Властелины погоды - Бова Бен - Страница 35

Доктор Вейс откинулся в кресле и покачал головой:

– Тэд, вы разбираетесь в науке, но ни черта не смыслите в политике. А в ней совсем другие правила игры.

– Но ведь «Контур» ничего не стоит без настоящего управления погодой. Если мы остановимся на полпути, мы попросту выкинем на ветер деньги и усилия.

– Иными словами, вы возражаете против того, чтобы программа была принята без экспериментов с погодой?

– Да, – сказал Тэд сухо. – Уничтожение тропических возмущений – временная мера. Если от него не перейти к аффективному управлению погодой, мы упремся в стену, ибо другими средствами, нам с ураганами не справиться.

Доктор Вейс резко встал из-за стола.

– Хорошо, – сказал он, – мы уже поговорили достаточно. Надо решать.

– Что, еще одна комиссия?

– Нет, – ответил доктор Вейс, взглянув на часы, стоявшие на письменном столе. – Не все проблемы решаются в комиссиях. Следуйте за мной.

Мы прошли за ним по коридору, поднялись по лестнице на этаж выше и через небольшую дверь, на которой не было таблички с именем, попали в просторный овальный кабинет, посреди которого стоял массивный письменный стол, заваленный бумагами. На столе стояло три телефона разных цветов. На стене сзади были прикреплены скрещенные флаги. В комнате никого не было.

Я поглядел на Тэда. Он, как и я, уже понял, куда мы попали.

Дверь в дальней стене отворилась, и к столу подошел президент.

– Добрый день, – сказал он. – Очевидно, я вижу перед собой мистера Маррета и мистера Торна.

Рукопожатие президента было крепким и энергичным. Он оказался выше, чем я предполагал, и выглядел моложе, чем на телевизионных экранах. Он указал на кресла напротив стола. Когда мы сели, он раздвинул бумаги на столе, проглядел одну или два из них и спросил:

– Вы в самом деле можете остановить ураганы?

– Да, сэр, – выпалил Тэд.

Президент улыбнулся.

– И вы совершенно в себе уверены?

– Мы сможем это сделать, сэр, если получим возможности.

– Очевидно, для вас не секрет, что министерство обороны тоже предложило программу управления погодой? Если я откажу в этом военному министру, это даст козырь в руки оппозиции на ноябрьских выборах.

– Но решение проблемы ураганов может стать для вас выигрышем в борьбе за голоса избирателей Атлантического побережья, – сказал Тэд. – И Мексиканского залива.

Президент усмехнулся.

– Я немного собрал голосов на побережье Мексиканского залива на прошлых выборах. И если вам не удастся одолеть ураганы, я потеряю там последние голоса. С другой стороны, если я не соглашусь на проведение проекта «Контур», проблема ураганов останется совершенно в стороне от политики.

Тэд ничего не ответил.

– Я узнал кое о чем еще, – вмешался доктор Вейс. – Маррет утверждает, что проект будет иметь смысл только в том случае, если он будет направлен на управление погодой в целом по стране, а не только на борьбу с ураганами над океаном.

– Управление погодой, – повторил президент. Он перевел взгляд с советника по науке на Тэда. – Это… это уму непостижимо. Погода – это нечто могучее, беспощадное, суровое. Не могу даже представить себе, чтобы люди могли ею управлять.

– Мы это сможем делать, – твердо ответил Тэд. – Погода лишь кажется могучей и суровой, потому что мы пока не способны ее постигнуть. А между тем в ее поведении есть логика. Погода подчиняется тем же физическим законам, что и яблоко, падающее на землю. Мы только начинаем постигать эти законы. Но как только мы познаем их в должной мере, мы обуздаем погоду. Вспомните, огонь тоже когда-то казался таинственным и опасным. Но человек научился укрощать его. Мы до сих пор знаем об этой стихии далеко не все, что нам хотелось бы знать, и все-таки огонь сегодня так же обычен, как насморк.

Президент задумчиво сжал губы.

– Значит, вы уверены в том, что в погоде есть своя логика? Конечно, погода прекрасна, даже когда бушуют штормы. Послушайте, мистер Маррет, достаточно ли вы познали логику погоды, чтобы сказать мне, когда кончится снегопад? Я во второй половине дня должен лететь в Чикаго.

Тэд усмехнулся.

