Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Искушение страстью - Бурден Франсуаза - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

– Отлично! Уходи, и поскорее! Исчезни! – закричала она.

Он отошел от нее, надел рубашку, кальсоны, брюки. Когда он оделся, то вернулся к кровати за часами, лежавшими на ночном столике. Он всегда снимал их, прежде чем заняться любовью, и короткий щелчок застежки заставлял Сильви трепетать. Она думала, уйдет ли он вот так, молча, но он подошел к ней и сказал:

– Если ты хочешь, чтобы я больше не приходил, я все пойму. Прости, если сказал что-нибудь обидное. Тебе лучше оставить меня, Сильви. Достаточно одного слова: я не буду настаивать.

– А это вас обрадует? – неуверенно спросила она.

– Нет, вовсе нет! Даже наоборот, я…

Он вдруг стал нежным и растерянным, это наполнило ее нежданной радостью, и, приподнявшись на цыпочки, она слегка поцеловала его в уголок губ.

– Простите, это нервы, – бормотала она. – Мне никто другой не нужен, Шарль.

– Ты не можешь говорить мне «ты», когда я в костюме? – пошутил он.

Атмосфера заметно разрядилась, они оба успокоились.

– Этого никому не понять, – заметила она. – И потом, я испытываю к вам огромное уважение, вам это известно.

– В самом деле?

Он развязал поясок шелкового халата, полы его приоткрылись, и он стал целовать Сильви между грудей, пока она не задрожала.

– Я позвоню тебе в начале недели, – наконец сказал он.

Теперь он торопился уйти, и Сильви не пыталась ничего предпринять, чтобы задержать его. Уже на улице, в ночной прохладе, он заметил, что дышит глубоко и часто. Неужели он испугался? Испугался, что она скажет, что с нее довольно, что он ей больше не нужен? Это было бы лучшее решение, если когда-нибудь она его примет. Шарль не был наивен и понимал, какое влияние он на нее оказывает, и как она влюблена в него; он упрекал себя за это. Ему не следовало делать ее любовницей, потому что любовнице он не мог предложить ничего. Совсем ничего.

Около машины он вздохнул от досады, что не может пройтись пешком, но не могло быть и речи о том, чтобы оставить «Делаж» на авеню Виктора Гюго, прямо около дома Сильви. Автомобили в Париже были еще очень редки, а его – еще и очень заметен. Погруженный в свои мысли, он сел за руль и не стал сразу заводить мотор. «Делаж» был из той же области, что шампанское Сильви, особняк на авеню Малахов, восьмицилиндровый форд «Вендетта», купленный Кларой за 545 тысяч франков на первом послевоенном автосалоне, или же платье от Баленсиаги[6], подаренное Мари на Рождество. Все это – знаки богатства, казавшиеся Шарлю неприличными. Все эти денежные траты на ерунду вызывали у него отвращение. Он повидал слишком много разорения и разрушения, соприкоснулся с таким количеством горя и уныния: стольких людей обобрали! И он слишком близко видел смерть и слишком много страдал, чтобы сохранить вкус к роскоши. Еще не отменили карточки на питание, огромное количество необходимых вещей продавалось только на черном рынке. В этой альтернативной торговле прекрасно ориентировалась Клара. Решительно, с врожденной деловой хваткой, неугомонная Клара продолжала управлять состоянием Морванов, а также увеличивала наследство Мадлен – словом, управляла всем, как хороший вождь клана.

Бросив последний взгляд на окна Сильви, где все еще горел свет, Шарль тронулся с места. Несчастная и прелестная Сильви, заложница немыслимой авантюры. Скоро ей будет тридцать – а ему уже сорок, – и у нее непременно появится желание создать семью, завести детей… Только вот он не хотел этого и не согласился бы на это ни за что на свете. Конечно, он любил ее сильнее, чем мог себе позволить, но все-таки не настолько сильно. Так или иначе, создание новой семьи было невозможно. Никто и никогда не займет место Юдифи, никто и никогда не заменит Бетсабе.

Каждый раз при мысли о них он задыхался от ярости, беспомощности, боли, он изо всех сил отгонял эту мысль. Бесплодная битва вспыхивала по многу раз в день. Ему удавалось забыться только над рабочими папками. Или, реже, во время приятного ужина с Сильви. Она не умела смеяться так, как смеялась Юдифь, не имела с ней никакого внешнего сходства: голубые глаза, светлые волосы, – и если он не дотрагивался до Сильви, то чувствовал себя рядом с ней почти счастливым. В постели он следил за тем, чтобы полностью не отдаваться любви, не выключать свет, не задремать. Однажды вечером так случилось, и в полусне ему почудилось, что рядом с ним Юдифь. Чудовищное чувство, когда он все осознал. Нестерпимая пустота, в которой Сильви была лишь незваной гостьей. Он месяц не встречался с ней, придумывая отговорки, но потом все-же позвонил и извинился за странное поведение.

