Рискованное пари - Боултон Джун - Страница 30

Они направились к выходу.

— Почему ты не хочешь, чтобы я прочел письмо прямо сейчас? — вновь спросил Оливер.

— Будет лучше, если сначала мы побеседуем, — ответила Лесли, глядя перед собой.

Утром шел снег, а теперь светило холодное зимнее солнце. Тонкий белый покров, укутавший сад, поблескивал, точно усеянный маленькими звездочками. Не сговариваясь, Лесли и Оливер зашагали в сторону футбольного поля и баскетбольной площадки — туда, где гуляли в теплом сентябре на самом первом свидании.

— Умоляю, прости меня, Лесли, — заговорил после продолжительного молчания Оливер. Его голос зазвучал чуть хрипло и сдавленно, и он кашлянул, пытаясь преодолеть чудовищное волнение. — Я осознал свою вину настолько глубоко, что стал другим человеком. Ты нужна мне как воздух, я дышу тобой, только ради тебя живу. У меня такое чувство, что мы созданы друг для друга, потому я и верил в эту встречу всем сердцем.

— Я прощаю тебя, — ответила Лесли, не испытывая больше его терпения. — Мне казалось, я на это не способна, особенно в первый момент, когда только узнала правду. А теперь понимаю, что ошибалась.

Оливер чувствовал, что она умышленно не произносит слово «спор» или «пари», и был ей за это безгранично признателен. Его чуткая мудрая Лесли ни капли не изменилась за время разлуки, может, даже стала еще светлее и мягче.

— Ты ответила бы на мое письмо, согласилась бы на встречу, если бы не вчерашний пожар? — спросил вдруг он, крутя в руках запечатанный конверт.

Лесли окинула его лицо задумчивым взглядом и ответила без тени сомнения:

— Да. Возможно, не сейчас, немного погодя. — Она вздохнула, внезапно грустнея. — О вчерашнем пожаре я буду помнить всегда. Раньше мне и в голову не приходило, что на свете есть человек, чья жизнь мне настолько сильно дорога.

В порыве безграничной радости Оливер взял ее руку, крепко сжал в своей, и они остановились посреди лесной дорожки, устланной тонким слоем снега.

— Лесли… повтори, что ты сказала. Прошу тебя.

— Вчера я осознала, что ты до безумия мне дорог, — произнесла Лесли, глядя на него своими восхитительными темными глазами. — И поняла, что просто обязана тебя простить.

— Девочка моя, солнышко…

Оливер обнял ее и стал целовать ее лоб, веки, нос, щеки. Она была чарующе женственной и неподражаемо естественной. Он очень соскучился по ее душевному теплу и согревался им сейчас с жадностью бездомного, попавшего с мороза к жаркому камину.

— Ты поймешь, что не пожалеешь об этом, я докажу тебе, клянусь, — прошептал он, и их губы слились в поцелуе.

Лесли первой отстранилась и перевела дыхание.

— Целоваться при минусовой температуре на улице — настоящее безумие, — сказала она, смеясь и ладонью вытирая губы.

— А мы и есть два безумца, — ответил Оливер. Его лицо сияло неподдельным счастьем. — Разве не так?

— Так!

— Нас больше ничто не разлучит, милая моя, ничего подобного я не допущу, — пробормотал Оливер, свято веря в то, что в совместном с Лесли будущем ни на мгновение не перестанет ощущать себя баловнем судьбы.

Она улыбнулась какой-то странной, несколько грустной улыбкой и зашагала вперед.

— В чем дело, Лесли? — спросил Оливер, следуя за ней.

— Ни в чем, — ответила она, но он уловил в ее голосе напряжение, которое человек посторонний, наверное, и не заметил бы.

— Нет, прошу тебя… Я вижу, ты чем-то расстроена. Давай все выясним сразу же, так лучше, проще.

— Ладно. — Лесли скрестила руки на груди и недовольно засопела. — Эти письма от Энн… Я все думаю о них и чувствую, что они не дадут мне покоя. — Она усмехнулась. — Возможно, это нелепо и смешно, ты ведь сказал, что не читаешь их, тем не менее… Не знаю, что со мной такое!

Оливер привлек ее к себе и поцеловал в висок.

— А я знаю. Ты ревнуешь… — протянул он, упиваясь мыслью, что до такой степени ей небезразличен. — И мне это чертовски приятно. Но я не хочу, чтобы ты страдала, поэтому с удовольствием устранил бы причину твоего беспокойства. — Он задумался. — Только вот не знаю, как это сделать. Я могу не читать письма Энн, не разговаривать с ней, не видеть ее, но запретить ей писать мне не в силах.

