Куда уходит вчера - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 3

От Башни к центру города — крепости направлялась широкая дорога. Шагах в ста от входа в Башню находился бассейн; в центре его располагался небольшой фонтан. Как ни странно, он работал. Воин некоторое время наблюдал за тем, как течёт вода, и поразился, насколько она чиста. Говорят даже, что она целебная.

— Шелн! — крикнул человек что было сил. Беззаботно распевавшие птахи испуганно замолкли. Птицы здесь пели на редкость приятно — в особенности, по сравнению с похоронным плачем, раздававшимся снаружи. Действительно, другой мир.

Никто не отозвался. Ага, вот и знак. В последний момент Шелн вспомнил о том, что его, возможно, будут искать. Справа от входа была свежая метка, сделанная углем. Кленовый лист черешком вниз — что означало «всё в порядке, добрался без приключений». Ничего, мрачно посулил воин, оставляя рядом свой знак, приключения у тебя ещё будут.

Над входом в Башню красовалась чудом уцелевшая табличка с единственным словом — «Мерго». У каждой Башни есть своё имя…

Воин вошёл внутрь. Здесь ещё сильнее пахло гарью; пыльный пол был усеян разнообразными обломками и мусором. Да, нападавшие неплохо порезвились. Хорошо ещё, не стали ломать всё на своём пути и гадить где ни попадя. Бывало и такое.

Итак, куда дальше? Лестниц три; две из них, по правую и левую руку, спускаются в подземелья. Там делать нечего. Третья ведёт на второй надземный этаж. Ну что же…

Время от времени выкрикивая имя своего спутника и подолгу замирая, прислушиваясь, воин поднялся на следующий этаж и принялся обследовать все комнаты подряд, благо их было не очень много.

Спустя час он пришёл к заключению, что Шелна здесь не было. Вообще в Башне и вокруг невероятно чисто — когда это успели навести порядок? Правда, о возможностях магов ходило немало легенд — кто знает, вдруг попросту растянули один день на неделю — другую, вот и весь секрет. Вчера — то здесь была кровь и грязь, огонь и дым, разрушение и смерть. А сегодня только копоть и привкус гари напоминают о том, что произошло вчера.

Остановившись у выхода наружу, воин довольно долго раздумывал, что же теперь делать. Обходить Башни одну за другой, не иначе. Да и все остальные строения, если придётся. Дня на три работёнки.

Да только нет другого выхода: он пообещал молодой жене Шелна, что доставит её возлюбленного домой живого и невредимого. И почему это Шелн столь беспечен?

Воин вздрогнул. Ему показалось, что он заметил знак на стене левого спуска. Осторожно спустился на пару ступенек и покачал головой.

На правой стене красовался кленовый лист. Черешком вниз.

Стараясь не думать об обширных и многоэтажных подземельях, что образовывали под Башнями невообразимую паутину, воин зажёг предпоследний оставшийся факел и двинулся вниз.

Мусора под ногами стало больше, а в воздухе появились новые, неприятные запахи — плесень, распад, гниль. Здесь маги, несомненно, убирали спустя рукава.

Спустя пятнадцать минут путешествия по тёмному лабиринту воин утвердился в мысли, что здесь вообще не убирали. Тишину нарушал лишь стон сквозняков, вырывавшихся на свободу из незримых щелей. Время от времени с потолка срывались тяжёлые капли. Воды на потолке вообще было немало: местами казалось, что над головой, вопреки всем законам природы, собрались небольшие озёра — по ним пробегали волны, и чудилось — прикоснись к потолку рукой — и не ощутишь каменного свода, только бездонную толщу воды.

Человек не пытался прикасаться к потолку и не ломал голову над тем, отчего всё это так. Мало ли что случается в жилищах чародеев! Следов больше не было — ни пометок углем, ни любых других знаков, которых они с Шелном знали великое множество. Многие из которые можно оставить, практически не привлекая чужого внимания. Провести носком сапога несколько линий в пыли; уложить определённым образом продолговатые предметы; положить рядом несколько камушков. Но знаков не было.

Похоже, Шелн нашёл — таки неприятности на свою голову. И это после всего того, что им довелось пережить. Впрочем, мысли о печальном исходе воин отбросил; если придётся, он обойдёт каждое строение — чтобы понять, что стряслось с Шелном. Обещание есть обещание.

