Особый отдел и пепел ковчега - Чадович Николай Трофимович - Страница 53

– Но сама-то она ничего не боится, – заметил Цимбаларь. – Носится по городу как угорелая, причём без всякой охраны.

– Значит, ей самой терять нечего.

– Ты узнала, с кем Халявкина крутила любовь непосредственно перед происшествием на кухне?

– Не успела. Я и так буквально на части разрываюсь.

– Это я потому спрашиваю, что, если мы этого мужика вычислим, появится возможность просто перешагнуть через Халявкину. Большой выигрыш по времени получится. Опять же возни меньше.

– Что-то не верю я в семимильные шаги, – с сомнением произнесла Людочка. – Как бы потом назад не пришлось возвращаться. Ведь то, что Халявкина осталась без бетила, это пока всего лишь наше предположение, пусть и подтверждённое целым рядом косвенных доказательств. Лучше будет, если она сама изольёт тебе душу.

– На сентиментальную дурочку Халявкина не очень-то похожа. – Былого апломба в голосе Цимбаларя почему-то не ощущалось.

– Сентиментальные дурочки на Тверской стоят, любовью торгуют! – с несвойственной для неё резкостью ответила Людочка. – А нам приходится работать с самым разным человеческим материалом. Даже с кремнем. Поэтому не вешайте нос и готовьтесь к новому заходу… Да, забыла тебе сказать, – спохватилась она. – Есть информация, что Халявкина ещё с прошлого года пытается нанять киллера.

– Разве с этим товаром в Москве случился дефицит?

– Представь себе! Уж если не везёт, так во всём. Один её просто пробросил – взял аванс и смылся. Второй уже в принципе согласился, но через пару дней случайно погиб в какой-то разборке. Третьего с поличными взяли убоповцы. Эти сведения, кстати, от них же и исходят… Да и нет сейчас у Халявкиной денег на хорошего киллера. Это как минимум сто тысяч. А у неё все уходит на содержание сына да на любовные утехи.

– Пусть бриллианты продаст, – обронил Цимбаларь.

– Уже давно продала. То, что на ней сверкает, это имитация, обыкновенные стразы.

– Дожила, бедняжка… И кого она собирается заказать? Уж не того ли самого типчика, который оставил её без бетила?

– Всё может быть… Но когда ответы слишком очевидны, возникают законные сомнения в их достоверности… Ладно, как только придумаешь новый план, позвони. Передай мои искренние соболезнования Ване и Петру Фомичу. Отольются кошке мышкины слёзы.

– Это уж непременно! – Отложив в сторону умолкший мобильник, Цимбаларь сказал: – Братва, у меня, кажется, появилась одна идея. Причем настолько перспективная, что за неё просто необходимо выпить. Но сие возможно лишь при том условии, что Пётр Фомич сядет сегодня за руль моего «Мицубиси».

– Валяй, отрывайся, – махнул рукой Кондаков. – Я советские танки через пустыню Дашти-Маркох водил, так неужели на японском драндулете по родной столице не прокачусь?

– Слышу речь не мальчика, но мужа. – Цимбаларь покровительственно похлопал его по плечу. – Только не забывай, что в родной столице, в отличие от пустыни Дашти-Маркох, практикуется правостороннее движение и существует ограничение по скорости…

Очередной заказ на генеральную уборку, поступивший от Халявкиной в фирму «Золушка», согласно предварительной договорённости был переадресован в особый отдел. Руководство фирмы, конечно же, ценило постоянную клиентку, но портить отношения с милицией не собиралось. Тем более что полковник Горемыкин, от лица которого велись переговоры, обещал аккуратность, конфиденциальность и высокое качество.

В уборщиц набрали самых молодых и расторопных сотрудниц из разных служб отдела, не осталась в стороне и Людочка. Накануне, в присутствии профессионалов швабры и пылесоса, были проведены учения, местом для которой выбрали изрядно запущенную квартиру Кондакова.

К дому Халявкиной лжеуборщики подкатили на арендованном в «Золушке» фирменном микроавтобусе. Бригаду из пяти девушек, облачённых в форменные комбинезоны и косынки, возглавлял Цимбаларь, благодаря строгому черному костюму и такому же галстуку похожий на служащего похоронного бюро.

