра.

Выхватив из нагрудного кармана пачку сигарет в непромокаемом пакете, сунул одну сигарету в рот, щелкнул зажигалкой, не спуская прищуренных глаз с приближающегося раненого чудовища, прикидывая, успеет ли сделать хоть одну затяжку, всего одну, последнюю в жизни затяжку…

Каракатица-убийца, несомненно, была ранена – ее тело понемногу наливалось красным, хотя окружающая среда не располагала к подобной маскировке. И двигалась она все медленнее и медленнее.

Объяснение этим научным феноменам у охотника имелось только одно: серьезное внутреннее кровотечение.

Когда до Уэйна Симпсона оставалось всего футов тридцать, скорость гигантской каракатицы упала практически до нуля, и инопланетная тварь, чудо враждебной генной инженерии, забилась в предсмертных конвульсиях. Древко гарпуна торчало из мокрой кочки далеко позади нее – тяжелый снаряд, отправленный в свободный полет четырьмя унциями пороха, с короткой дистанции пронзил тело монстра навылет, нанеся ему повреждения, несовместимые с жизнью.

Подергавшись, тварь испустила дух. Кожа ее стала темно-красной, почти коричневой, а кровь растекалась по воде широким шлейфом, отмечая путь каракатицы после попадания гарпуна.

Уэйн, почти полностью лишившийся сил в этой неистовой смертельной гонке, опустился на кочку и, наконец, позволил себе закрыть глаза. Дыхание постепенно восстанавливалось, адреналиновый шторм в крови постепенно утихал, заставляя онемевшую кожу словно оттаивать после укола дантиста.

Немного отдышавшись, индеец открыл глаза, поднялся на ноги, вытащил мачете и обошел тушу каракатицы вокруг.