Искушение страстью - Бурден Франсуаза - Страница 46

– Разве ты не привык к этому еще на факультете? – усмехнулась Мари.

– Замолчите оба, – вздохнул Шарль. – Я ведь не заслоняю вам свет.

В ответ оба дружно расхохотались, и Шарль пожал плечами.

– Вы хотите оттеснить меня на обочину. Сначала двоюродный дедушка, потом дедушка… Остается только отпустить бороду и ходить с тросточкой…

– Поклонницы будут любить тебя еще больше, – возразила Мари, глядя прямо на него. – И, обрати внимание, я запретила Сирилу и Лее называть тебя «дедой»!

– Какое счастье!

В это благословенное утро Шарль вел себя непринужденно, задержался после завтрака и, казалось, от души веселился; Винсену очень не хотелось уезжать.

– Ты опоздаешь… – напомнила ему Мари.

Нехотя встав со стула, Винсен взял набитый папками кожаный портфель. У него не было времени поцеловать Магали, и он заторопился.

– Я горжусь им, – негромко сказал Шарль, глядя ему вслед.

– Так скажи это ему! Если бы ты знал, как он старался, как стремился к этому!

– Мари, все к чему-то стремятся. Кроме дураков…

Она подумала, уж не Алена ли Шарль имеет в виду, но предпочла благоразумно избежать этой темы.

– Кроме того, он подарил тебе многочисленное потомство. Ты рад?

– Очень… Я думаю, что семья – это главное. Так сказала бы и твоя бабушка. А ты, Мари, все еще не созрела для брака?

Его насмешливый тон задел Мари, и она молча покачала головой. Обременять себя мужчиной? Нет, она еще не готова, детей и работы ей вполне хватает, во всяком случае, в этом она пытается себя убедить.

– Я не хотел тебя обидеть, – извинился Шарль. – Но я хочу, чтобы ты была…

– Замужем?

– Нет, счастлива. Кроме того, во мне говорит старая Франция, и мне горько видеть тебя одну. Между прочим, через несколько месяцев я кое-что смогу тебе предложить.

– Жениха? – пошутила она. – Хочешь, как Клара, попробовать себя в роли сводника?

– Ничего подобного. Это по работе. Я хочу расширить контору, привлечь компаньонов. Американцы успешно делают так: работа в группе дает им преимущества. Персонала больше, расходы общие, дела распределяются по специализации, можно подменять друг друга в одном деле.

– Шарль, ты хочешь уйти из управления?

Она забеспокоилась, но увидела веселую искорку в его серых глазах.

– Ты шутишь! Вовсе нет! Я хочу быть одинаково сильным и в уголовном, и в административном, и в деловом, и в гражданском праве. Хочу стать неуязвимым. Я буду очень придирчиво выбирать партнеров, ведь это будет моя контора, пусть даже там работает группа. Я расширю контору на бульваре Малерб, куплю соседнюю квартиру, – она как раз продается. Но мы еще обсудим это позже.

На этот раз он удивил ее; она не решалась верить в то, что сейчас услышала.

– Почему я, Шарль?

– Потому что у тебя талант, Мари. И острые зубы! Если ты…

Из дома раздались голоса, и Шарль повернулся: на патио вышла Клара, она разговаривала с семейной парой и слишком оживленно смеялась.

– Да нет же, это очень хорошо! Чудесная мысль, я так рада. Проходите, проходите…

Машинально поднявшись, Шарль оцепенел при виде Стюарта и Сильви. Сильви смущенно пыталась высвободиться, но Стюарт крепко держал ее за руку.

– Шарль, дорогой! – воскликнула Клара. – Смотри, кто здесь! Представляешь? Они хотели проехать мимо!

Он заметил, что Сильви готова сквозь землю провалиться, стоя на этом патио. Наконец ей удалось освободить руку, и она грустно улыбнулась.

– Мы едем из Эксан-Прованс, – сказал Стюарт, глядя прямо на него. – Было бы глупо не навестить вас…

Они смотрели друг другу в глаза, потом Шарль взглянул на Сильви: для нее это была пытка. Без особого энтузиазма он произнес:

– Очень рад.

– Вы непременно остаетесь у нас обедать! – не унималась Клара.

Она прекрасно понимала всю неловкость ситуации, но была обязана исполнять роль хозяйки дома.

– С радостью, – мрачно ответил Стюарт.

– Присаживайтесь, – предложила Мари. – Кофе?