Хозяйка, заранее предупреждённая о визите, открыла дверь без лишних расспросов. Ненакрашенная, с всклокоченными волосами, одетая в затрапезный халат, она выглядела неважнецки – то ли не выспалась, то ли накануне перебрала лишку. Окажись здесь сейчас поэт Уздечкин, он вряд ли узнал бы в этой потрёпанной жизнью особе свою юную курносую птичку.

Упреждая неизбежный вопрос Халявкиной, Цимбаларь с достоинством представился:

– Александр Гуменюк, линейный менеджер фирмы клиринговых и коммунальных услуг «Золушка».

(Впрочем, все эти сведения имелись на бедже, украшавшем лацкан его костюма.)

– Что это ещё за новости! – фыркнула хозяйка. – Я менеджера не вызывала.

С прежним, несколько чопорным достоинством Цимбаларь объяснил:

– В связи с ростом числа жалоб и рекламаций каждую выездную бригаду нашей фирмы теперь сопровождает менеджер, несущий персональную ответственность за качество выполненных работ. Все свои просьбы, претензии и предложения можете сообщать непосредственно мне, а я уж прослежу, чтобы они были выполнены качественно и в срок.

– Ну тогда действуйте. – Оставив дверь открытой, Халявкина скрылась на кухне. Похоже, к собственной безопасности она относилась более чем наплевательски.

Цимбаларь пропустил вперёд себя девушек, экипированных по последнему слову моечно-уборочного дела, и спустя пару минут работа уже закипела. Сотрудницы особого отдела вкалывали хоть и без особой сноровки, но с энтузиазмом.

Самозваный менеджер занял стратегическую позицию в прихожей, откуда можно было наблюдать и за гостиной, и за спальней, и за ванной комнатой. Вдобавок он страховал Людочку, которая только делала вид, что обмахивает пыль с предметов меблировки, а на самом деле высматривала возможные тайники.

Если бы хозяйке пришло вдруг на ум позвонить в фирму «Золушка», ей бы ответили, что Александр Егорыч Гуменюк (кстати, тёзка Цимбаларя) действительно состоит в их штате и в настоящий момент вместе с бригадой находится на выезде. Более того, такой человек существовал в реальности, что могла подтвердить любая справочная служба. Короче, на сей раз с конспиративным обеспечением у опергруппы всё было тип-топ.

– Эй, менеджер, – позвала его Халявкина. – Иди хлопни стопарик.

– Рад бы, но в рабочее время спиртных напитков не употребляю, – ответил Цимбаларь, заходя на кухню. – И прежде на службе не употреблял, и теперь на гражданке воздерживаюсь.

– А ты разве военный? – стряхивая сигаретный пепел в рюмку с вискарём, поинтересовалась Халявкина.

– Бывший. Уволен в отставку по ранению. Пенсии на жизнь не хватает, вот и прирабатываю.

– Звание у тебя какое?

– Майор. – Тут уж Цимбаларь ни на йоту не погрешил против истины.

– Ранило-то тебя где? – В умении сходиться с людьми, Халявкиной можно было только позавидовать. С момента их первой встречи не прошло и получаса, а она уже вела себя с незнакомым человеком, как старая знакомая.

– В одной из горячих точек, – уклончиво ответил Цимбаларь.

– И куда, если не секрет?

– Полагаю, что демонстрировать свои шрамы в присутствии дамы не совсем корректно.

– Что же тут некорректного? – удивилась Халявкина. – Я вот перед тобой, можно сказать, без трусов сижу… – Приподняв полу халата, она подтвердила справедливость своих слов. – А ты кочевряжишься, как школьница. Или ранение в неприличном месте?

– Никак нет, во вполне приличном.

Цимбаларь задрал рубаху и показал две отметины, оставленные на его торсе пулей сослуживца, оплошавшего при заряжении табельного оружия, – спереди маленькую, словно оспина, а сзади такую, что три пальца можно было вложить.

– Сквозная, – потрогав шрамы, констатировала Халявкина. – И потроха, наверное, задело?

– Не без этого, – ответил Цимбаларь, заправляя рубашку в брюки. – Извините, но мне нужно взглянуть на работу подчинённых.

– Взгляни. – Халявкина царственным жестом отпустила его.

Слыша за спиной аппетитное бульканье дорогого виски, Цимбаларь, печатая шаг, проследовал в ванную комнату, где в поте лица трудилась сотрудница группы микробиологических аномалий Полина Дубасова, и, предварительно подмигнув ей, проникновенным тоном произнёс: