Достигая уровня смерти - Брайт Владимир - Страница 33

— Нет, — она повернулась ко мне с явным вызовом, — мы с Каем в ванной не поместимся. Он слишком большой.

— В холодильник твой напарник тоже не влезет.

— Да, но холодильник со слегка приоткрытой дверцей всё же лучше, чем торчащая из ванны нога или другой выступающий наружу участок тела. Мы развернём холодильник дверцей к стене и включим режим заморозки на полную мощность Часть холодного воздуха будет выходить наружу через приоткрытую дверь, и этого будет вполне достаточно, чтобы сканер ничего не заметил.

— А как мы перенесём купание в ледяной купели?

— У тебя в аптечке есть «Атластиндет-Б2»?

— Да.

— Сделаешь инъекцию — и на час впадёшь в некое подобие анабиоза.

— Думаешь, часа хватит?

— Вполне. Полиция успеет проверить все улицы заблокированного периметра — и успокоится.

— Значит, полетим в космос?! — с наигранным восторгом воскликнул я, мысленно проецируя перед внутренним взором образ обнажённой красавицы.

— Тебе что, так не терпится или ты опять пытаешься что-то скрыть? — Псионик почувствовала, что я стремлюсь спрятать свои истинные мысли за кричаще-яркой и насквозь фальшивой ширмой подростково-сексуальных фантазий.

— Наверное, всё-таки нет, — совершенно серьёзно ответил я. — В моём состоянии нет смысла что-либо скрывать.

Это была наглая ложь, но произнесённая настолько убедительно, что даже у опытной Герды не возникло сомнения: ничего серьёзного за этим не стоит. Может быть, у её собеседника имелись какие-то мысли, до которых она не могла дотянуться, однако это было нечто сугубо личное — то, в чём обычно не принято признаваться даже самому себе.

— Ну, если всё в порядке, то быстро водружаем Кая в недра «ледяного замка» и идём принимать совместную «романтическую» ванну.

— О'кей. — По идее мой голос должен был выражать хотя бы минимум энтузиазма, но его не было и в помине.

Около часа назад вполне компетентный в данном вопросе В. Вилли предупредил: «Как бы тебе этого ни хотелось и как бы это ни было необходимо, не коли себе больше никакую гадость. Я вообще удивлён, каким образом тебе удалось прийти на встречу, и более чем уверен, что ещё одной дозы твои организм просто не выдержит. Это стопроцентно!»

А препарат под названием «Атластиндет-Б2» был именно той самой гадостью, которая окончательно доконает меня. И в этом не было никакого сомнения.

Из чего следовало, что у меня всего два варианта или прямо сейчас покинуть квартиру, чтобы попытаться вырваться из оцепленного района в одиночку, или же на час погрузиться с головой в ледяную ванну. И тот и другой вариант были явным самоубийством. Но если в первом случае мне предстояло быть затравленным и убитым полицией (я не мог прямо сейчас избавиться от своего «засвеченного» лица, что делало меня полностью уязвимым), то второй вариант предполагал возможность навеки уснуть в объятиях ледяной красавицы.

Может быть, кому-то всё равно, как умереть, или ради возможности прожить на двадцать минут дольше он готов отдать всё на свете, однако в моём нынешнем состоянии я слишком устал от всей этой бесполезной беготни и суеты, которая была скорее утешительным самообманом, нежели реальным шансом спастись.

Свернуться калачиком и лежать под тёплым пледом рядом с прекрасной женщиной ни о чём не думая и ничего не желая. Так, будто только что провёл незабываемую, полную радости ночь яркого животрепещущего секса на пляже под звёздным небом. А сейчас, опустошённый и счастливый, засыпаешь под ласковый шум морского прибоя. Заснуть, чтобы никогда не проснуться или очнуться лишь в следующей жизни.

Всё-таки такой вариант был намного лучше, чем тот, что подразумевал несколько пуль, вонзившихся в тело и раскалёнными щипцами разрывающих внутренности. Нет, однозначно: из этих двух вариантов я выбираю ледяные объятия Герды!

Кай, пребывающий всё в том же заторможенно-бессмысленном состоянии, похожем на транс, был упакован в холодильник меньше чем за минуту.

Псионик быстро сделала ему инъекцию «Атластиндета-Б2» и, не теряя времени, направилась к ванной.

— Ну что, момент истины? — Она повернулась ко мне, в очередной раз прямо и с вызовом посмотрев в глаза.

