Орион - Бова Бен - Страница 16

– Ты опять заговорил о равновесии, – горько улыбнулась Аня. – Иногда я думаю, что ты на самом деле веришь, что тебе не в чем упрекнуть себя, что ты справедлив и даже добр по отношению к ним.

– Они всего лишь мое творение. Игрушки, как ты сама называешь их. Мне нет нужды быть добрым с ними.

Наступила продолжительная пауза. Глаза Ани блестели. Было очевидно, что она лихорадочно обдумывала какую-то мысль. Желая утешить ее, Ормузд нежно коснулся ее плеча.

– Тебе не было никакой необходимости становиться одной из них, – сказал он тихо. – В мои планы никогда не входило, чтобы ты стала такой же ранимой, как и они.

– Но это уже произошло, – возразила она еле слышно. – И мне никогда не забыть того, что случилось.

– Моя дорогая…

– Они такие… беззащитные, – вздохнула она, – такие слабые. Им так легко причинить боль.

– Да, их возможности весьма ограниченны. Ты знаешь это лучше меня. Такими я и задумал создать их. Я был обязан так поступить.

– И ты не чувствуешь своей ответственности по отношению к ним?

– Почему же? Конечно, чувствую.

– Ты знаешь, во что верят некоторые из них? – спросила она и, прежде чем он успел ответить, торопливо продолжала: – Некоторые из их философов полагают, что это они создали нас. Интуитивно они понимают, что и мы нуждаемся в них, что мы не сможем существовать без них.

Он пренебрежительно поморщился.

– Подумаешь, философы. Эти людишки ухитрились свалить в одну кучу истинные знания и редкостную чепуху. Тщеславные болтуны. Преподносят как высшую мудрость любую ерунду, которая приходит в их пустые головы, и еще называют это интеллигентностью.

– Но они учатся. Учатся, не щадя своих сил. Они создают музыку и пишут картины, строят машины, которые понесут их к звездам.

– Что же, тем лучше, – равнодушно согласился он. – Это делает их еще более ценными для нас.

– Но, с другой стороны, знания, которые они обрели, дали им и понимание собственной силы. Они уже обладают оружием, способным уничтожить целые народы.

– Такого никогда не случится, – резко возразил он.

– Но ты опасаешься этого?

– Нет. Я всегда могу остановить их, не дать им возможности полностью уничтожить друг друга.

– Ты сам создал их столь агрессивными. Ты создал расу бойцов, расу убийц!

– Конечно. – Кивком головы Ормузд подтвердил свое согласие с ее словами. – Агрессивность их натуры для нас ценнее всего.

– Даже если это качество заставляет их убивать друг друга?

– Даже если они уничтожат свою так называемую цивилизацию в ядерной войне. Невелика потеря. Какая-то часть из них переживет и эту катастрофу. Я присмотрю за этим. Сколько уже было таких цивилизаций! Где они теперь? Но само человечество выжило. И только это имеет значение.

– А как быть с Владыкой Тьмы? Полагаю, что если ты называешь себя Ормуздом, богом Света, то его следует назвать Ариманом, богом Тьмы.

В знак согласия Ормузд слегка наклонил голову.

– Он на самом деле располагает властью, способной уничтожить нас? – спросила она.

– По крайней мере, сам он уверен в этом. Он считает, что, если ему удастся уничтожить человечество, нам придется умереть вместе со своими творениями.

Впервые Аня выглядела испуганной.

– Это правда? Такое может произойти?

В свою очередь Ормузд в первый раз не смог сразу ответить на ее вопрос.

– Точно не знаю. Людям нравится верить в то, что они являются венцом творения, солью Земли, точкой опоры, на которой держится мир. В этом их сила и их слабость.

– Ты хочешь сказать, что, может быть, они недалеки от истины? – прошептала женщина.

– Не знаю, – рявкнул Ормузд, сжимая кулаки в бессильной ярости. – Этого не знает никто! Мы вовсе не всеведущи. Существует великое множество вещей, которые даже я не могу понять.

К его удивлению, Аня улыбнулась. Она стояла перед разгневанным богом Света, широко улыбаясь, пока в конце концов не расхохоталась.

– Следовательно, люди все-таки правы. Они больше не нуждаются в нас. Что мы дали им, кроме боли и горя?

– Я сотворил их! – прогремел Ормузд.

– Нет, нет, мой дорогой друг, вообразивший себя богом. Это они сотворили нас. Может быть, ты и слепил их из глины и вдохнул в них жизнь, но ты сделал это по их требованию. Они хотели этого, и ты, и я, и все так называемые боги и богини не более чем их слуги.

– Это безумие, – воскликнул Ормузд. – Ты сошла с ума! Я сотворил их, чтобы они служили мне.

Смех Ани наполнял воздух, словно звон серебряного колокольчика.

– И ты еще порицаешь их за непонимание причинной связи! Конечно, ты создал их. Но и они тоже создали тебя. Причина и следствие; следствие и причина. Что было вначале?

Ормузд стоял молча, опустив голову.

– Что же теперь? – спросила она и, не ожидая его ответа, добавила: – Их борьба – наша борьба. Если погибнут они, то умрем и мы. Наша обязанность помочь им. У нас нет выбора.

– Я и так помогаю им, – произнес Ормузд, принимая прежнюю величественную позу.

– Да, ты сотворил воинов, чтобы они сражались вместо тебя, пока ты сам оставался здесь, не зная ни боли, ни сомнений. Ты ограничивался тем, что управляли ими, как марионетками, отправляя их на верную смерть.

– Чего же ты хочешь от меня? Чтобы я, как и ты, отправился к ним и стал человеком?

– Да!

– Никогда!

– Я сделала это.

– Да, и умерла за них. Испытала агонию и страх. Поняла, что такое смерть.

– Да, и если понадобится, сделаю это еще раз. Столько раз, сколько потребуется.

– Зачем?

– Чтобы помочь им. Помочь нам.

– Это безумие!

– Я люблю их, Ормузд.

Он недоуменно уставился на нее.

– Но они только наши творения, наши игрушки.

– Да, но они живые. Помимо горя и боли и вечной неуверенности в завтрашнем дне они познали чувство любви, родства, радости жизни. Они ЖИВЫЕ, Ормузд. Ты их сделал лучше, чем задумал. И я хочу быть одной из них.

– Даже в том случае, если тебе снова придется умереть?

– Даже если мне придется умереть сто или тысячу раз. Жизнь стоит этого. Попробуй, и ты сам убедишься.

– Нет! – Он снова сделал шаг назад.

– Ты останешься здесь, пока все мы будем сражаться ради нашей общей окончательной победы?

– Я останусь здесь, – отрезал он.

– Кукловод, – сказала она презрительно.

– Я создатель, – возразил он гордо.

Аня рассмеялась и медленно растворилась в серебристом сиянии.

Ормузд остался один, вне времени и пространства, против собственной воли размышляя о том, как могло произойти, что люди, созданные им на маленькой планете, называемой Земля, оказались главной силой во вселенной, гарантами существования самого мироздания?

Иногда даже боги могут плакать, и Ормузд, продолжавший думать о Земле и странном нарушении причинно-следственной связи, неожиданно почувствовал себя очень старым и очень одиноким.

Часть вторая

Ассасин

9

Я открыл глаза и обнаружил, что нахожусь посреди пустынной, плоской, как стол, равнины. Почва здесь была преимущественно песчаная, с редкими участками пожухлой травы, разбросанными на значительном удалении друг от друга. Надо мной сияло совершенно безоблачное небо, хотя у самого горизонта висела грязная пелена дыма, постепенно расползаясь во все стороны. Там что-то горело. Нечто крупное, сопоставимое по размерам с небольшим городом. Лучи солнца обжигали мои голые плечи. На мне была короткая юбка и грязные сандалии; ничего больше. Как ни странно, я нисколько не удивился, что еще жив, хотя отчетливо помнил, как умирал в камере термоядерного реактора. Я понимал, что не мог выжить, пройдя через такой ад. Следовательно, это началась моя другая жизнь.

Я был совершенно здоров и мог полностью контролировать свое тело, хотя мои колени невольно задрожали, когда я представил себе то, что мне пришлось пережить за несколько последних секунд, проведенных в двадцатом столетии. Двадцатое столетие! Как далеко оно сейчас от меня.