— Да-да, — торопливо проговорила Лесли. — Я все прекрасно понимаю. Наверное, вообще не стоило говорить тебе об этом.

— Я сам попросил тебя и очень рад, что ты, как прежде, мне доверяешь. Несмотря ни на что. — Оливер сделал паузу, на миг вспоминая о пари и чувствуя, как его покрытые щетиной щеки заливает краска стыда. Впрочем, заострять на этой мысли внимание не следовало: дурацкий спор остался в прошлом. — Если хочешь, сама забирай из ящика мои письма, я с удовольствием отдам тебе ключ.

— Нет, что ты. — Лесли покачала головой. — Это уж слишком. Я постараюсь справиться со своим глупым заскоком. Уверена, у меня это получится.

Оливер с восторгом взглянул на ее чудесный профиль. Ему очень не хотелось, чтобы она страдала, особенно из-за Энн Верлен, надоедливая любовь которой у него давно уже поперек горла. Он подумал вдруг о том, что через полгода может запросто покинуть эти места навсегда, и с радостью поделился мыслью с Лесли:

— Семестр подходит к концу. Через каких-то шесть месяцев я окончу колледж. А потом уеду и с легким сердцем забуду об Энн.

Оливер заметил, как дрогнули веки Лесли, и только сейчас вспомнил, что ей-то до выпуска еще учиться и учиться. Его и прежде, еще до их разрыва, занимала эта проблема. После же того, как они расстались, он перестал задумываться об этом всерьез, потому что не знал, когда именно судьба соединит их вновь.

— Кстати об окончании колледжа, — поспешно добавил он. — Как нам быть?

— Что ты имеешь в виду? — спросила Лесли, глядя на него искрящимися на солнце глазами.

— Мы не можем расстаться, — утвердительно заявил Оливер. — Надо придумать, что нам делать летом. У тебя начнутся каникулы, а мне придется искать работу, где-то обосновываться.

Лесли смотрела на него долго и серьезно и, вдруг просияв лучезарной улыбкой, рассудительно произнесла:

— Вариантов множество. Во-первых, ты мог бы подыскать себе какую-нибудь работу в Кэмден-Тауне и, пока я тоже не окончу колледж, пожить здесь, со мной рядом…

— Умница ты моя! — воскликнул Оливер, и от осознания того, насколько серьезно Лесли воспринимает их отношения, его проняло до дрожи, до звона в ушах.

Только городок здесь маленький и прилично устроиться наверняка нет возможности, — продолжила Лесли с удовольствием, очевидно почувствовав, что ее речи ласкают Оливеру слух. — А у тебя большой талант, и губить его, прозябая здесь, глупо, даже безрассудно. — Она прищурилась. — К тому же, если ты останешься тут, Энн будет донимать тебя, пока сама не окончит учебу. А я этого не вынесу.

— Ты сказала, вариантов у нас множество, — произнес Оливер с улыбкой, гадая, какой из выходов Лесли предложит во вторую очередь.

— Верно, но перечислять их все, пожалуй, не стоит, — заявила она. — Самое разумное — это поселиться в каком-нибудь крупном южном городе, где ты найдешь достойную работу, а я подходящий колледж, в который могла бы перевестись.

— Почему именно южный? — поинтересовался Оливер.

— Я всегда хотела жить там, где круглый год тепло, — проговорила Лесли мечтательно. — К примеру, в «золотом» штате. Что скажешь?

— В Калифорнии? — Оливер задумался. — А что? Неплохая мысль. Учебных заведений там предостаточно, подобрать для тебя что-нибудь подходящее не составит проблемы.

— Давай попытаем счастья в Лос-Анджелесе, а? — предложила Лесли, приходя в детский восторг. — Только представь себе! Холодов там никогда не бывает, и целоваться на улице можно хоть летом, хоть зимой.

Оливер рассмеялся.

— Довод достаточно веский. Решено: едем покорять Лос-Анджелес!

Они остановились, повернулись друг к другу и крепко обнялись, соединенные общей светлой мечтой. И горячей любовью, о которой, кстати, еще ни разу не заговаривали вслух.

Оливер вдруг вспомнил о конверте. Он все это время держал его в руке, даже когда обнимал Лесли. Желание узнать, что за строчку она написала для него после долгих раздумий, достигло предела, и он прошептал ей на ухо: