Королевства, проигранные в карты - Брайт Владимир - Страница 32

Учитывая все это, совсем не удивительно, что остатки моего несчастного разума окончательно потеряли счет времени и теперь я не мог даже приблизительно сказать, как долго длится это нездоровое безумие, почему-то выпавшее именно на нашу долю.

Но вот наконец порождение пьяной мысли свихнувшегося художника авангардистско-абстракционистского толка заткнулось, и воцарилась долгожданная тишина, которую спустя несколько минут нарушило появление нового персонажа этой трехгрошовой бездарно-кровавой пьесы...

Глава 2

Я – основной положительный герой этого сумасшедшего дома.

Асванх Пиринизон, или сокращенно Аспирин – главный маньяк бездарного шоу, он же плохой парень с багажом третьесортных дурнопахнущих шуток и с тенденцией к бессмысленному, ничем не оправданному насилию.

Лаки Стоу Дру, оно же ЛСД – помесь дохлой кошки и больного проказой крокодила[88] – мутная личность, распространяющая среди поклонников своего таланта и неземной красоты[89] ба-а-льшие кра-а-асивые по-о-ганки.

Компот и Билли – мои боевые соратники, они же массовка второго плана, они же жертвы чудовищного эксперимента[90].

Я даже не успел ничего толком понять, а огромная пещера, в которой мы только что находились, вдруг трансформировалась в старинный роскошный театр с богатым убранством, тяжелыми хрустальными люстрами и мягкими глубокими креслами, обитыми темно-вишневым бархатом.

Судя по количеству публики, пришедшей в этот вечер на спектакль, постановка обещала быть чрезвычайно интригующей. Все ряды, кроме первого, который полностью был отдан в распоряжение нашей команды, были заполнены до отказа.

Дамы блистали изысканными вечерними туалетами и драгоценными украшениями, а мужчины все как один были в безукоризненных фраках.

Если бы кто-нибудь сказал, что я очутился при французском дворе времен Людовика XIV, думаю, это сообщение не слишком бы меня удивило. По крайней мере, и публика, и старинный величественный зал очень гармонично вписывались в мои представления о той далекой полузабытой эпохе.

«Очень, очень мило, – решил про себя я, с интересом оглядываясь по сторонам. – Кто бы ни был постановщиком этого грандиозного шоу, у него отменный вкус».

Насчет шоу я не ошибся, а вот насчет вкуса – попал пальцем в небо. Дальнейшие события наглядно доказали, что я сильно заблуждался.

Сначала по залу пробежала едва ощутимая волна возбуждения – так всегда бывает перед спектаклем, когда публика понимает, что сейчас начнется священнодействие, – после чего резко наступила гробовая тишина, и тяжелый занавес плавно пошел вверх.

А затем...

Затем началось абсолютное безумие со всеми вытекающими из него последствиями.

Под звуки бравурного марша времен Второй мировой войны на сцене появилась огромная толстая жаба, непонятно для каких целей нацепившая лыжи. За плечами у этого гротескного создания болталась винтовка М-16, во рту находилась большая вонючая сигара, а дополняли весь этот карнавальный маскарад солнцезащитные очки в форме сердец, не первой свежести семейные трусы в крупный горошек и бейсбольная кепка с эмблемой «Доджерс».

– ВАУ!!! – только и смог мысленно произнести я.

– ВАУ!!! – судорожно вздохнул зал, наверняка ожидавший как минимум историю о всепоглощающей вселенской любви, а не эту низкопробную ерунду.

«ВАУ!!!» – наверно, подумал про себя режиссер и, выбежав на сцену, гневно закричал, обращаясь к кому-то невидимому, находящемуся за кулисами:

– Кто вместо главного злодея выпустил на сцену это отвратительное животное? Я вас спрашиваю, КТО ЭТО СДЕЛАЛ?!!

Ответом ему было гнетущее гробовое молчание.

