Право на жизнь - Арно Сергей Игоревич - Страница 37

Казна от таких эпидемий скудела, оттого цари повелевали скоморошьи балаганы разорять и жечь, а самих скоморохов и водителей Петрушки казнить принародно, чтоб не разносить заразу по Руси, потому как твердое бытовало мнение, что заразная это болезнь, когда Петрушка в душу живого человека вселится.

Особо лют был в расправе с водителями Петрушки и скоморохами царь Иван Васильевич. Лихо куражились его опричники над хозяевами потешных палат и не вдруг казнили, а выбирали пытку лютую и долгую, чтоб вымучить из них всю жизнь по капельке. Да и другим в назидание, дабы неповадно было. И несмотря на то, вновь возникали скоморошни с неизменными водителями Петрушки и ездили по деревням и селениям, веселя люд шутками незатейливыми, а заодно разнося заразу по Руси.

Петр Первый не уступал Ивану Грозному в борьбе с Петрушкой и казнил водителей Петрушки на площадях прилюдно… Но возрождались они из огня адского. Словно чертовскими происками. Иначе как объяснишь?

Существует в народе сказание, будто Бог с чертом сошлись как-то, черт и говорит:

– У Тебя есть помощник на земле, тот, чьи слова ты сразу услышишь, – это поп, а у меня нет. Непорядок. Тьмы на земле столько же, сколько света, и здесь должно быть равноправие.

– Ладно, – говорит Бог. – Бери в помощь себе скомороха.

Подумал умом поганый, повертел хвостом, рогами пошевелил.

– Согласен. Но есть у Тебя и еще верный слуга. Божий человек, юродивый, через которого Ты слова Свои доносишь и который до Тебя доносит. Дай и мне в помощь скомороху куклу Петрушку. Кукла она что, она не живая. Ничего не чувствует, не понимает.

– Будь по-твоему. Бери Петрушку. Но чтобы видно его отовсюду добрым людям было, чтобы не слушали они болтовни его вредной, наряди куклу в красный кафтан и красный колпак.

Оттого поговорки в народе есть: «Бог дал попа, черт скомороха» и «Петрушьи потехи сатане утехи».

И насколько юродивый хранил нравственность и почитался народом, как Божий ставленник на земле, напротив тому Петрушка своими развратными, безнравственными забавами разжигал в человеке низменные страсти, чем повергал народ в пучину распутства и пьянства беспробудного. Но самое, конечно, главное – распространял заразу.

Я общался однажды с водительницей Петрушки, она рассказывала мною странных случаев. Случалось в ее жизни так, что люди, увидев однажды Петрушку, все бросали и уходили за балаганом: кто впоследствии становился водителем Петрушки, но чаще сходили с ума и умирали в мучениях. А еще ходили среди кукольников устойчивые поверья, что при гибели Петрушки в огне его детская непосредственность переходит к водителю Петрушки, и водитель сам становится Петрушкой. И тогда временами он как бы человек, а временами Петрушка. Он лишен комплексов, воспитания, он не жесток – он непосредственнен, и если Петрушка причиняет кому-нибудь мучения, то это только оттого, что он желает всем веселья. У него все для смеха. Но бывает, что, поселившись в душе человека, Петрушка живет в ней всю жизнь и никак не проявляется. Если, конечно, не окажется определенных условий для пробуждения Петрушки. Человек может видеть Петрушку во сне, в наркотическом опьянении… когда пробуждается подсознание. Но страшно, если Петрушка выйдет на волю… Это как всякое психическое заболевание – может жить в человеке до конца его дней и умереть с ним, но может вдруг проявиться… и тогда жди беды.

Кукольник некоторое время молчал, молчал и Сергей.

– Вот такая история существует, – закончил он свой рассказ.

– Значит, говоришь, что характерно, красный кафтан и колпак. А случаем коммунистическая партия не Петрушкин любимый цвет на флаг содрала?

– Совершенно точно, – оживился кукольник. – Так оно, по предположениям некоторых исследователей, и было. Тогда в семнадцатом это был факт общеизвестный, теперь как-то подзабылось.

– Так что? Выходит, это Петрушка безобразничает? – спросил Сергей, ухмыляясь.