– Вот-вот перестанет, – сказал он, взглянув на свои часы.

– Вы в этом уверены? – спросил президент, подходя к окну и раздвигая шторы.

– Так должно быть, – ответил Тэд.

В распахнутые шторы хлынул яркий дневной свет. По небу неслись разрозненные клочья облаков, лучи солнца искрились, отражаясь от снежного ковра на лужайке.

– Что ж, вы, кажется, и в самом деле знаете, о чем говорите, – сказал президент. – Но от предсказаний до управления погодой большой шаг. Очень большой.

– Знаю, – сказал Тэд. Затем медленно, тщательно подбирая слова, он продолжил: – Если мы научимся эффективно управлять погодой, это обойдется нам куда дешевле, чем охота за отдельными тропическими возмущениями в просторах океана. Вот почему нашей окончательной целью должно стать полное господство над погодой. И мы добьемся этого, рано или поздно… Но мне хотелось, чтобы мы достигли этого сейчас… при содействии вашей администрации.

Президент рассмеялся:

– А я надеюсь продержаться здесь еще четыре года.

Тэд высказал президенту все свои доводы в пользу принятия проекта. В свою очередь доктор Вейс повторил все свои контраргументы. Президент внимательно выслушал спорщиков.

Наконец он сказал:

– Мистер Маррет, я высоко ценю вашу преданность идее и ваш энтузиазм. Но не забудьте, что правительство несет ответственность за благосостояние всей нации. У меня создалось впечатление, что ваши предложения имеют под собой реальную почву. Но вы сами не испытывали их в больших масштабах. Если ваши расчеты ошибочны, мы потеряем куда больше, чем просто выборы, мы можем потерять человеческие жизни и понести громадный материальный ущерб.

– Вы правы, сэр, – согласился Тэд. – Но если я не ошибаюсь…

– …то вы не будете ошибаться и в будущем году. Мне нравится проект «Контур». Я думаю, что победа над ураганами станет замечательным подарком нашему народу… и работы вам на ближайший год хватит с избытком. Согласны ли вы удовлетвориться первой частью программы и отложить обуздание погоды на будущее?

Мрачно кивнув, Тэд сказал:

– Если другого выхода нет, я согласен.

Президент обернулся к доктору Вейсу:

– Мы с вами все равно рискуем головами, – сказал он. «Контур» остается рискованным предприятием, а спорить с Пентагоном не очень разумно политически.

– Но выгоды будут велики, – ответил советник по науке.

– Разумеется, я понимаю. И я понимаю также, что остановить хотя бы один ураган значит гораздо больше, чем потеря нескольких миллионов голосов избирателей этой осенью.

– Политика – это искусство, мистер президент, – сказал доктор Вейс. – Я же только ученый.

Президент засмеялся:

– Мы еще обратим вас в политиков, – сказал он. – Так вы полностью поддерживаете проект «Контур»?

– В том, что относится к борьбе с ураганами, да.

– Полностью поддерживаете?

– Полностью, сэр, – сказал доктор Вейс.

– Ну и отлично. Если конгресс выделит средства, я санкционирую этот проект.

Беседа длилась еще несколько минут. Президент прошелся по поводу моих массачусетских дядюшек, которые на последних выборах рьяно поддерживали его соперника. На это я возразил, что отец голосовал за нынешнего президента. Вошедший секретарь напомнил президенту о следующей встрече, и после очередной серии рукопожатий нас вежливо проводили из кабинета.

– Желаю удачи, – сказал президент на прощанье. – Я буду внимательно следить за вашими успехами.

Тэд поклонился. Выйдя в коридор, он пробормотал:

– Успехи были бы ощутимее, если бы он поддержал весь проект, а не его безопасную часть.

16. Проект «Контур»

Четыре месяца пролетели в бешеной деятельности. С марта по июль нам пришлось пустить в ход программу, которая вовлекала в свою орбиту самолеты ВВС, военные корабли, спутники НАСА и значительную часть специалистов и оборудования Бюро погоды. Штат сотрудников программы состоял в основном из группы Тэда в Климатологическом отделе и моих людей из «Эола». Кроме того, на мою долю выпали поиски и наем новых сотрудников, которые официально числились в «Эоле», но на самом деле были персоналом «Контура». А поскольку сам проект не был секретным, то осложнений по поводу участия в нем Барни и Тули не возникало.