Улыбки летней ночи - Бергман Ингмар - Страница 5

Дезире. Ты говоришь так, будто любишь ее.

Фредрик. Слово это опошлено. Но если я кого-нибудь когда-нибудь любил, то ее.

Дезире. Фредрик Эгерман любит! Невероятно! Голос Дезире слегка дрожит. Фредрик поднимает голову; он выглядит старым и усталым.

Фредрик. С годами у человека появляются странности. Он проявляет внимание и заботу, испытывает нежность… и… и… да, любовь.

Дезире. Она удивительная женщина, если сумела заставить тебя страдать из-за чего-то, кроме, скажем, зубной боли или вросшего ногтя.

Фредрик. Когда я прихожу домой после рабочего дня, она обнимает меня и смеется от счастья. Она упряма, как избалованный ребенок; она вспыльчива и легко приходит в безудержную ярость. Она так полна жизни, что мой старый дом стал оседать и стены дали трещины. Она нежное и любящее создание, ей нравится, когда я курю трубку, она привязана ко мне… как будто я ее отец,

Фредрик вскакивает, шагает взад-вперед. Дезире молча вертит в пальцах серебряную коробочку, стоящую на столе. Время от времени по ее губам пробегает улыбка, но глаза остаются серьезными.

Бог свидетель, я взрослый мужчина. Очень часто старый жеребец поднимает свою безобразную голову и мерзко ржет мне прямо в лицо, и тогда меня охватывают недовольство и злость на самого себя, потому что в общем-то не к этому я стремился.

Дезире. А чего ты хочешь от меня?

Фредрик. Скажи, что я зря надеюсь. Или, наоборот, не зря. Скажи хоть что-нибудь.

Дезире. Не могу, ведь я совсем не знаю Анну. Фредрик. Ты должна помочь мне, Дезире. Ради нашей старой дружбы.

Дезире (смеется). Нечего сказать, причина. Фредрик останавливается у нее за спиной, кладет руки ей на плечи и встречается с ней глазами в зеркале.

Фредрик. Невзирая на все великие мгновения нашей любви, ты мой единственный друг на этом свете. Единственный человек, перед которым я решался обнажиться во всей своей неприглядности.

Дезире. Ты имеешь в виду, что ты духовно обнажался, не правда ли?

Фредрик. Так ты поможешь мне, Дезире?

Дезире. А что я за это получу?

Фредрик. У меня есть юный сын; возьми его. Дезире. Стыдись.

Фредрик. Верховую лошадь, отличного скакуна. Дезире. Этого мало.

Фредрик. Нитку настоящего жемчуга.

Дезире. У меня их предостаточно.

Фредрик. Ну, тогда ты получишь свою награду на небесах.

Дезире до крови щиплет его за мизинец своими очень острыми ногтями.

Дезире. Нет, Фредрик Эгерман, я хочу получить свою награду в этом мире.

Постучав в дверь, входит служанка. Она несет какие-то предметы туалета. Шуршит шелк, белые кружева каскадом низвергаются из рук старухи, одетой в серое.

Извини меня, я переоденусь.

Фредрик. Пожалуйста. Мне выйти?

Дезире. Не говори глупостей. (Она заходит за ширму и с помощью костюмерши снимает белье.)

Фредрик. Кровь все еще сочится.

Дезире. Малла, у тебя есть немного теплой воды?

Mалла. Да ты что? Вот же полная ванна. Обе наклоняются за ширмой, слышен громкий плеск.

Дезире. Фредрик.

Фредрик. Да?

Дезире. Поди сюда на минуточку.

Он подходит к ширме.

Я так же хороша, как тогда? Или годы изменили меня? Отвечай честно.

Фредрик. Ты все так же хороша и так же желанна.

Годы придали твоему телу совершенство, какого недостает и самому совершенству, твое тело волнует, а совершенству это свойство не дано.

Дезире. Ты вычитал это в какой-нибудь книге?

Фредрик. Глядя на тебя, я для самого себя неожиданно становлюсь поэтом. А читаю я только своды законов.

Дезире. Представление окончено. Иди сядь на диван.

Смеясь и качая головой, Фредрик послушно отходит от ширмы. Выходит Дезире, с головы до ног завернутая в банную простыню. Царственным жестом она воздевает руки.

(На мгновение она позволяет себе увлечься собственной декламацией. Глаза ее темнеют, она сжимает кулаки, потом так же внезапно поднимает глаза и улыбается чуточку смущенно.) Это Федра, она всегда выражалась очень патетично, хоть и была немножко аферистка.

Малла, которая терпеливо наблюдала за всем этим из-под своей старой соломенной шляпы, наконец не выдерживает.

Малла. Дезире, ты собираешься выступать до утра или дашь мне наконец возможность одеть тебя?

Дезире. Ну вот, Малла рассердилась.

Малла. Малла не сердится, а хочет спать.

Дезире. Не будь у меня Маллы, которая приглядывает за мной, меня бы швыряло как щепку по волнам. (Дезире вдруг преображается в смиренную и благонравную девицу. Потом отвешивает Малле звучный шлепок и покорно позволяет ей себя одеть.)

Малла. Черт возьми, ее и так швыряет как щепку по волнам.

Дезире. Как ты думаешь, этот господин красив и заслуживает серьезного отношения?

Малла. Я прекрасно знаю Фредрика Эгермана. На него ни в чем нельзя положиться, мы обе знаем это. Дезире. Да, на него ни в чем нельзя положиться. Малла. Годы летят, Дезире, ты и оглянуться не успеешь, как переступишь роковую черту и окажется, что наступил август.

Дезире. Малла говорит, что я растратила свою молодость на недостойных мужчин.

Малла. Всему свое время: и безрассудству, и серьезности. Смотри, останешься старой девой да еще покрытой шрамами.

Дезире. Куда ты девала мое красное платье?

Малла. Ты собираешься на праздник?

Дезире. Я собираюсь на праздник с Фредриком Эгерманом. Мы будем вспоминать былое.

Фредрик поднимает голову и кидает взгляд на Дезире.

Она тоже улыбается ему со скрытым вызовом.

Прошу считать эти слова официальным приглашением на бокал вина.

Она ныряет в свое красное платье и исчезает под массой пышных цветов и струящегося шелка. В то же мгновение раздается стук в дверь, и тощий, с типичным видом язвенника режиссер просовывает голову в щель.

Фердинанд. Ты что, собираешься провести здесь всю ночь? Когда наконец бедный больной человек сможет запереть театр и отправиться домой лелеять свою язву?

Дезире. Что ты за ужасный тип, Фердинанд! Вот тебе две бутылки пива. Забирай остатки бутербродов и этот букет, отнесешь их жене, если ты женат, а напоследок дай мне коленкой под зад.

Фердинанд. Ладно, а зачем? У нас же не премьера была.

Малла (сердито). Не премьера, но, может быть, возобновление спектакля.

Дезире. Помолчи, Малла. Не говори глупостей. До Фердинанда наконец доходит, и его странноватое, полупьяное лицо разрезает пополам широкая ухмылка. Он хватает Дезире за плечи и дважды дает ей коленкой под зад.

Фердинанд. Сзади у нее кое-что есть, у этой девчонки.

Фредрик. И спереди тоже.

Дезире. А также и в головке, но никто в это не верит.

Малла. В том числе я.

Они выходят из театра. Фердинанд, который, кажется, и вправду захмелел, машет им на прощанье рукой, потом ворота запираются за ними. Над головой у них с ясного бесцветного неба светит огромная яркая луна. Малла семенит впереди, скрючившись над своим фонарем, как ведьма из сказки. Фредрик и Дезире идут за ней рука в руке посреди узкой улицы. Слышится неумолчный плеск и журчание реки. Дезире напевает, сначала без слов.

Дезире (поет).