«Я не должен был соглашаться в первый раз. Ведь в итоге она меня возненавидит и будет права». Он заранее смирился с тем, что она бросит его, и почти желал этого. Длительная связь с этой женщиной могла закончиться только провалом. Это была одна из причин, по которой он не хотел показываться с ней, иначе она будет считаться любовницей Шарля Морвана – той, что не смогла его утешить, той, что не смогла его удержать.

Он вышел, открыл ворота, поставил машину в гараж. Рассвет был уже недалек, ему оставалось от силы два часа сна, но это его ничуть не волновало. Спать почти всегда означало видеть кошмары или, еще хуже, заливисто смеющуюся Юдифь.

Как всегда, Винсен, Даниэль, Ален и Готье вместе возвращались из лицея и шумели на всю улицу Помп. Утихали они, только когда подходили к авеню Малахов, на случай если Клара увидит их из окна. По поводу Мадлен они не беспокоились: она могла целыми днями вышивать, устроившись в маленькой гостиной, выходившей в сад. Что до Шарля, то тот никогда до ужина не возвращался.

– Хочешь, я сделаю твою домашнюю по математике? – предложил Винсен Алену Я наляпаю ошибок кое-где, и тебе останется только списать.

Его кузен беззаботно пожал плечами. Хорошая оценка никак не повлияет на его отвращение к учебе и почти ничего не изменит в табеле.

– Спасибо за предложение, но, честно говоря, мне на это плевать.

В отличие от Алена? Винсен был блестящим учеником; благодаря прекрасной памяти и работоспособности он всегда был одним из первых. Поскольку они учились в одном классе, разница между двумя кузенами была еще заметней. Что до Готье и Даниэля, то в своих классах они не поднимались выше средних результатов и учились неровно.

– Знаешь, мне кажется, это плохо кончится: учителя тебя и вправду невзлюбили!

Расстроенный, что говорит о неприятном, Винсен ласково улыбнулся кузену, и Ален дал ему дружеского тумака.

– Да не думай ты об этом! Вот было бы здорово, если б меня отчислили! Ко мне, свобода!

Винсен понимал, что не изменит отношения Алена к учебе. Однако оба знали, что ситуация осложняется. И при мысли, что отец может взяться за Алена, Винсену становилось плохо.

– Что вы там тащитесь? – закричал Даниэль, обернувшись к ним.

Он был младшим в семье, и трое других присматривали за ним.

– Хочешь пробежаться? – бросил Ален. – Давай! Даю тебе двадцать метров форы…

Они уже перешли авеню Фош, и Готье попытался вмешаться.

– Вы с ума сошли! Мы совсем рядом с домом! Стойте!

Но его кузен уже вихрем рванул с места, а за ним – смеющийся Ален. Через несколько секунд, чувствуя, что его догоняют, Даниэль совершил ошибку: оглянулся – и тут же врезался в пожилую даму, которая прогуливала собаку. В этой сумятице Готье успел поймать немецкую таксу за поводок, а Винсен путано извинялся от имени своего брата, но было слишком поздно: встревоженный шумом, Шарль вышел из ворот особняка. Он подошел к ним, склонился перед пожилой дамой, не удостаивая ни одним взглядом оцепеневших мальчиков.

– Мне очень стыдно, мадам, – оказал он строгим голосом, каким говорил в суде. – Хотите, я провожу вас?

Она тут же успокоилась, кивнула с легкой улыбкой и отклонила его предложение. Он вежливо ждал, пока она удалится, прежде чем обратить внимание на мальчиков: те с виноватым видом ждали, вцепившись в ранцы.

– Кому принадлежала эта блестящая идея? – наконец спросил Шарль.

вернуться

6

Кристобаль Баленсиага (1895—1972) – знаменитый испанский модельер, тридцать лет царивший во французской моде. Он кардинально изменил технику кроя и женский силуэт: в 1945-м – узкая талия, квадратные плечи, в 1951-м – вырез на лифе становится глубже, плечи и талия свободнее. Эти детали получили название «революция Balenciaga». Помимо дамских платьев, создавал элитные духи.