Первые шаги по Тропе: Злой Котел - Чадович Николай Трофимович - Страница 78

Тенетники сопротивлялись вяло, словно заранее смирившись с мыслью о неминуемом поражении. За какие-нибудь полчаса они потеряли больше бойцов, чем за все предыдущие сражения. И куда только девалась былая доблесть и отвага? Неужели на тенетников в самом деле напала некая эпидемия, занесенная из болот Дрыгвы?

Ко мне на башню поднялся Культя, мрачный как никогда.

– Где же подмога? – спросил я у него.

– Ее не будет. Повсюду происходит то же самое. Вредоносцы атакуют одновременно все наши поселки.

– И везде, наверное, вы терпите поражение, – сказал я, глядя в пространство.

– Значит, так предопределено свыше. Да и чем сражаться? – он повернулся ко мне грудью, на которой вместо смертоносных иголок торчали сейчас лишь жалкие пупырышки.

Вредоносцы, окружив башни, долбили их стены бревнами, доставленными по воде. Без внимания оставалась пока лишь наша развалюха, которая, наверное, и сама должна была вскоре рухнуть.

По всему выходило, что если моя смерть и откладывалась, то ненадолго.

О, где же вы, мои всесильные покровители, небесные и земные?

И вдруг сумрачная пелена, как бы вобравшая в себя все горе, все безумие, всю безысходность Злого Котла, лопнула. Луч ослепительного света, словно волшебный меч архангела рванулся к небу.

Бешеный вихрь закружил и рассеял туман. Воды, затопившие окрестности Бученя, бурлили и отступали. Все вокруг быстро светлело. У нашей башни появилась тень, такая же кособокая, как и она сама.

– Светоч восходит, – без всякого выражения молвил Культя. – Дождались…

Ситуация на поле боя изменилась как по мановению волшебной палочки. Теперь уже тенетники гнали ошеломленных вредоносцев, пуская в ход все, что попадалось под руку, – камни, палки, трофейные ножи, даже металки, использовавшиеся вместо дубин.

Чревесы и прытники, уже уверовавшие в свою победу, гибли целыми толпами, даже не помышляя о сопротивлении. Боже, как я устал от этой беспрестанной резни…

Культя, горя желанием поучаствовать в побоище, спешно покинул башню, и я, даже не зная почему, увязался за ним.

Земля содрогалась, выпуская из своих недр загостившегося Светоча, небо оживало, ветер разносил пепел, оставшийся от сгоревших жилищ. Жить стало не хуже и не лучше, но зато веселей.

Повсюду валялись трупы, и я подумал, что в Бучене, да, наверное, и по всему Ясменю число погибших уже превышает число уцелевших. Ну с вредоносцами-то ладно, они благополучно сгниют в грязи, оставленной отступившими болотами, а вот сумеют ли выжившие тенетники переправить своих мертвых сестробратьев на Светоч?

Культя вдруг дернулся, словно получил по голове железным ядрышком, и толкнул меня локтем в бок – смотри, мол. Его искалеченная рука указывала куда-то в сторону.

Оказалось, что его внимание привлек тенетник, еще минуту назад казавшийся безнадежно мертвым – его горло было располосовано от уха до уха. А сейчас бездыханное тело судорожно дергалось, словно бы его что-то распирало изнутри.

Конвульсии все усиливались, и, в конце концов, раздувшееся туловище лопнуло от груди до паха. Из раскрывшейся утробы мертвеца выбралась парочка перемазанных кровью прытников и без оглядки помчалась к берегу.

Что за наваждение? Неужели я свихнулся окончательно? Или бредовые видения сопровождают меня наяву?

Как же вести себя в подобной ситуации? Укусить свою руку? Опустив веки, дождаться, пока кошмар рассеется? Зарыться головой в песок?

Ну уж нет! Если я угодил в подобный переплет, то надо смотреть во все глаза. Смотреть и запоминать. Возможно, мое беспристрастное свидетельство впоследствии кому-нибудь пригодится. А поза страуса больше подходит дамам с пышным задом ну и, конечно, самим страусам.

Вокруг творилось такое, о чем совсем недавно я и помыслить не мог. Сбывались пророческие слова королевы: «Прежде они были теми, в кого превратятся впоследствии».

Чревес, из переносицы которого торчала стрела, развалился пополам, выпустив на волю голого, еще ничего не соображающего тенетника.

Прытники, живые и мертвые, пухли прямо на глазах, быстро приобретая все признаки, свойственные взрослым чревесам.

Это напоминало финал какого-то жуткого маскарада, когда после команды «Снять маски!» ведьмы превращаются в красавиц, зайцы – в волков, а ангелы – в чертей.

По мере того как сияние Светоча разгоралось, этот процесс захватывал все больше и больше особей обоего вида. Новорожденные вредоносцы бросались в воду и уплывали прочь. Голые тенетники в полной растерянности бродили по Бученю, территория которого продолжала неуклонно расширяться.

– Неужели и мне суждено стать чревесом? – перед такой перспективой растерялся даже Культя.

– Судя по всему, да.

– И для этого сначала придется умереть?

– Похоже на то.

– Тогда убей меня.

– Ни за что! Хочешь обижайся, хочешь нет, но это выше моих сил. Вон там у крайней башни еще продолжают драться. Ступай туда и сразу бросайся вредоносцу под нож. Только береги живот.

– Зачем? Ведь в нем засели враги. Пусть они погибнут вместе со мной.

– Дурак! Это не враги, а твои дети. Кровные потомки. А сам ты сын чревеса. Неужели не понятно? Вы единый народ и в момент восхода Светоча перерождаетесь друг в друга. Чревесы в тенетников, тенетники в прытников, прытники в чревесов и так далее.

– Неужели при этом нельзя было обойтись без кровавой бойни?

– Подобные вопросы не ко мне. В этой игре я даже не пешка, а случайно пролетавшая мимо муха. То ли таков был изначальный замысел природы, то ли Злой Котел извратил сущность вашего жизненного цикла. Тут можно гадать до бесконечности. Главное, что род тенетников и род вредоносцев продолжают существовать и дальше.

Культя отправился умирать, но прежде чем ему размозжили голову, успел задушить какого-то чревеса, дав тем самым жизнь еще одному своему сестробрату.

Скоро на месте побоища остались одни только опустевшие оболочки, бывшие некогда полноценными тенетниками и чревесами, да тела обоих видов, узувеченные до такой степени, что процесс метаморфозы уже не мог состояться.

Вредоносцы, побуждаемые отнюдь не здравым смыслом, которого у них еще не было и в помине, а скорее всего отвращением к яркому свету, отступали в сумрачные леса и болота. Пусть их встречает там принцесса, еще чересчур юная для того, чтобы силой своего обаяния превращать бесполых вещунов в страстных любовников, но достаточно сообразительная, дабы наставлять юных вредоносцев на путь истинный.

А с тенетниками я как-нибудь разберусь и сам, благо еды на первое время достаточно. Им уже хватило ума, чтобы проникнуть в башни и закатить первый в своей жизни пир.

Аппетит у молодежи хороший. Тот бедняга, что умер недавно от истощения, был лишь недоразвитым выкидышем, появившимся на свет раньше срока.

Не знаю, как долго придется здесь задержаться (принцессу без помощи тоже не бросишь), но думаю, что эту задержку никто не поставит мне в вину.

Ведь продвигаясь по Тропе от одного мира к другому, я должен меняться. Набираться ума, опыта, терпимости, упорства. Избавляться от гордыни, мнительности, предвзятости.

А первейший способ изменить себя – это служить другим. Не богу, не идее и даже не ближнему своему, а именно другим. Слабым, гонимым, убогим. Причем служить не по принуждению, а по доброй воле…