Прелюдия любви - Маклин Джулианна - Страница 9

– Здесь сказано, что я сильная, но непростая личность. А у вас?

– Так, сейчас посмотрим. – Он развернул бумажку. – Здесь написано: «Сегодня вечером вам улыбнется удача». Что бы это могло значить, как вы думаете?

Ее лицо вспыхнуло.

– Дайте мне посмотреть. – Она вырвала бумажку у него из рук. – Ах, вы… Ничего такого здесь нет. Здесь написано: «Вы любите все приводить в порядок».

Она встала, чтобы поставить посуду в посудомоечную машину и убрать остатки еды в холодильник. Он наблюдал за ней, понимая, что начинает испытывать к этой женщине новое, незнакомое для него чувство.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Из разговоров с работниками больницы Джоселин узнала, что Донована все считали замечательным кардиохирургом и приятным человеком. Медсестры говорили так, ни на что не намекая, чему Джоселин немало удивлялась, принимая во внимание, сколько раз он пытался приставать к ней за последнее время.

При этой мысли легкая дрожь пробежала по ее позвоночнику.

Она сидела в больничном холле и листала модные журналы, уплывая периодически в размышления о нем, о том, как он смотрел на нее почти все время… Нужно признаться, что ей льстили эти взгляды.

Она носила строгие костюмы, удобные туфли на низком каблуке, обычное хлопчатобумажное белье. Ее волосы до плеч никогда не знали химических завивок и модных причесок. Она не пользовалась духами.

Когда-то она взяла за правило не подавать мужчинам сигналов типа игривых улыбок или стреляния глазками, от которых мужские гормоны пускаются в пляс, и до сих пор была верна этому Итак, она была занудой. Настоящей занудой.

Впрочем, у нее было оправдание. В чем-то она стала такой из-за работы. Охраняя клиентов, приходилось держать дистанцию в отношениях. Она была вежлива, но неболтлива; говорила только о деле и старалась большую часть времени быть незаметной. Если добавить к этому подозрительное отношение ко всем на свете по долгу службы, то станет ясно, что ее нельзя было назвать мисс Душа Компании.

Джоселин отложила журнал, почувствовав внезапное неудовлетворение своим образом жизни.

Сколько себя помнила, она всегда старалась казаться занудой.

Почему? Потому ли, что все детство ее одевали в кружевные платьица, завивали на голове тысячу кудряшек и заставляли красоваться перед соседями и гостями? Потому ли, что ее ласкали и хвалили только тогда, когда она была разодета словно кукла? Ее теперешний образ жизни был своего рода восстанием против такого отношения к человеку, когда ценится только яркая, как подарочная упаковка, внешность, а к самому подарку, то есть душе, богатому внутреннему миру, относятся с полным пренебрежением.

Джоселин продолжила листать журналы мод, рассматривая всех этих блистательных моделей с шикарными прическами и длинными ногами. Нет, она не хотела быть похожей на них. Всю свою сознательную жизнь она убеждала себя, что имеет значение лишь то, что внутри человека, а не снаружи.

Она закрыла журнал и отодвинула его подальше от себя, думая о Доноване, о его шутках и чувственных взглядах. Когда она в последний раз была на свидании с мужчиной? Сто лет назад. Конечно, она ходила иногда в бар выпить кружку пива со своими коллегами по работе, в основном с мужчинами, но это не было похоже на свидания.

Все они обращались с ней так, словно она тоже была мужчиной, одним из них.

Ей казалось, что она не смогла бы кокетничать, флиртовать, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Дверь кабинета открылась, и из него вышла пожилая дама. Она подошла к регистрационному столу, чтобы поговорить с медсестрой, все еще смеясь над тем, что ей сказал Донован.

– Удачи на турнире по гольфу, – пожелал он ей вслед и пригласил следующего пациента, пожилого мужчину с палочкой.

Он был очень внимательным к своим пациентам. Неудивительно, что все о нем тепло отзывались. Сходство его с Томом таяло на глазах.

Впустив очередного больного, Донован подмигнул ей. Горячая волна пробежала по ее телу, от макушки до самых пяток и обратно. Она выдавила из себя вежливую улыбку и открыла другой журнал.