– Понимаешь, Сергей, ты своими копаниями спровоцировал в нем обострение болезни – приступ, если так можно выразиться. И что последует за этим приступом, трудно предположить. Прошлое обострение его болезни унесло жизнь твоего отца, лишило разума Маринину мать и еще натворило других бед. Поэтому я хотел уберечь тебя от этого расследования, но, как видно, не удалось. Теперь он вернулся, и уже есть три жертвы, но это только начало.

– Почему начало? Ведь свидетелей он устранил, теперь у меня нет зацепок, так что может жить спокойно.

– Ты меня не понял. Ведь я говорил тебе, что это обострение болезни, и на уничтожении свидетелей он не остановится. Кто знает, что может прийти ему в голову? Теперь начнется потеха, большая потеха, и много принесет она смерти и крови.

Кукольник мрачно глядел перед собой.

– Вам-то бояться нечего.

– Бояться теперь нужно всем. Ради смеха Петрушка может столкнуть любого человека на рельсы в метро. Угнав грузовик, прокатиться по городу или устроить какую другую хохму. На что хватит его фантазии…

– Ну послушай, остались какие-нибудь выходы на этого чертового Петрушку?

Сергей, устав сидеть на столе, пересел на диван рядом с кукольником.

– Теперь ты понимаешь, почему я столько лет не хотел его трогать, чтобы не пробудить бессмысленного убийцу, – не слушая вопроса Сергея, задумчиво глядя в пол, проговорил кукольник. – Но теперь его нужно либо уничтожить, либо… Теперь, Сергей, я с тобой до конца, потому что опасность угрожает не только мне и тебе, но и любому из людей, кто окажется случайно на его пути.

– Есть какие-нибудь зацепки, кроме бывших свидетелей?

– Тут нужно учитывать, что Петрушка лишен чувства жалости, чувства самосохранения, он имеет только свои капризы, которые исполняет во что бы то ни стало. – Сергей подумал, что кукольник опять не услышал его вопроса. – Но есть люди, которые могут помочь нам, и эти люди…

– Что эти люди?! – переспросил Сергей, не понимая, отчего вдруг умолк кукольник.

Но тот прислушался, поднес указательный палец к губам, тихонько поднялся с дивана и, стараясь не шуметь, направился к двери котельной. Он обогнул каморку. Сергей видел его через стекло домика, потом услышал, как кукольник резко открыл дверь котельной.

– Эй, мальчик! А ты что тут делаешь?! – вдруг услышал Сергей. – Эй, ты куда? Куда, подожди!..

Сергей подошел к кукольнику, тот выглядывал в дверь котельной.

– Убежал, – сказал он подошедшему Сергею. – Странно, стоит вот здесь тихонько. Слушал, что ли?! Странно.

– Маленький мальчик-то?

– Да, вот такой лет одиннадцать, в зеленом комбинезончике. Я вообще-то детей люблю…

– Подожди-ка, – перебил Сергей. – Ты говоришь, мальчик в зеленом комбинезоне?

– Ну да.

– А шапка у него с ушами, кроличья?

– Да, вроде, или нет… ну, в общем, я внимания не обратил.

– Странно, ведь я, кажется, видел его уже сегодня на Васильевском во дворе, где произошло убийство. Странно. Хотя все дети похожи.

Сергей вышел во двор и осмотрелся. Мальчика он не увидел, зато увидел девочку в синеньком пальто. Она сидела на корточках и копала железным совком в песке.

Сергею показалось, что это именно та девочка, которую он видел во дворе на Васильевском, хотя уверен в этом не был. Оглядываясь, неторопливо подошел к девочке, она сидела к нему спиной и упорно ковыряла почву.

– Ты не видела здесь мальчика в зеленом комбинезоне, не пробегал? – спросил Сергей, делая к ней шаг.

Но ребенок не обратил на вопрос дяденьки никакого внимания, продолжая свой упорный труд.

– Девочка, здесь мальчик не пробегал?

Сергей подошел к ребенку совсем близко и с доброжелательной улыбочкой склонился над ней. Но и тогда девочка проигнорировала его вопрос.

– Мальчик, спрашиваю…

Сергей совсем близко склонился над девочкой… И тут девочка неожиданно подняла голову и вдруг швырнула в лицо Сергею полный совок песка. Это произошло настолько внезапно и неожиданно, что Сергей не успел уклониться, да и вообще никак среагировать. По глазам резануло болью. Он закрыл лицо руками и тихонько застонал от боли.