Тайна волжской Атлантиды - Биргер Алексей Борисович - Страница 1

Биргер Алексей

Тайна волжской Атлантиды

Предисловие

Начав рассказывать эту удивительную историю про то, с чем нам довелось столкнуться в конце летних каникул, я обнаружил, что её не рассказать, не рассказав и о многом другом. Наши приключения во время похода на яхте «телевизионщиков» к затопленному при создании Рыбинского моря городу, столице древнего княжества, наши исследования этого города и столкновение со зловещими аквалангистами, тесно переплелись (для меня, во всяком случае) со множеством других историй, без которых эта выглядела бы не совсем полной. Так и попало в неё многое — от преданий далекого прошлого до некоторых домашних событий — не связанное, вроде бы напрямую с нашим отплытием и с тем, что произошло потом, но сыгравшее, на самом деле, свою важную роль. И не было бы, как мне кажется, многих головокружительных поворотов, если бы не было всего того, что, так сказать, сопровождало нас не только по течению рек и каналов, но и по течению жизни. Впрочем, об этом вам судить.

Кроме того, я не мог не рассказать о замечательном кузнеце, фантастическом мастере своего дела, и не задержаться подробнее на его работе и нем самом, хотя он сыграл в наших приключениях и не такую важную роль. С другой стороны, эту роль можно назвать ключевой…

Впрочем, обо всем по порядку.

Глава первая

С чего все начиналось

— Ну!.. — Сергей поправил акваланг, ещё раз проверил все ремни своей амуниции для подводного плавания, взвесил в руках видеокамеру, которая была заключена в водонепроницаемый корпус и снабжена специальными линзами для подводной съемки, и поглядел на нас. — Вперед, и горе Годунову!.. Ура!.. Алик, ты готов?

Алик, который отвечал за все техническое и материальное обеспечение работы Сергея и Павла, коротко кивнул.

— Готов. Можно погружаться.

Алик должен был подстраховывать Сергея во время первого погружения и первой подводной съемки.

— Благословясь, ребята! — сказал Павел. — Ни пуха вам, ни пера!

— К черту! — ответил Сергей, принимаясь осторожно спускаться в воду с палубы яхты.

Алик нырнул одновременно с ним, пузырьки появились на поверхности воды, потом темные силуэты аквалангистов заскользили на все большей и большей глубине, потом по поверхности воды пробежала поднятая легким ветерком рябь, да к тому же ещё заискрилась на солнце — мелкими такими золотыми брызгами — и ничего не стало видно сквозь это отсверкивающее золотом покрывало. Если буквально за минуту действительно можно было различить сквозь многометровый слой воды улицы схороненного под водой города, стены и крыши домов, пожарную каланчу и небольшую изящную церковь (а Ванька уверял, что различает даже вывеску какого-то магазина и застекленную витрину), то теперь игра солнечного света и тени на чуть взволнованной голубой воде, тянувшейся до горизонта почти во все стороны, лишь к западу и югу можно было различить смутные, подернутые дымкой жары полоски берегов, скрыла от нас все. Нам оставалось только ждать.

И мы стали ждать, усевшись на прогретой солнцем палубе…

Но тут надо бы объяснить, как это мы — я, Борис Болдин, мой младший брат Ванька и наша подруга Фаина Егорова, которую все называли Фантик (Фантику было одиннадцать лет, то есть, она была на год младше меня и на два года старше Ваньки) оказались на борту яхты, отдавшей якорь в Рыбинском море, довольно далеко от наших родных мест.