Борясь с непослушным дыханием, Джоселин бегала глазами по странице, совершенно не понимая, что читает. Объявления? Статьи? Афиши?

Когда дверь кабинета закрылась, она глубоко вздохнула и осторожно обвела взглядом затихшую приемную в надежде, что никто, кроме нее, не слышит бешеный стук ее словно сорвавшегося с цепи сердца.

Продолжая рассеянно листать журнал, она повторяла себе снова и снова: «Он твой клиент, только клиент».

Для поездки на работу и обратно они стали брать его машину. Джоселин посчитала, что ездить на работу общественным транспортом небезопасно, особенно в часы пик, когда тебя легко могли пырнуть ножом.

После окончания рабочего дня, прежде чем сесть в машину и ехать домой, Джоселин, как всегда, проверила все уголки салона на наличие взрывного устройства. Затем осмотрела шины, заглянула под капот.

Удостоверившись, что все в порядке, она забралась на переднее сиденье и жестом пригласила Донована. Через пару минут они уже мчались по направлению к дому.

– Давай поужинаем сегодня в ресторане и сходим в театр, – предложил Донован, не отрывая взгляда от дороги.

Джоселин смутилась. Клиенты обычно не приглашали ее в ресторан, причем столь дружеским тоном.

Донован взглянул на нее.

– Простите, я хотел сказать, что собираюсь поужинать в ресторане и сходить в театр сегодня вечером и прошу вас поработать немного дольше обычного.

Она улыбнулась тому, Как он изменил форму своего приглашения.

– Да, сэр.

– Я собираюсь поужинать в дорогом ресторане, и вам следует надеть что-нибудь другое, если вы хотите выглядеть соответствующе.

Джоселин взглянула на свой костюм.

– Но… у меня нет с собой ничего, что…

– Мы можем что-нибудь купить по дороге домой, – предложил он, сворачивая в сторону, противоположную дому.

– Знаете, вам не нужно покупать мне одежду.

Мы можем остановиться у моего дома, и я переоденусь во что-нибудь… более подходящее.

– Ваш дом – на другом конце города. Это слишком нерационально. А я знаю одно замечательное местечко недалеко отсюда.

Джоселин неохотно согласилась, и они въехали в узкий переулок, по обеим сторонам которого росли высокие липы. Через пару минут Донован остановил машину у шикарного бутика, расположенного на первом этаже поздневикторианского особняка.

– У вас… пятый размер?

– Седьмой, – ответила она смущенно.

– Очень хорошо. Пойдем.

Серебряные колокольчики весело зазвенели, когда они открыли дверь. Навстречу им вышла немолодая женщина в желтом шелковом костюме.

Ее волосы были аккуратно собраны в пучок, а на груди искрилось жемчужное ожерелье.

– Доктор Найт? Как славно. Чем я могу вам помочь?

Здесь его знают?!

– На самом деле помощь требуется моему другу, Дорис. Мы собираемся поужинать в «Ла Перла».

– Чудесно. – Она тепло посмотрела на Джоселин, которая чувствовала себя, мягко говоря, неловко в этом магазине для богатеев.

Она бы и близко не подошла к нему, если бы была одна.

– У меня есть несколько потрясающих вещиц для вас, – сказала Дорис, жестом приглашая Джоселин следовать за ней.

Донован пошел за ними. Сняв с вешалки блестящее золотистое платье, Дорис спросила:

– Как насчет этого?

Джоселин взглянула на ценник. Платье стоило 950 долларов. Боже!

– Пожалуй, оно слишком…

– Яркое? – угадала Дорис. – Я понимаю. Тогда, может, это?

Она перешла к другому стенду и сняла декольтированное платье малинового цвета. Оно стоило 1200 долларов.

Джоселин приложила указательный палец к губам.

– Это, я думаю…

– Не того цвета?

Не той цены!

– Да, точно.

– Хорошо. Мне кажется, я знаю, что вы ищете. – Дорис прошла в самый дальний угол бутика и достала вешалку с черным вечерним платьем из легкого шифона. Оно было без рукавов, с глубоким вырезом и шлейфом. – Идеально для «Ла Перла».