Тогда взбешенный человек повернулся к жабе и коротко приказал:

– Пошла вон отсюда!!!

Я готов был поставить последние деньги на то, что гротескное создание так просто не уйдет, и не ошибся. Жаба понурила голову и с несчастным видом глубоко обиженного ребенка поплелась к кулисам. Уже почти на самом выходе, как будто что-то вспомнив, она повернулась к залу и с глубоким трагизмом в голосе произнесла навзрыд:

– Истинные таланты никогда не могут быть признаны современниками хотя бы потому, что эти самые современники ничего не понимают в настоящем искусстве. Именно поэтому оно безнадежно загнивает и требует жертв, которые смогли бы возродить его из пепла забвения, не сейчас, не сегодня и даже не завтра, а хотя бы для последующих поколений, будущее которых должно быть чистым, светлым и прекрасным!

После чего решительно сняла винтовку с плеча и играючи, практически не целясь, выпустила длинную очередь в человека, стоящего посередине сцены.

Режиссер успел в агонии сделать два шага на подкашивающихся ногах, попытался напоследок еще что-то сказать, но безуспешно. Смерть уже стояла за его спиной. Поэтому несчастный, завалившись на спину, упал в ее холодные объятия, исторгнув из пробитых в нескольких местах легких в качестве последнего слова миру не поддающийся никакому описанию ужасный предсмертный хрип.

«О-оооооооо!!» – судорожно подумал я вместе со всем остальным залом.

Но, как оказалось, это было еще не все. Безжалостная убийца подошла к неподвижному телу, неуклюже шаркая явно мешающими лыжами, и, убедившись, что более мертвым быть уже просто нереально, с наигранным сожалением произнесла:

– Профессионалы, работающие в нашем бизнесе, всегда обязаны сделать контрольный выстрел. В конце концов, не я же это придумала...

Она вставила в винтовку новый магазин и полностью разрядила его в голову несчастного режиссера.

После этого впечатляющего номера забрызганная кровью с ног до головы жаба повернулась к залу и самодовольно произнесла:

– Клянусь кровью своей первой жертвы, это был меткий выстрел!!!

Все присутствующие с неподдельным ужасом на лицах молча смотрели на отвратительное чудовище.

– Наверное, я что-то не так сказала или, хуже того, сделала, – удрученно произнесла убийца, глубоко затягиваясь сигарой и вставляя в свое оружие новый рожок. – Ну что ж, попробуем еще раз:

– Клянусь кровью своей первой жертвы, это был меткий выстрел!!!

На этот раз ствол оружия был направлен в зрительный зал, поэтому нет ничего удивительного, что публика разразилась судорожными бурными и продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию. Овация не смолкала несколько минут, и все это время главное действующее лицо этой кровавой драмы застенчиво-грациозно кланялось, скромно шаркая лыжами и обильно расточая улыбки и воздушные поцелуи.

Большего маразма мне не приходилось видеть в жизни. Выйдя из кратковременного оцепенения, связанного с кровавой расправой, я вспомнил, что сам я, в конце-то концов, не более чем призрак, поэтому все это нелепое бряцанье оружием и ничем не прикрытые угрозы физической расправы никоим образом не могут меня испугать.

– Кхе-гхгы-гхы, – попытался прокашляться я, сразу же обратив на себя внимание.

– АХ!!! – как-то жеманно, совершенно по-женски всплеснула руками бездарная актриса. – Да вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, это же гости – самые настоящие гости! А мы-то, деревенщины неотесанные, даже не успели как следует подготовиться, принимая их в таком ужасном виде! Что же о нас подумают!!!

И, повернув голову к кулисам, попросила:

– ЛСД, дорогуша, я должна немедленно принять ванну, чтобы выглядеть если не шикарно, то по крайней мере достойно.

Как будто заранее дожидался этой реплики, на сцену выкатился роскошный гроб из черного дерева, украшенный белыми лилиями.