На очередном перекрёстке воин свернул направо. Отчего — и сам не смог бы объяснить: до сих пор он сворачивал налево. Не забыв оставить пометку на стене. Факелов было всего два, и вскоре придётся возвращаться — хотя бы для того, чтобы сделать новые. Подземные лабиринты ошибок не прощают. Хорошо ещё, что не было никаких ловушек. Пока, во всяком случае.

Стоило об этом подумать, как ловушка немедленно нашлась.

Пол на очередном повороте был не только влажным, но и словно бы специально отполированным. Как ни осторожно шагал воин, всё же он умудрился поскользнуться.

Руки сами собой выдвинулись крестом перед головой, готовясь встретить стремительно надвигающуюся стену. Воин успел ещё подумать, что на стене, хвала богам, нет ни шипов, ни прочих сюрпризов…

II

… и обнаружил, что стена куда — то делась. Тело и здесь оказалось на высоте; в полёте воин успел повернуться и упал, ничуть не пострадав. Перекатившись, он обнаружил, что носом едва не касается чьего — то коротко стриженого затылка.

Его отбросило, словно он коснулся электрического угря.

В первую очередь, конечно, от отвращения. Рядом на полу, лицом вниз, в чёрной подсохшей луже лежал покойник. Это было ясно и по виду, и по запаху — хоть тело находилось здесь не так уж и долго, в воздухе уже ощущался мерзкий сладковатый привкус. Воин поднялся, поднял с пола факел (тот, к счастью, не потух, нобыл уже на исходе) и оглянулся.

Ну конечно, иллюзорная стена. Он мог сколько угодно раз пройти мимо неё, даже опереться — и не осознал бы, что стена — только видимость. Зато когда глаза не видели стену, а разум о ней не знал… Воин усмехнулся. Ну ладно, раз уж мы здесь — осмотримся. Тело он решил пока не трогать, хотя, по — хорошему, надо будет вытащить наружу и там закопать. Кем бы ни был умерший, он не походил на moare, специально выведенное чудовище. Одет, правда, странно — почти чёрная жёсткая кожаная куртка, не менее жёсткие и тёмные штаны, красная повязка через лоб и затылок. Воин прикоснулся к одежде… очень тяжёлая, но податливая. Доспехи из неё никудышные. Правда, ничем зловредным не тянет — отличать магию опасную от безвредной он умел.

Помещение за иллюзорной стеной было небольшой комнатой, разделённой пополам массивной решёткой. Последняя отливала золотом и источала неприятное, болезненное тепло, ощутимое даже на расстоянии. А вот про это я слышал, подумал воин. В таких клетках ильвемоары держали своих питомцев. Страшная вещь эта решётка. Больно наказывает того, кто прикоснётся, и практически неуязвима. Вполне возможно, что и Солнечный Лист с ней не совладает.

Надо уходить отсюда. По ту сторону решётки валялась груда соломы, какие — то тюки, убогая утварь. Воин поёжился.

Факел затрещал, и пламя его ощутимо уменьшилось.

Воин собирался было выйти из мрачной клетки, как вдруг из — за спины донёсся слабый стон.

Он тут же метнулся к решётке, стараясь к ней не прикасаться, и вгляделся внутрь, держа факел у самых прутьев. Точно. Человек, кажется. Зарывшийся в солому… да ещё и прикованный к стене. Каково?

Вздохнув, воин извлёк Солнечный Лист. Как всегда, освободившись от ножен, меч на мгновение полыхнул золотистым пламенем. Ничего враждебного… если верить мечу. Что бы там ни было, оно не опасно. Во всяком случае, первым не нападёт.

Решётка была вся сделана из одного и того же материала; а вот засов и замок — из чего — то другого. Прочного, внушительного… но другого. Избавляя себя от раздумий, воин воткнул факел в щель в стене, медленно размахнулся, и ударил параллельно прутьям, опуская клинок на засов.

Вспыхнули синие искры; клинок рассёк металл, словно лист бумаги. Подцепил носком сапога часть решётки и потянул — эта преграда опасна только для незащищённого тела.