Право на жизнь - Арно Сергей Игоревич - Страница 71

Ничего в ней особенного не было, обычная комната. Круглый старинный стол, сервант с рюмками за стеклом, платяной шкаф, ковер на стене, телевизор… В углу стояли два огромных старинных чемодана… ничего, что указывало бы на безумие хозяина, не бросалось в глаза. Сергей подошел к серванту, открыл один, другой, потом третий ящик: там лежали какие-то бумаги и просто хозяйственный хлам, и вдруг…

Сначала Сергей подумал, что ему почудилось. Он остановился, прислушался. Ему показалось, что из глубины дома до него донесся всхлип. Человеческий или нет, он не мог бы сказать точно, но то, что это прозвучало в доме, он был уверен.

Сергей постоял какое-то время вслушиваясь, но так и не дождавшись повторения звука, он продолжил обыск – открыл еще один ящик серванта, достал пачку бумаг… Но вдруг снова услышал всхлип; более громкий и отчетливый, чем-то приглушенный, он доносился из другого конца комнаты… За окном, на шоссе, послышались повизгивания шин проезжающего на большой скорости автомобиля. Сергей машинально бросил взгляд на окно и тут же, выключив фонарь, метнулся к стене и прижался к ней спиной…

За окном он увидел массивный силуэт человека. Человек этот прильнул к стеклу и, прикрыв с боков ладошками лицо, вглядывался в темноту комнаты. В свете мелькнувших на миг фар автомобиля Сергей не смог разглядеть его.

Неужели Петрушка?! Вернулся!

Прижавшись к стене, замерев, Сергей осторожно нащупал пояс и рукоятку ножа. Ну что ж, повоюем!..

Он стоял так минуту, две… вслушиваясь, вглядываясь, пытаясь проникнуть внутренним зрением за стены дома. По шоссе, мелькнув светом фар по окнам, проехала еще машина, но человека но ту сторону окна уже не было. «Может быть, привиделся?!» – пронеслось в голове, и тут совсем явственно, хотя и глухо до Сергея донесся стон. Это было очень похоже на стон, но его можно было назвать как угодно по-другому… И не обязательно производил его человек.

Сергей, на мгновение только мигнув светом фонаря, чтобы в темноте не наткнуться на какой-нибудь предмет и не наделать шуму, выставив вперед руки, медленно направился в ту сторону, откуда донесся до него стон. Он не решался надолго зажигать фонарь, чтобы его не увидели с улицы.

Сначала выставленные вперед руки Сергея наткнулись на ворсистую поверхность ковра, но поверхность ковра свободно продавилась… Ага! Значит, за ковром пустота.

Сергей оглянулся на окно и, подняв край ковра, включив фонарик, вошел… И на пороге остановился, водя по стенам светом фонаря и с удивлением оглядывая помещение, в котором оказался.

Перед Сергеем была квадратная комната около тридцати квадратных метров с высоким потолком без окон. Стены ее были обтянуты черной материей, напоминая чем-то обстановку за кулисами в театре. Только было здесь отчего-то жутковато. Посреди комнаты почти на всю площадь пола имелось отверстие, глубоко уходящее в фундамент дома. Сергей изумленно разглядывал свисающие с потолка трапеции и веревочные лестницы, на каких в цирке упражняются воздушные акробаты. И тут до Сергея, уже явственно, донесся человеческий стон, и исходил он из огромного каменного колодца.

Сергей осторожно подошел к краю колодца и, опасливо светя фонариком, заглянул внутрь… Несколько секунд он глядел на дно колодца, не понимая, не веря своим глазам… Сердце дрогнуло.

То, что он увидел на дне, ужаснуло Сергея. На земляном полу были разбросаны человеческие останки… Он водил светом фонаря по этим уже давнишним останкам, и ему становилось все жутче. Один покойник сидел, привалившись к каменной стене колодца, уронив на грудь голову. Сергей направил на него луч фонаря. И вдруг «покойник» шевельнулся… и медленно поднял на него лицо…

Сергей вздрогнул, непроизвольно подался назад… На него смотрело омерзительное, разрисованное лицо клоуна…

Глава 4

…СОЙДИ С УМА, И СТРАШЕН БУДЕШЬ, КАК ЧУМА

Очнулся Илья от холода. То, что это холод, он понял не сразу, только когда тело свела судорога, Илья застонал и открыл глаза… Но ничего не увидел.