— Наверное, да.

В эти мгновения я был как никогда далёк от мыслей о сексе, потому что стоял у последней черты.

— Не чувствую энтузиазма.

Она начала быстро раздеваться.

— Может сначала приладим дыхательные трубки?

Мы должны были погрузиться в ванну с головой. Проблема дыхания решалась просто: в рот вставлялся длинный пластиковый шланг (срезанный со стиральной машины) а затем плотно обклеивался вокруг скотчем. Если бы у нас были обычные лица, процедура отрывания скотча от кожи и губ была бы очень болезненной, но маски, которые мы носили в данный момент, служили надёжной защитой.

— Ты так долго ждал этого момента, а теперь хочешь увидеть не обнажённую женщину, а какого-то монстра с хоботом.

— Нет, просто…

— Просто ты хочешь слегка продлить эту процедуру? Прости, у нас нет времени на медленный чувственный стриптиз, всё будет очень быстро.

Она была права: мне хотелось хотя бы ненамного оттянуть момент погружения в холодные объятия ванны. Но Герда ошибалась в главном. Сейчас меня не интересовал ни секс, ни тем более её нагота, просто в самом конце жизненного пути вдруг захотелось получить хоть капельку человечности и искреннего тепла — того самого забытого ощущения детства, что навсегда покинуло окаменело-чёрствые души взрослых людей.

Что-то во всей этой ситуации было не так — псионик явственно ощущала определённую недосказанность и подтекст происходящего. Причём это чувство было плодом не столько её врождённых способностей, сколько обострённого инстинкта присущего всем женщинам — ведь речь шла о сексуальном влечении.

— Ты так и останешься в этой дурацкой шляпе? — Она имела в виду головной убор мистера Смита, нейтрализующий «жучка» Дядюшки Тома.

— Ещё немного — и сниму.

Мне не хотелось выступать в роли потайного глазка, через который вспотевшие от возбуждения люди (Том и В. Вилли) будут наблюдать за проворно окидывающей одежды Гердой.

— А пока…

Я закрыл правый глаз чтобы «жучок» В. Вилли перестал транслировать стриптиз в прямом эфире.

Правое веко медленно, но верно поползло вверх.

Великий творец и изобретатель сгорал от нетерпения увидеть совершенство форм обнажённой королевы.

— А пока… — чисто автоматически повторил я и абсолютно искренне рассмеялся.

Этот хитрец и проныра В. Вилли мог не только управлять моим глазным яблоком, но даже каким-то непостижимым образом воздействовал на веко, Наверное, в глубине души он считал себя всемогущим гением, способным преодолеть любые преграды и с лёгкостью взять всё то, что ему хочется.

Однако в данном случае на пути его всесокрушающего гения встало непреодолимое препятствие — примитивная детская уловка, которой я не пользовался, наверное, со времён детского сада.

Моя ладонь закрыла правую половину лица, и безупречная красота Герды стала доступна лишь тому, кому она предназначалась.

— Тебе по-настоящему весело ты под кайфом или просто смущён? — Она уже полностью разделась и находилась от меня на расстоянии вытянутой руки. — Теперь ты не сможешь спрятать свои мысли за фальшивой ширмой моих вымышленных грудей, так что отвечай правду.

— Отвечаю чистую правду. Один толстый вставил мне «жучок» в левый глаз. А ещё один «добрый» человек при помощи шляпы нейтрализовал первый «жучок» и вставил другой от себя лично. Закрыв правый глаз ладонью, я лишил его возможности лицезреть тебя обнажённой. И тем самым избавил от ужаса длинных бессонных ночей.

— В каком смысле?

— В самом что ни на есть прямом — если бы он увидел это совершённое тело, то навек потерял бы покой и сон.

— Заботясь о других, ты хоть одним глазом, но всё же рассматриваешь меня, будто выставленную на продажу породистую лошадь. А сам-то не боишься потерять покой и сон?

— Нет.

Герду неприятно кольнуло это короткое совершенно искреннее «нет». То, что они вместе спасаются от смертельной опасности, ещё не значит, что как только всё благополучно закончится, они лягут в постель. Она достаточно давно знала этого человека, чтобы понимать — такой ответ вызван не его непоколебимой уверенностью, что они в конечном итоге станут любовниками, а чем-то иным. Чем-то по-настоящему нехорошим. Однако у неё не было времени разгадывать эту тайну.