Яхта принадлежала трем «телевизионщикам», как мы их называли: Сергею Листякову, Павлу Хрумову и Алику Акопову. Они работали на питерском телевидении и были больше всего известны своей собственной авторской программой, «Силуэт». В этой программе человек, которого снимают в виде темного силуэта, так, чтобы его никак узнать было нельзя, рассказывает о себе, о таких вещах, о которых просто так он в жизни не поведал бы. Или о том, как он закон нарушил (например, был связан с наркотиками, но потом сумел порвать, или даже о том, как ему пришлось убить бандита ради спасения собственной жизни, и это убийство так и осталось нераскрытым), или о том, как ему пришлось делать тяжелейший выбор (в одном из выпусков «Силуэта» врач рассказывал, как он принял решение ввести смертельную дозу лекарства ближайшему другу, которому оставалось жить не больше недели, и эта неделя означала бы для него только лишние невыносимые мучения) — словом, о чем-то таком, что всем может быть интересно. Мы познакомились с «силуэтчиками» недели две назад, когда их яхта остановилась около нашего острова, на одном из самых больших озер в системе Волго-Балта. Как потом выяснилось, у них был отпуск, и они решили совместить приятное с полезным, прокатившись по воде от Питера до Москвы, и заодно ища новые сюжеты и новых персонажей для своей передачи. Остров Соленый Скит, на котором мы живем, примыкает к огромному заповеднику, а заведует заповедником мой отец, Болдин Леонид Семенович. А «силуэтчики» задумали найти настоящего браконьера и снять исповедь браконьера для одного из выпусков своей передачи.

С браконьером у них не очень получилось, они вляпались в нашего местного Барона Мюнхгаузена, смотрителя маяка Виссариона Севериновича, который им таких баек наплел, что у них голова кругом пошла, да к тому же они, пытаясь снять «сагу о браконьерах», как это шутливо называл Павел, как можно натуральней, невольно вдряпались в одну из наших местных криминальных историй, чуть не лишились своей видеокамеры, да ещё милиция попросила их задержаться как главных свидетелей. И стало ясно, что до Москвы они не доплывут, не успеют. Они принялись головы ломать, как им подсократить и изменить маршрут, чтобы и по времени уложиться, и успеть снять как можно больше интересного, и тут им случай помог.

Отец Василий, наш местный священник, позвонил отцу и сказал:

— Подъезжайте-ка ко храму, Леонид Семенович, интересные вещи увидите. Да и вам, вероятно, может в пользу оказаться.

Заинтригованные этим сообщением, мы поехали всей семьей, и Егоровы вместе с нами отправились. Я думаю, и так понятно, из начала рассказа, что Егоровы в это время гостили у нас, и Фантик приняла участие в наших приключениях, иначе бы как она тоже познакомилась с телевизионщиками. Но все-таки, пожалуй, стоит ещё раз сказать, что все Егоровы, и дядя Сережа, и тетя Катя, и Фантик, на три недели выбрались к нам погостить, из своего пушного хозяйства. Дядя Сережа был однокурсником отца по биофаку, но если отец в итоге стал заниматься заповедниками, то дядя Сережа занялся разведением пушных зверей. Сперва он работал в научном центре по изучению пушных зверей, а вот уже несколько лет как у него был собственный питомник, и дела его шли неплохо.

Для того, чтобы попасть к отцу Василию, нам надо было только спуститься к берегу, на отцовском катерке переправиться к малой городской пристани, поставить катерок у причала и пройти минут десять до церкви. Сам отец Василий жил в домике при этой церкви.

Добравшись до места, мы увидели перед церковью желтенький микроавтобус, а рядом с автобусом — круглолицего плотного человека, обсуждавшего что-то с нашим священником. Двое парней в рабочей одежде выгружали в это время из микроавтобуса какие-то черные металлические штуковины.

Когда мы подошли совсем близко, то разглядели, что эти штуковины были частями узорных кованых решеток на окна и коваными подвесными фонарями.

— Вот это да! — присвистнул отец. — Вот это работа! Это кто же такое чудо делает?

Все изделия и вправду были очень красивы. Мало того, что сами витые узоры смотрелись на заглядение, настолько естественны и точны были все их переходы и перетекания, мало того, что в каждом кусочке сразу видна была тщательность, доступная только большому мастеру, эти узоры удивительно сочетались с церковью отца Василия, с её особенностями, силуэтом и размерами: установленные на свои места, решетки и фонари должны были немного «спрятаться», не выпячивая собственную красоту, а подчеркивая красоту церкви — и оттого ещё больше заиграть. Это было даже мне, Ваньке и Фантику заметно.