Поначалу он сидел на земле, крепко обхватив свое тело руками, стараясь хоть чуть-чуть согреться. Потом в полной темноте попробовал ощупать пространство вокруг себя и только протянул руку… как наверху зажегся свет. Илья, щурясь, огляделся и увидел, что он сидит в огромном колодце, а вокруг него… Сначала Илья даже не понял, что это. Но когда пригляделся, его замутило. Кругом в беспорядке лежали человеческие останки. Илья насчитал по меньшей мере останки трех человек, двое из которых были совершенно в растерзанном состоянии, третий, лежавший в углу, сохранился лучше остальных и походил на мумию из Эрмитажа, только свежее. Должно быть, люди эти погибли давно, их тела высохли и… но подробно Илья не успел рассмотреть их. Прикрывая глаза ладонью, он попытался посмотреть, что происходит наверху, но не смог. На дно колодца били несколько прожекторов.

– Попался! Который кусался! – мерзкий каркающий голос и, вслед за тем, звонкий детский смех.

Это был Петрушка. Только он умеет говорить таким голосом. Илья знал это точно… Что-то вдруг больно ударило по плечу, потом по спине… Следующий камень угодил Илье в голову. Камешки были небольшие, но бросали их с силой, и они жалили, жалили в спину, в руки, в голову… Илья метался по дну колодца, закрывая ладонями голову, спотыкаясь о человеческие кости, но не замечая этого, мечтая только об одном – увернуться, спастись… но увернуться удавалось редко.

Петрушка кричал что-то смешное сверху, дети хохотали…

От боли, ужаса Илья не понимал, что кричат ему, и только одна часто повторявшаяся фраза: «Петрушка убьет тебя!.. Петрушка убьет тебя!..» – въелась в разум… Во фразе этой, по сути, не было ничего смешного, но она тоже чрезвычайно веселила невидимых детей.

От летящих камней спрятаться было некуда. И хотя почему-то очень хотелось посмотреть вверх и увидеть Петрушку, но Илья даже не пытался сделать этого, опасаясь получить камнем в лицо…

Сколько длилась эта «охота». Илья не знал, – но свет внезапно погас, голоса и смех смолкли, и он остался в тишине… Жуткой тишине. Но он был счастлив этой передышке и, в полном мраке нащупав свободное от человеческих костей место, усевшись на землю, уснул.

– Над р-розовым мор-рем. Вставала лу-уна… Во льду зеленела бутылка вина…

Боже! Что это?!

Илья поднял голову и… замер в восхищении, не в силах оторвать взгляд от дивного зрелища.

Наверху, прямо над ним, на трапециях плавно раскачивались два тела. Они были облачены в блестящие наряды, которые переливались в свете направленных на них прожекторов. Это были два ребенка: мальчик и девочка – движения их были изумительно грациозны. Мальчик подбрасывал девочку, и она, кувыркаясь в воздухе, летела… И замирало сердце! Вот сорвется!.. Маленькая, изящная и удивительно красивая, как куколка, ее золотые волосы при полете развевались… И когда казалось, что девочке уже не спастись и она полетит вниз на дно страшного колодца, она в последний момент хваталась за трапецию… и отлегало от сердца. И вновь тельце ее взметалось в воздух… и вновь вертелось в воздухе, переливаясь… И снова замирало сердце!

Что ты, девочка! Ведь так нельзя!..

Удивительно органично это переплеталось со звучащей музыкой.

– Сегодня пол-лная луна, как пленная цар-ревна…

Приятно картавя, умиротворяюще пел мужской голос. И дети крутились под потолком в воздухе… Вот-вот упадут.

Было в этом зрелище что-то трогательное и красивое, но удивительно трагичное. Илья изумленно глядел из полного боли и смерти колодца, задрав вверх голову, иногда забывая дышать, напрягаясь всем телом, мысленно делая перевороты вместе с девочкой, помогая ее маленькому хрупкому тельцу… Ведь падение – это смерть. Глядя на великолепное мастерство воздушных акробатов, Илья забывал о том, что она уже вокруг него. А он сидит внизу, среди этой смерти, и, глядя вверх, изумляется красоте и грации телодвижений маленьких бесстрашных людей.