Сильви всегда ее бесила, а теперь присутствие мужа обещало взрывоопасную ситуацию, и Мари заранее злорадствовала. Взглянув на дядю, она поняла, что тот пока не знает, как себя вести, и решила ему помочь. Англичанин взял у Мари чашку, а сам все не спускал глаз с Шарля и Сильви: те все не решались посмотреть друг на друга. Чего этот тип добивается? Скандала? Столкновения с любовником жены?

– Полный дом народу, у меня так много дел, – продолжала Клара, усаживая Сильви в кресло. – Представьте себе, скоро я в пятый раз стану прабабушкой!

Глядя на энергичную Клару, трудно было поверить, что ей столько лет.

– Обожаю большие застолья, смех, дети лезут руками в торт, – с энтузиазмом продолжала она.

Никто ей не отвечал, беседа грозила смолкнуть, и Клара обратилась прямо к Стюарту.

– Скажите, друг мой, что вы думаете об этом Пьере Кардене? Его мужская коллекция – это просто что-то! Шарль буквально бросился все скупать. Я полагаю, что этот кутюрье еще скажет громкое слово в моде!

Стюарту пришлось ответить, и он на секунду отвлекся от жены – та тут же с виноватой гримасой повернулась к Шарлю. На ней было легкое платье без рукавов, складки подчеркивали талию. Шарлю захотелось прикоснуться к ней, обнять ее, раздеть.

– Прошу меня извинить, – сказал он, перебив мать, – я должен заняться делами. До встречи…

В ответ Стюарт лишь вяло кивнул, и Шарль удалился.

– Я думал, что задохнусь в поезде. Вагоны раскалились добела! Как мило, что ты меня встретила… Стоило мне подумать, что придется искать такси у вокзала, так не хотелось жить! Ну, как наша будущая мама? Ты правильно ведешь себя?

Жан-Реми потрепал по щеке сидевшую на его кровати Магали и продолжил разбирать чемодан, аккуратно развешивая рубашки.

– После Винсена ты второй, кто согласился ехать со мной! – весело проговорила она.

Она совсем недавно получила права, очень этим гордилась и использовала любой предлог, чтобы сесть за руль.

– Ты прекрасно водишь. Все женщины прекрасно водят.

Он хитро подмигнул ей и стал раскладывать обувь. О его связи с Аленом она узнала еще тогда, когда убирала на мельнице, но никому и слова не сказала, даже Одетте. Магали не забыла, что это Ален познакомил ее с Винсеном, не забыла она и о доброте Жана-Реми. Она была верная и не предавала своих друзей: она их не судила и не хотела, чтобы их судили другие.

– Что нового в Валлонге? – с деланной непринужденностью спросил художник.

– Ничего. Он как улей или летний лагерь. Ален учит Сирила плавать на речке, причем по-настоящему! У Винсена завтра начинаются каникулы, я… рада.

Голос ее чуть слышно дрогнул, и Жан-Реми, нахмурившись, повернулся к ней.

– Правда?

– Ну конечно…

Она решила объясниться с ним: он мог не так истолковать ее слова.

– Винсен… Он, понимаешь, такой хороший: хороший отец, хороший муж, хороший сын. В общем, он хочет всем угодить, и ему это удается. Не знаю, как только он умудряется, но он всегда на высоте!

Теперь, когда она начала откровенничать, остановиться было уже невозможно.

– Он так хорош, что я не понимаю, зачем ему я. Он не говорит мне о трудностях. Бережет меня. Не успею я чихнуть, как он уже протягивает мне платок. Чистый платок! Перед отцом он по стойке «смирно», а передо мной – на коленях… Мне кажется, что рядом с ним я никто.

Жан-Реми с интересом слушал и, когда она замолчала, решил подбодрить ее:

– Вот это да! Ты рассказывала о святом Винсене? Не задавай себе столько вопросов, милая. Ты любишь его? Это главное, как мне кажется. Чего еще желать, если любимый мужчина стоит перед тобой на коленях? Мне бы такое!

Они весело рассмеялись. Солнечный луч заиграл на медных волосах молодой женщины, и художник профессиональным жестом поднял руку.

– Всего несколько минут – я сделаю набросок! Эти волосы, это лицо обиженного ребенка, эти зеленые глаза… Я должен это нарисовать! А ты пока рассказывай о своем муженьке.

Напрасно Магали отговаривалась, что скоро обед: взяв стопку бумаги «кансон» и угольный карандаш, Жан-Реми принялся за работу.